Кремлевский Кардинал - Том Клэнси

Теперь разговор в самолете оживился. Нарастало возбуждение, после того как пассажиры увидели, что члены экипажа выходят из кабины. Дальше все происходило словно во сне. Эрни Аллена встретила группа соответствующего уровня, и его тут же увезли в посольском лимузине. Всех остальных разместили в автобусе. Райан сидел один, глядя на панораму, проносящуюся за окнами автобуса, сделанного в Германии.

Клюнет ли Герасимов на приманку – по-настоящему?

Что, если нет?

А что, если клюнет? – спросил себя Райан с улыбкой.

В Вашингтоне все представлялось простым и ясным, но здесь, в пяти тысячах миль от дома… ситуация качалась иной. Ну, утром все прояснится. Сначала он поспит, прибегнув к помощи красной таблетки, выдаваемой правительственной службой. Завтра он побеседует кое с кем в посольстве. Остальное будет развиваться своим путем.

Жужжание наручных часов разбудило Райана. В комнате было ужасно холодно. Даже в десять утра на окнах виднелся иней, и он с опозданием понял, что забыл проверить, действует ли отопление в его комнате. Первым осмысленным действием было надеть теплые носки. Комната Райана на седьмом этаже посольства – официально она называлась малогабаритной квартирой – выходила окнами во двор. Затянутое облаками небо казалось свинцово-серым. Похоже было, что вот-вот начнется снегопад.

Великолепно, заметил про себя Джек, направляясь в туалет. Он знал, что все могло быть куда хуже. Ему удалось разместиться в этой квартире только потому, что ее постоянный обитатель, сотрудник посольства, находился в отпуске. По крайней мере Джек убедился, что туалет действует, а заглянув в шкафчик на стене, обнаружил записку, в которой его просили не оставлять за собой беспорядок, как это сделал предыдущий гость. Затем Джек заглянул в маленький холодильник. Пусто, Добро пожаловать в Москву. Он вернулся в ванную, умылся и побрился. Выйдя из комнаты, Джек столкнулся с еще одной необычной странностью здания посольства: чтобы спуститься вниз с седьмого этажа, сначала нужно было подняться на девятый и лишь после этого, на другом лифте, попасть на первый. Входя в столовую, Джек все еще недоуменно качал головой по этому поводу,

– Ну как вам нравится смена часовых поясов? – приветствовал его другой член делегации. – Кофе вон там.

– Я называю это «шоком путешественника», – ответил Райан, нашел чашку и вернулся к столику. – По крайней мере кофе здесь вполне приличный. А где все остальные?

– Спят, наверно. Даже дядя Эрни. Мне удалось поспать несколько часов во время полета, и благодарение Господу за ту таблетку, что всем нам выдали.

– Да, я тоже поспал, – засмеялся Райан. – К ужину, похоже, стану чувствовать себя по-человечески.

– Не хотите прогуляться? Мне не терпится походить по городу, но…

– Да, я помню, – кивнул Райан. – Гулять по Москве только парами. Обычно это правило распространялось лишь на участников переговоров по разоружению. Но эта фаза переговоров являлась важной, и потому более строгие, чем обычно, правила поведения распространялись на всю делегацию. – Может быть, попозднее. У меня кое-какие дела.

– Единственная возможность – это сегодня и завтра, – напомнил ему дипломат.

– Знаю, – заверил его Райан. Он встал, посмотрел на часы и решил, что с едой можно подождать до обеда. Организм уже разобрался со сном, который почти перешел на московский цикл, но у желудка оставались сомнения. Джек вернулся в служебные помещения. Коридоры казались пустыми. По ним прохаживались патрули морских пехотинцев. Парни выглядели очень серьезно после всех неприятностей, происшедших в посольстве за последнее время. Джек не заметил в это субботнее утро никаких признаков деловой активности. Он подошел к соответствующей двери и постучал, зная, что она заперта.

– Райан?

– Да. – Дверь открылась, затем ее закрыли и снова заперли.

– Садитесь. – Его звали Тони Кандела. – Ну, что произошло?

– Мы проводим операцию.

– Это что-то новое – вы из разведывательного управления, а не из оперативного, – возразил Кандела.

– Это верно. Ивану тоже об этом известно. Слушайте, вам мои объяснения могут показаться несколько странными. – В течение пяти минут Райан изложил суть предстоящей операции.

– И это, по-вашему, «несколько странно»? – Кандела молитвенно поднял взгляд к потолку.

– На определенном этапе операции мне потребуется охранник. Кроме того, нужны кое-какие телефоны, а также колеса в тот момент, когда это потребуется.

– Мне понадобится привлечь своих агентов.

– Мы знаем об этом.

– Разумеется, если все пройдет удачно…

– Совершенно верно.Мы готовы приложить все усилия к тому.

– Муж и жена Фоули ознакомлены?

– Боюсь, что нет.

– Жаль. Мэри-Пэт это понравилось бы. Она любит риск. Э.и больше занимается планированием. Значит, вы надеетесь, что он клюнет вечером понедельника или вторника?

– Таков план.

– Хотите, я скажу вам, что думаю относительно планов? – предложил Кандела.

* * *

Они позволили ему спать. Врачи снова предупредили полковника Ватутина. Как тут добьешься чего-то, когда они постоянно…

– И опять то же самое имя, – устало произнес человек с наушниками. – Романов. Если уж он говорит во сне, почему бы не признаться?…

– Может быть, он разговаривает с призраком последнего императора, – пошутил другой офицер. Ватутин поднял голову.

– Или с кем-нибудь еще. – Полковник покачал головой. Он едва не заснул. Романов, фамилия исчезнувшей династии императоров России, была достаточно распространенной – даже когда-то один из членов Политбюро был Романовым. – Где его досье?

– Вот оно. – Шутник достал папку из ящика стола и протянул ее Ватутину. Она весила больше шести килограммов и состояла из нескольких разделов. Ватутин знал почти все материалы наизусть, но сосредоточил внимание на двух последних разделах. Теперь он

Открыл первый.

– Романов, – пробормотал он про себя. – Где я видел эту фамилию? Ему понадобилось пятнадцать минут, чтобы максимально быстро перелистать истрепанные страницы, стараясь их не порвать.

– Вот! – торжествующе воскликнул Ватутин. Это было упоминание об отрывке из наградного листа, написанное карандашом на полях. – Ефрейтор А. И. Романов, погиб в бою 6 октября 1941 года… бесстрашно заслонил своим танком подбитый танк командира, позволив тем самым капитану Филитову спасти раненых членов своего экипажа… – Да, конечно, ведь я сам читал об этом в книге. Михаил Семенович уложил раненых на броню моторного отсека другого танка, влез внутрь и уничтожил немецкий танк, от выстрела которого сгорел танк Романова. Ефрейтор спас жизнь Михаила Семеновича и был посмертно награжден орденом Красного Знамени… – Ватутин замолчал, внезапно заметив, что зовет Филитова по имени и отчеству.