Семь сестер. Сестра жемчуга - Люсинда Райли

– Скорее всего да. К сожалению, миссис Мерсер, во время этого ужасного шторма мы потеряли три люггера. Слава богу, что все остальные наши суда сейчас стоят на приколе, проводят плановые ремонтные работы. Иначе наши потери были бы еще больше. Проблема в том, что эти двадцать тысяч, снятые с нашего счета, привели к тому, что у нас возникла задолженность перед банком. Мы существенно превысили свой кредит.

– Неужели? – Несмотря на то что эта новость сильно напугала Китти, она постаралась ничем не выдать своего волнения. – В любом случае мы, я думаю, сумеем погасить эту задолженность в согласованные с банком сроки. Как только компания оправится от всех понесенных потерь…

– Да, потери велики. Двадцать тысяч фунтов плюс три люггера. Боюсь, оправляться придется долго, миссис Мерсер. Даже если в наступающем сезоне нам повезет и улов будет хорошим, по моим прикидкам, нам понадобится не менее трех лет, чтобы рассчитаться с долгами и снова выйти на прибыль. Если, конечно, не случится какая-нибудь невероятная удача…

Ноэль замолчал. Китти увидела, что обычно спокойное лицо мистера Донована сегодня выглядит сильно удрученным.

– Понятно, – коротко констатировала она.

– Но существует и другая проблема, если вы позволите мне продолжить. Я имею в виду моральный дух коллектива. Сейчас он крайне низок. И это понятно. Столько утрат, тяжелых утрат… Ведь как ни верти, а приходится признать очевидное. Да, ваш муж все эти годы трудился не покладая рук, но все же для подавляющего числа команд наших промысловых судов именно мистер Стефан являлся главным и полноправным хозяином бизнеса. А сейчас и мистер Эндрю тоже удалился от дел. Неудивительно, что конкуренты начинают переманивать наши лучшие кадры, суля им всяческие выгоды. И многие покупаются на эти посулы. Вот только вчера Ихитаро, наш самый опытный ныряльщик за жемчугом, сообщил мне, что он вместе со своим помощником переходит на работу в компанию Рубина. Для нас это очень большая потеря. Не говоря уже о том, что за ним могут потянуться и остальные.

– Я вас полностью понимаю и разделяю вашу озабоченность. Ситуация действительно очень серьезная.

– Вот пришел, нагрузил вас своими проблемами, – сокрушенно вздохнул Донован, поднимаясь со стула. – А у вас и без меня проблем выше крыши. Вы ведь стольких близких потеряли. Но буду держать вас в курсе дел и далее.

– Мистер Донован. – Китти тоже встала. – По вашим словам, люди сейчас дезориентированы, растерянны, у них нет вожака. Нет сильного лидера. Что, если я приеду к вам в контору и побеседую с рабочими? Объясню им, что, несмотря ни на что, компания «Мерсер Перлинг» по-прежнему очень выгодный бизнес с большими перспективами. Постараюсь убедить их, что причин для беспокойства нет. Как смотрите?

На лице управляющего отразился явный скепсис.

– Не подумайте только, что я хочу обидеть вас, миссис Мерсер, но я вовсе не уверен в том, что все эти люди станут слушать женщину.

– Но разве дома они не слушают своих жен? И разве те не утешают их в трудную минуту? – довольно резко возразила Китти. Ноэль Донован даже покраснел при этих словах своей хозяйки.

– Возможно, вы и правы. В любом случае вреда от такой встречи точно не будет. Наши люггеры выходят в море послезавтра. Немного задержались, потому что занимаемся доукомплектованием команд из-за возникшей текучки кадров.

– А вы уже рассчитались с теми, кто объявил вам о своем уходе?

– Нет еще. Они придут за окончательным расчетом завтра утром.

– Тогда попрошу вас, соберите как можно больше людей. Постарайтесь выманить наших матросов из всех окрестных баров и борделей. Сообщите им, что новый босс компании «Мерсер Перлинг» желает встретиться и поговорить с ними ровно в одиннадцать утра.

Донован удивленно вскинул брови:

– То есть вы хотите сообщить мне, миссис Мерсер, что Эндрю перепоручил весь свой бизнес вам?

– В целом так оно и есть. Я являюсь главным распорядителем трастового фонда, в котором отныне будут сконцентрированы все наши деловые интересы. А потому слово «босс» применительно ко мне звучит вполне правомерно.

– Но хочу вас заранее предупредить, миссис Мерсер. Наша матросня… Это ведь такой разношерстный сброд. Наверняка им подавай мужчину в качестве босса.

– Мистер Донован, я прожила в Бруме уже целых пять лет. А потому здешние нравы мне прекрасно известны. Итак, до встречи завтра, ровно в одиннадцать. – Китти подошла к бюро и достала из ящика небольшую стопку австралийских фунтов стерлингов. Пересчитала деньги и протянула их управляющему: – Вот! Ступайте к Ямасаки и Майсу и купите у них двадцать четыре бутылки самого лучшего шампанского.

– Вы полагаете, это разумно, миссис Мерсер? Особенно если учесть нынешнее финансовое состояние компании…

– Это мои деньги, мистер Донован. Так что никакого ущерба финансам компании мы не нанесем.

– Что ж, тогда… – Ноэль положил деньги в карман и изобразил некое подобие улыбки. – Одно могу сказать почти с уверенностью. Наших работников ждет грандиозный сюрприз, во всех смыслах этого слова.

Когда Донован ушел, Китти позвала Фреда и попросила его свозить ее в город. Там она направилась в ателье Винг-Хинг-Лунга и поинтересовалась у него, сможет ли он сшить для нее блузку с длинным рукавом и юбку из белого хлопчатобумажного тика, из которого обычно шьют себе костюмы владельцы жемчужных промыслов. Блузка должна застегиваться спереди на пять больших жемчужных пуговичек, воротник-стойка. Китти предложила закройщику двойную цену, но при условии, что заказ будет готов к девяти утра завтрашнего дня. После чего вернулась домой и, расхаживая по гостиной, остаток дня потратила на обдумывание того, с чем именно она обратится завтра к мужчинам, занятым на различных работах в их компании. Конечно, она спятила, ввязавшись в такую авантюру, уныло размышляла Китти. С другой стороны, можно же вспомнить отца, который каждое воскресенье взбирался на кафедру, чтобы обратиться к своим прихожанам с очередной проповедью. И она часто наблюдала, какое воодушевление охватывало собравшихся после его речи. Скорее на всех этих людей действовали не столько сами слова проповеди, сколько то, какой верой было исполнено каждое слово. И с каким темпераментом все это проговаривалось. Ну и, разумеется, та харизма, которой отец обладал в полной мере, кто бы с этим спорил.

«Должна же и я хотя бы попытаться ради Эндрю, ради Чарли, ради Драммонда», – приказала себе Китти. И тут ее внезапно осенило.

На следующее утро Китти внимательно обозрела собственное отражение в зеркале. Она пристегнула к блузке небольшую золотую цепочку, которую сняла с белоснежного пиджака мужа. В этом пиджаке Эндрю всегда появлялся у себя в конторе, а цепочка – это такой своеобразный знак, символ хозяина промысла. Потом Китти взяла белый пробковый шлем и, водрузив его на голову, издала короткий смешок, разглядывая себя в зеркале. Шлем – это явно перебор, но пусть будет, решила Китти и положила шлем рядом с кожаным портфелем Эндрю, в котором тот обычно носил на работу и с работы всякие деловые бумаги.