Маледикт - Лейн Робинс

— Янус. — Сработала старая магия имени, принося с собой часть безумия. Запоздало почувствовав отвращение, Маледикт спрыгнул со своего сложенного из трупов трона.

— Я принес твой меч, — сказал Янус. — Подумал, вдруг ты захочешь воспользоваться им после освобождения.

Маледикт пошел к стоявшему на пороге Янусу, с каждым шагом становясь все больше самим собой. Он взял меч, поморщившись при виде крови на своей коже.

— Надеюсь, Джилли уже набирает ванну. И я больше никогда не надену серое, как бы Джилли ни уговаривал: слишком уж похоронный цвет. — Маледикт произносил слова четко, стараясь вернуть маску аристократа, но обнаружил, что она больше ему не впору.

— Ты не ранен? — спросил Янус.

— Нет. Кое-кто из присутствующих здесь не может сказать о себе того же. И еще мне надо получить свои вещи.

Янус вытащил его в коридор и обнял.

— Этот начальник тюрьмы, как его — Дамастес? Он ничего не узнал?

— Нет. — Маледикт задрожал в объятьях Януса. — Идем отсюда. Я хочу увидеть небо. — Слезы текли по лицу Маледикта, оставляя светлые дорожки на грязи и крови; юноша заметил их лишь тогда, когда они попали ему в рот, колкие от пыли.

— Ну конечно, — отозвался Янус, целуя его в губы и все медля с выходом.

Маледикт прильнул к Янусу, вдыхая чистое солнечное тепло на его коже, ощущая сладость его языка. Безумие Ани отступило еще дальше, дрожь усилилась.

— Янус, вызови врача.

— Ты же вроде не ранен? — Янус отстранил Маледикта на расстояние вытянутой руки.

Маледикт скорчился под пронизывающим взглядом.

— Не для меня — для узников. Не представляю, что я на них напустил.

— Это вспышка крысиной лихорадки. Такое довольно часто случается в тюрьмах. Ты же не ведьма, Мэл, одержим ты богиней или нет. А они — они ничто, — проговорил Янус. — Им так и так суждено гнить. А теперь идем, Мэл, прогоним твое неразумное беспокойство и осушим слезы — или же ты хочешь, чтобы Дамастес их увидел?

Вспомнив, что предстоит встреча с врагом, Маледикт вздохнул и отринул отравляющее чувство вины — пусть Ани растворит вину в чистом жару Своей ненависти — «Он засадил нас в подземелье». Его пальцы сжали рукоять меча; рот растянулся в голодной ухмылке.

— Почему бы, — начал Янус, — мне не побеседовать с Дамастесом и не забрать твои вещи? А ты подожди в карете.

— Гвардейцы короля, — проговорил Маледикт; смысл слов доходил до него с трудом, как будто он до сих пор не освободился от ночных кошмаров. — Что они здесь делают?

— Ты в самом деле думал вовсе избежать наказания? — удивился Янус. — Городской особняк для тебя закрыт. Гвардейцы сопроводят тебя в гостиницу и будут следить, чтобы ты ее не покидал. Мы лишь меняем одну клетку на другую, — с нескрываемой горечью сказал Янус.

— Я не могу вечно жить в гостинице, — возразил Маледикт. — Что задумал Арис?

Янус подгонял Маледикта вверх по лестнице, не отвечая, а Маледикт, покрытый грязью и каменной пылью, желал одного — спастись, снова вернуть себе небо.

— Ты смотри-ка, — смеясь, проговорил Янус. — Дамастес, оказывается, не такой уж дурак.

Вещи Маледикта посверкивали в тусклом свете, сваленные возле двери. Юноша схватил их и передал Янусу, предпочитая держать меч наготове.

Очутившись под послеполуденным солнцем, Маледикт зажмурился. Гвардейцы возле кареты Ласта вытянулись по стойке «смирно», но при виде обнаженного клинка в руке юноши дружно попятились.

— А где Джилли? — спросил Маледикт. — Я был уверен, что он ждет меня здесь.

Янус помог ему сесть в карету, и Маледикт подобрал ножны, оставленные на сиденье.

Янус велел кучеру трогать и устроился рядом с Маледиктом. Мимо окна проскакал гвардеец, и юноша мгновенно положил ладонь на гарду меча.

— Забирай свои безделушки обратно, — сказал Янус, отвлекая Маледикта от раздумий о побеге и убийстве.

Ему пришлось выпустить меч, чтобы не дать россыпи мелких драгоценных камней и монет раскатиться по полу. Маледикт с недовольным видом принялся сортировать пуговицы и запонки, вытащил из горсти монет булавку для галстука. Карманные часы снова выпали ему в ладонь, и он принялся раскручивать их на цепочке, любуясь игрой света.

— Ты так и не ответил. Где Джилли?

Молчание Януса чуть затянулось — ровно настолько, чтобы заинтересованность Маледикта переросла в беспокойство.

— Янус, говори.

— Я не видел его, — сказал Янус и постучал по часам в руках Маледикта, заставляя их раскачиваться. — Когда Арис сообщил мне о твоем аресте, я отправился в дом на Дав-стрит, чтобы собрать твои пожитки. Особняк оказался пуст. Не осталось ни одной живой души, и в комнатах явно шарили. Твои гроссбухи, разумеется, тоже исчезли. Я говорил тебе, что ты доверяешься не тем людям.

— Джилли, — прошептал Маледикт, и это имя внезапно отозвалось болью в сердце. Ани, отвлеченная от созерцания неба, сунула в рану коготь, изучила ее — и отвернулась: из раны нечего было извлечь. Боль в сердце Маледикта уже уступила место осторожной надежде. Джилли вернется.

— Он сбежал. Даже не сомневайся. Ушел в море, как часто грозился.

Янус наблюдал за перемещениями гвардейцев возле кареты. Маледикт развернул его лицом к себе и вгляделся в невинные голубые глаза. У него сжалось сердце. Роуч, Селия, Элла — все они оказались беспомощны перед Янусом.

— Ты… Ты убил его?

— Да брось, Мэл! — Янус рассерженно сдвинул брови, губы сжались в узкую полоску. — Я молил Ариса отпустить тебя, давал ненавистные мне обещания, которые придется выполнять, а ты спрашиваешь, не убил ли я твоего слугу? Я не убивал. К счастью, он решил, что наш путь слишком суров для его изнеженного сердца.

— Лизетта умерла, — проговорил Маледикт. — Якобы от моей руки. Зачем ты это сделал?

Янус бросил еще один взгляд в окошко и склонил голову.

— Ты знаешь, зачем. Чтобы наказать Джилли — ведь ты не позволяешь мне и пальцем его тронуть. Ты должен радоваться моей сдержанности. И почему ты в первую очередь направился в бордель…

— Ты убил Эллу и скрыл от меня… Терпеть не могу, когда ты что-то скрываешь, — сказал Маледикт. Он всё ждал. Однако Янус лишь раздраженно повел плечами, и тогда Маледикт спросил: — Что замышляет Арис? Что-то тебе очень не нравится об этом говорить.

— Арис решил сослать тебя в Эннисер, — ответил Янус. — Ты должен жить в имении, укомплектованном штатом гвардейцев.

Маледикт попытался представить себе карту, прикинуть, сколько миль от Эннисера до столицы, но его познания в географии были весьма поверхностными. Ворнатти обучал его ориентироваться в городе, в модных злачных местах. Янус рассказывал ему об Итарусе, а Джилли навевал сладкие сны описаниями Приисков. Эннисер не вызывал у Маледикта никаких ассоциаций — так, нечеткое пятно на незавершенной карте мира.