Хозяин Пророчества - Николай Бородин

Сетэль глянула на вытянувшиеся лица своих слушателей и рассмеялась:

— Ой, да не бойтесь вы так, я сама всегда засыпала, когда меня пытались пичкать древними, потрепанными молью событиями давно минувших веков. И правильно делала, как оказалось. Потом, когда я стала верховной жрицей культа, сама все отлично выучила из книг. Культ Огненной Кольчуги сейчас — таинственная организация, строго хранящая свои секреты. Нынче это тем более легко делать, что следить за собой я могу… а других последователей не осталось. — Демонесса вздохнула, на сей раз совершенно искренне и так тяжко, что даже Альтемир, на мгновение забывшись, испытал жалость к проклятому порождению бездны. — В частности, потому, что цель культа была потеряна давным-давно. И теперь среди демонов есть те, кто вообще не верит в существование людей. Ну а о пополнении рядов нашего культа в таких условиях и говорить не приходится.

Все имперцы почтительно и печально хранили молчание. Сетэль шмыгнула носом, потом выпрямилась, расправила плечи и с радостной улыбкой завершила:

— Но теперь-то все изменится, и отныне именно я, единственная сохранившая веру во всей полноте, возрожу наш культ! Разумеется, с помощью моего зайчика, столь самоотверженно бросившегося меня спасать там, в подземной тюрьме. — Демонесса, внезапно обернувшись, стрельнула глазками в Альтемира, заставив его снова покраснеть и раскашляться, а главное, подавиться всякими гадкими словами, вроде «не буду я тебе помогать, демоница!». — Ну так вот, — продолжила Сетэль, дождавшись относительной тишины, — кольчуга символизирует тесную, неразрывную связь между кольцами, то есть людьми и покровительствующими им демонами.

Все снова мгновенно замерли и даже задержали дыхание, чувствуя, как новые впечатления сталкиваются с уже имеющимися представлениями в их разуме. Сталкиваются на огромной скорости — со всеми вытекающими последствиями. Демонесса огляделась и удивленно подняла брови:

— Эй, что это с вами? Вас так поражает, что я говорю общеизвестные вещи? Ну извините, я не была уверена, что вы все это знаете! — Красотка обиженно надула губки, сложила руки на груди и порывисто отвернулась, взмахивая шикарной волной волос.

Кьяр, прокашлявшись, все еще хриплым голосом заявил:

— Нет-нет, что вы, уважаемая Сетэль, дело вовсе не в этом. Насколько я понимаю, нам не стоит просить вас повторять ваши слова, дабы убедиться, что мы все поняли верно. Но и вы должны нас понять — то, что мы сейчас услышали, звучит настолько дико и непривычно… Демоны, покровительствующие кому-то…

Сетэль снова повернулась ко всем остальным, в ее широко распахнутых глазах плескалось безграничное изумление:

— А как же еще может быть?

— Ну, — наугер замялся, — люди знают о демонах в основном из книг и трактатов. В основном посвященных тому, как истреблять этих богомерзких тварей.

Глаза Сетэли расширились еще больше, она повернулась к мрачно насупленному Альтемиру, который сам по себе был сплошным ответом на ее безмолвный вопрос. Гном, кашлянув для привлечения внимания, продолжил:

— Наш спутник Альтемир — паладин, воин Церкви, и истребление демонов, и защита от них простых людей — его прямая обязанность, которой он, к слову, занимался давно и с успехом. В том числе и бок о бок с нами, грешными. Так что уж прости его, уважаемая госпожа. — Демонесса медленно, словно не до конца веря в реальность происходящего, кивнула. — И даже мы, гномы, сталкивались в основном с вашими созданиями, и эти каменно-лавовые твари были готовы разорвать нас на клочки. Единственным из всего подгорного народа, кто знал о демонах хоть что-то еще, был я, и прежде всего потому, что уже встречался с тобой лично, Сетэль. Снор, пока не лезь с вопросами, где и когда это произошло, я все расскажу в свое время. — Ярл, понятливо кивнул, отстал. Подобная покладистость не была свойственна ни гномам вообще, ни ему самому в частности, но Снор уже привык доверять своему брату во всем, что не относилось к материальным сторонам реальности, и благоразумно не совал нос в магические проблемы. Наугер глянул на него и весомо завершил свою краткую речь: — Но даже у меня демоны в первую очередь ассоциируются с чем-то горячим, тяжелым, быстрым, безжалостным и опасным.

Все закивали, подтверждая, что их представления о демонах не сильно отличаются. Сетэль, поразмыслив немного, решительно кивнула и, только что не засучив рукава, ринулась ликвидировать позорную безграмотность своего ближайшего окружения:

— Пламя даровано нам, демонам, не случайно. Оно так же изменчиво, как страсти и устремления души; хотя, честно говоря, чуть менее изменчиво. Поэтому тот, кому подвластен огонь, может когда-нибудь научиться ладить со всеми остальными, в частности с людьми. Альтемир, зайчик, не гляди на меня такой букой. — Паладин снова покраснел, но суровость из взгляда не убрал, выражая готовность доказать, что из любого правила найдутся исключения, и уж с ним-то общий язык демон не найдет никогда. — Разумеется, культ Огненной Кольчуги обладал древними секретами долженствующих тренировок, чтобы те, кто желал посвятить свою жизнь служению людям, имели больше шансов на успех. Но здесь все было не так просто, как может показаться, и даже я не могу представить всей сложности ситуации. Я родилась уже в то время, когда о людях можно было прочитать только в книжках. Многие демоны уже тогда считали, что больше никогда с ними не увидятся, да и отлично — мало кому хотелось учиться долгие годы, да еще и не иметь в итоге гарантированного успеха. А потом пришли фениксы. Вернее, потом они появились.

Сетэль замолкла на мгновение, собираясь с мыслями, и продолжила уже другим, более напряженным тоном:

— Изначально, очевидно, это были такие же демоны, как и мы. Но долгие тренировки и не самый легкий путь, каким шли мы, почитатели Огненной Кольчуги, их не привлек, и очень многие отступились. И вот здесь в дело вступает высшая магия. Собеседников, хорошо разбирающихся в предмете, найти нелегко, а тех, кто видел эти события собственными глазами, уже не осталось. Так что можно лишь строить догадки, пусть и сколь угодно блестящие. Итак, отступившие демоны обратились к другому источнику силы, изливающейся в наш мир, — к солнцу над нашими головами. Отказавшись от священного алого пламени, они посвятили себя пламени желтому и изменились целиком, приобретя совершенно иные силы и начав жить по иным законам. Их сила сродни солнечному свету — она может быть направлена в помощь не одному человеку, но многим, и число этого множества, разумеется, зависит от силы самого демона. И что самое страшное — эта сила, как и солнечный свет, равнодушна. Они равнодушно относятся не только к своим собратьям-демонам, считая их просто своими подданными и признавая только власть абсолютной Силы. Для фениксов и сами люди — не кто-то значительный, не тот, кому посвящают всю жизнь: для них они не более чем стадо, нуждающееся в пастухе.

Альтемир, в течение последних минут игравший желваками, внезапно резко вмешался:

— Это мы и сами знаем! Еще что-нибудь?

Сетэль, явно не ожидавшая от паладина подобных слов, удивленно воззрилась на него и с некоторым успокоением заметила, что он все-таки смутился, устыдившись своей неожиданной вспышки. Лишь затем демонесса заговорила вновь: