Старые девы в опасности. Снести ему голову! - Найо Марш

Трикси была за шторкой, отделяющей пивную от гостиной. Там, за стеллажами с бутылками, она устроила себе уютный уголок с двумя стульями и электрическим камином. В это укрытие она и пригласила Аллейна и, классическим жестом смахнув с одного из стульев воображаемые пылинки, сама уселась на другой — так близко, что они чуть не касались друг друга коленями. После чего приготовилась внимательно слушать.

— Трикси, — начал Аллейн, — я хочу задать тебе пару вопросов личного характера — ты, наверное, подумаешь: вот какой прыткий! Но уверяю тебя: если твои ответы нам не пригодятся, я сразу же забуду о них. Если же они нам как-то помогут, то мы, со своей стороны, постараемся сохранить все в тайне. Хорошо?

— Ну да… — с готовностью отозвалась девушка.

— Прекрасно. Прежде чем мы перейдем к этим вопросам, я хочу, чтобы ты рассказала мне, что ты видела вчера вечером во дворе замка.

Ее описание танца тоже соответствовало версии доктора Оттерли, за исключением тех моментов, когда у нее, скорее всего, просто переключалось внимание. В частности, это произошло вскоре после выхода Лицедея. Она следила за «ухаживаниями» Щелкуна и тоже оказалась забрызганной смолой.

— Это приносит счастье, — широко улыбнулась Трикси. У нее были удивительно крепкие на вид, белые зубы, а кожа словно светилась изнутри теплым светом.

Она в подробностях помнила, как Щелкун гонялся за Камиллой и как Камилла бросилась в объятия Бетти. Но в тот момент, когда появился Лицедей, Трикси, кажется, опять отвлеклась. На этот раз она заметила миссис Бюнц.

— Ты стояла достаточно близко к ней? — спросил Аллейн.

— Ну, в общем да. Только она все рвалась глянуть поближе, запачкалась в смоле… Но все-таки пролезла.

— Правда?

— Но когда вышел Лицедей, я видела, как она продирается обратно, а когда я опять посмотрела — ее уже не было.

— Нигде?

— Да, похоже, нигде.

Зная, как миссис Бюнц жаждала посмотреть танец, Трикси была немало удивлена и поэтому внимательно оглядела толпу, ища немку глазами. Но ее не было видно. После этого Трикси сама увлеклась представлением и забыла про миссис Бюнц. Позже, когда Дэн уже принялся за свой сольный танец, она снова огляделась вокруг и вдруг — о чудо! — заметила миссис Бюнц. Та стояла в арке и смотрела на сцену. Речь Трикси была взволнованной. Начиная с этого места ее откровения полностью соответствовали рассказу доктора Оттерли.

— Что ж, это нам поможет, — кивнул Аллейн. — Спасибо, Трикси. А теперь, боюсь, нам придется перейти на личности. Сегодня днем, когда ты зашла к нам в комнату и там был мистер Ральф Стейне, по твоему виду и его поведению я понял, что у вас с ним что-то было — некое взаимопонимание. Это так?

Улыбка Трикси превратилась в откровенную ухмылку. На щеке у нее появилась ямочка, глаза заблестели.

— Он же из порядочных — мистер Ральф, — сказала она.

— Много ли времени он проводит здесь, в отцовском доме?

— Ну, на неделе он у себя в конторе в Биддлфасте, а по выходным — домой. — Трикси хихикнула. — У нас здесь кругом такая скучища. А возле пастората вообще тишина, ровно в могиле. Горячему молодцу и пойти-то некуда…

— У него хорошие отношения с отцом?

— Ну, такие. Как я думаю, пастор и знать не знает, чем занимается сынок, какие у него там затеи…

— Очень вероятно…

Трикси разгладила передник и, поймав свое отражение в зеркале, поправила волосы. Все это она проделала без всякого кокетства и вместе с тем, как подумал Аллейн, с полным сознанием своей всепобеждающей женственности.

— Ну и?.. — поторопил он.

— Мы просто забавлялись. Вреда ж никакого не вышло… Не должно было… Он такой вежливый, добрый…

— А что же вышло?

Она снова захихикала.

— Да ничего не вышло. Это уж точно. Только вот Эрни нас видел. Прошлой весной, в Кузнецовой Роще. — Она снова взглянула в зеркало, но на этот раз задумчиво, словно пыталась разглядеть там не себя — такую, как сейчас, — а себя в тот вечер, о котором говорила. — Не было ничего уж такого, чтобы так гоношиться, но он же у нас с придурью, этот Эрни.

— И что же он сделал?

Оказывается, довольно долго он не делал ничего. Тогда, весной, он просто поглазел на них и убежал. Они слышали, как он несся по тропинке через рощу. Трикси, вероятно, обладала особым даром делать вид, что ничего не произошло, но на этот раз ее пренебрежение к столь грубому нарушению идиллии выглядело как поругание их теплых отношений. После появления Эрни Ральф был как на иголках. Они почти сразу расстались и с тех пор уже не встречались для подобных совместных развлечений. Ральф не приезжал в Южный Мардиан несколько выходных подряд. А летом он надолго уехал отдыхать за границу. На все вопросы Аллейна Трикси отвечала быстро и с готовностью.

— Но в конце концов Эрни как-то проявил себя с дурной стороны?

— То-то и дело. Это уж когда приехала Камилла.

— И с чего это вдруг?

— Думаю, он прослышал, откуда ветер дует. Не так уж он и глуп, чтобы ничего не замечать. Ни для кого не секрет, что Ральф втюрился в нее.

— Их что — видели вместе?

— Да нет.

— Значит…

— Он ухаживает за ней в Лондоне. Прислуга в замке слышала, как ихняя бабуля устроила ему из-за нее разнос, а Ральф сказал, что, если Камилла будет согласна, он все равно женится на ней, невзирая ни на что.

— А при чем тут Эрни? — терпеливо спросил Аллейн.

Как выяснилось, Эрни часто общался с прислугой замка. Обычно он приходил туда по воскресеньям, подолгу слушал их разговоры и иногда вставлял словечко сам. Поэтому он уж отлично знал об отношении госпожи Алисы к роману ее племянника с Камиллой. Вот тут-то он и внес свою лепту, рассказав о том, что видел весной в роще. Старые сплетницы даром времени не теряли… Тут перед Аллейном раскрылась цепочка передачи деревенских слухов и сплетен во всей своей красе.

— Тебя-то сильно донимала вся эта болтовня?

— Господь с вами, — улыбнулась она. — Что они понимают в жизни, эти старые девы!

— А кто-нибудь еще знал об этом?

Она подняла на него удивленный взгляд.

— Конечно знали. Как не знать?

— А Лицедей тоже знал?

— А то не знал… И так ко всему относился — прямо ровно дитя малое. Он же у нас был такой весь божий одуванчик, правильный донельзя…

— А кто ему сказал?

— Как кто? — хмыкнула Трикси. — Конечно Эрни. Он все рассказал, папаша разволновался и побежал ябедничать госпоже Алисе, а потом еще пригрозил Ральфу, что все расскажет пастору. Тогда Ральф примчался ко мне и говорит: что, мол, мне делать. А ему говорю: не обращай внимания. Поговорят-поговорят и забудут. И вообще, собака лает — ветер носит. Больше всего, — добавила Трикси, — Ральф боялся, что прознает Камилла.