Русские горки. Конец Российского государства - Дмитрий Калюжный

Согласно сообщениям Госкомстата, 41,3 % из 247 миллиардов долларов ВВП, или 101 миллиард, приходится на товары, а остальные 146 миллиардов — на услуги и налоги. Но куда тогда деть экспорт российских товаров — 105,2 миллиарда долларов? А куда «пропали» внутреннее потребление энергоносителей, сырья, продукции сельского хозяйства и т. д.? В оценку ВВП России, представленную ООН (630 млрд долларов), всё это укладывается, а в оценке Госкомстата места этим вполне реальным составляющим ВВП нет. Получается, курс рубля к доллару действительно 11:1, а не 28,1:1.

Почему же нашими реформаторами так занижен рубль?

Говорят, если бы была введена справедливая цена доллара, то оказалось бы, что у нас внутренние цены на энергоносители и энергию больше мировых цен, но говорить об этом нельзя. Почему?

Или другой аргумент: недооценка собственной валюты позволяет выгодно продавать свои продукты за границей, а также вытеснять иностранные товары внутри страны. Но ведь ничего этого нет — ни выгодной продажи за границей (кроме нефти, пожалуй), ни вытеснения импорта. Вся государственная политика направлена на удушение собственного производителя. Тогда зачем держат такую несправедливую пропорцию в оценке собственной валюты?

Ответ очевиден: именно затем, чтобы удушить свой народ и своего производителя и максимально потрафить иностранным банкирам.

Трудно поверить? Однако вот реальный факт.

В 2001 году планировалось выплатить по государственному внешнему долгу 14,5 миллиарда долларов по цене 29 рублей за доллар, что составляло 9 % долга. А при истинной цене в 11 рублей тот же объём ВВП, но по другому пересчёту, позволял погасить не 9 %, а четвёртую часть (38 миллиардов долларов) нашего внешнего государственного долга! Ежегодное погашение государственного внешнего долга на 9 % не превышает процентов по его обслуживанию. При ежегодном же погашении 25 % долга можно полностью освободится от этого ярма всего за пять лет. Согласитесь, разница принципиальная, и можно догадаться, что государство искусственно и сознательно сохраняет свою (нашу) задолженность.

Вряд ли нынешний и бывшие министры и заместители министра финансов не умеют считать. Считать они наверняка умеют лучше и быстрее нас с вами. С другой стороны, трудно заподозрить этих господ в глупости. Скорее всего, имеют свой гешефт с сохранения долга.

Недовольных, сомневающихся и подозревающих воровство много. Но нехитрыми приёмами (ложью) людей удерживают от активных выступлений. Вот простой пример. В 1998 году произошёл финансовый кризис; уровень жизни упал в несколько раз. Но как это трактуется? Нам сообщают, что быстрое обесценение рубля — в три-четыре раза в течение считанных месяцев, оживило промышленность, начался рост. Но при этом особо не акцентируется, что даже сегодня уровень жизни не достиг докризисных значений. Радуйтесь, люди: главное, что начался рост! Это всё равно, что сжать человеку руку до невозможности, а потом немного отпустить. Пусть кровообращение и не восстановилось, человек всё равно рад улучшению. Он даже не задумывается, что сжимать так сильно руку не было причин.

И уж совсем забывают сказать, что даже нынешние скромные успехи достигнуты не столько за счёт оживления производства, сколько за счёт почти трёхкратного роста мировых цен на нефть в течение 1999–2000 годов. Иначе говоря, мы получили маленький подъём после гигантского спада, но человек быстро забывает о прошлом.

Помнит ли кто, что за 1991–1998 годы валовой продукт страны сократился более чем на 40 %? А промышленное производство, по официальным данным, сократилось ещё больше — на 54 %, так что в 1998 году оно составляло 46 % от уровня 1990 года? Это несколько больше, чем падение производства в ходе Гражданской войны.

Народ не чувствует, что ситуация совсем не симметричная. Представьте себе, что у вас в Сбербанке лежит сто рублей, которые каждый год должны были увеличиваться на 3 %. Но вдруг, без вашего согласия, с вашего счёта сняли 50 рублей, а на ваше возмущение успокоили: не волнуйтесь, мы даже в этом случае будем платить вам те же 3 % (на оставшуюся сумму). И каждый раз, когда вы приходите в банк проведать свой счёт, вам радостно говорят о росте! И вы радуетесь тоже, забывая, что придётся ждать десяток лет, пока ваши 50 рублей опять не превратятся в сто. Когда сегодня вас радуют сообщениями об экономическом росте в стране, не забывайте, что перед этим у нас произошёл обвал производства более чем в два раза.

Кстати, даже и этот объявляемый статистикой рост нашего ВВП мифический. Его считают в рублях; достаточно увеличить цену того или иного продукта, и вот у вас рост. А есть ли он в натуральном, а не денежном выражении? Упадёт цена на энергоносители, и опять начнётся спад. Или вот, ввели обязательное страхование автотранспортных средств. Все суммы — а они огромны, войдут в суммы валового внутреннего продукта, ибо в нём учитываются все суммы товаров и услуг, в том числе страховых. А даст ли такой «рост» увеличение производства или, скажем, благосостояния? Кому-то, может быть, и даст…

Здесь стоит отметить одну особенность. Ни один из сменявших друг друга после августа 1998 года премьеров (финансистов и силовиков) — Е.М. Примаков, С. Степашин, В. Путин, М. Касьянов — ничего для укрепления роста не сделал. Получая доходы от экспортно-сырьевых отраслей, они так и не породили механизма поддержки роста основных промышленных отраслей.

А как функционирует нефтяная отрасль в цивилизованной стране, мы изложим по книге СВ. Рогинского «Чёрное золото страны викингов. Нефтегазовый комплекс Норвегии 1962–2000».

Первым шагом на пути создания нефтегазовой отрасли стало формирование национального нефтяного законодательства. 21 июня 1963 года норвежский стортинг принял закон о научных исследованиях подводных природных ресурсов и об их разработке, который регламентировал основные положения по проведению работ на континентальном шельфе. Согласно второй статье закона, «право на естественные подводные ресурсы принадлежат государству».

Таким образом, норвежские парламентарии сразу же утвердили государственный приоритет на все природные ископаемые, которые могут быть обнаружены на континентальном шельфе страны, и создали основу для дальнейших переговоров государственных органов с транснациональными компаниями.

В целях норвежского государства при определении нефтяной политики было не только государственное управление и контроль над всеми видами деятельности на континентальном шельфе, но и построение дела таким образом, что нефтяные месторождения развивались, обеспечивая развитие новых отраслей промышленности на основе нефти. А ещё с учётом интересов других отраслей и при условии обеспечения защиты окружающей среды.

В условиях, когда цены на нефть резко увеличились, старая налоговая система перестала справляться со своей основной задачей, которая заключалась в национализации экономической ренты. Это привело к изменению системы налогообложения с двухуровневой (лицензионные выплаты плюс подоходный налог на компании) до трёхуровневой (лицензионные выплаты, плюс подоходный налог на компании, плюс специальный нефтяной налог на прибыль).

Нефтяные доходы не только инвестировались в развитие отрасли и вспомогательного сектора, но и перераспределялись через государственный бюджет в другие сферы национальной экономики, на дотации сельскому хозяйству и социальный сектор.