Назад в Лабиринт - Трейси Хикмэн

– Худшее, что было у обоих наших народов, привело нас к такому вот концу, – горячо заговорил" Альфред. – Вы же взяли все лучшее и использовали на то, чтобы построить мир, найти стабильность среди хаоса и ужаса.

– Давай надеяться, – хмуро сказал Вазу, – что это еще не конец.

Альфред, вздохнув, покачал головой. Вазу пристально смотрел на него.

– Эти самозванцы называли тебя Змеиным магом. На этот раз Альфред улыбнулся, его руки суетливо забегали.

– Да, я знаю. Меня так называли раньше. Даже не представляю, что это означает.

– А я знаю, – неожиданно сказал Вазу. Альфред удивленно посмотрел на него.

– Расскажи, за что тебя так назвали?

– Просто так, назвали, и все. Я сам не знаю. Вы думаете, я что-то скрываю? Или что я не хочу помочь вам? Я хочу! Я бы отдал что угодно… Ну, хорошо, я попробую объяснить.

Чтобы не вдаваться в излишние подробности, скажу только, что, проснувшись однажды, обнаружил, что остался один. Все мои собратья погибли. Был на Арианусе – мире Воздуха, населенном меншами. – Альфред замолчал, посмотрел на Вазу, проверяя, понимает ли он. Очевидно, предводитель понял, хотя ничего не сказал. Его внимательное молчание помогло Альфреду продолжить: – Я был страшно напуган. Владеть такой магической силой, – Альфред уставился на свои руки, – а я был один. И опасался, что… если кто-нибудь догадается, что я могу делать, они могут… попытаться воспользоваться этим. Нетрудно себе это представить: уговоры, мольбы, угрозы, принуждение. А я хотел просто жить среди меншей, быть полезным им. Хотя вряд ли от меня им было много пользы.

Альфред снова вздохнул.

– В общем, я выработал в себе крайне скверную привычку. Как только мне угрожает опасность, я падаю в обморок.

На лице Вазу отразилось удивление.

– Приходилось выбирать: или так, или использовать свою магию, – продолжал Альфред с пылающими щеками. – Но это еще не самое плохое. Судя по всему, с помощью магии я совершил что-то необычное, весьма необычное – и сам не помню, как я это сделал. В это время я, должно быть, находился в полном сознании, но, когда все закончилось, у меня не осталось и тени воспоминания об этом. Нет, пожалуй, осталось. Где-то глубоко внутри, – Альфред положил руку на сердце. – Потому что я испытываю неловкость всякий раз после того, как что-то подобное происходит. Но, клянусь вам, – он со всей искренностью посмотрел на Вазу, – я не могу этого вспомнить.

– И что это за магия? – спросил Вазу. Альфред проглотил ком в горле, облизнул сухие губы.

– Некромантия, – едва слышно проговорил он страдальческим голосом. – Этот человек, Хаг Рука, он был мертв. Я вернул его к жизни.

Вазу сделал глубокий вдох, медленно выдохнул.

– А еще что?

– Мне рассказывали, что я… я превратился в змея, точнее, в дракона. Эпло был в опасности на Челестре. И там были дети… Змеедраконы хотели убить их. – Альфред содрогнулся. – Нужна была моя помощь. Но я, как обычно, упал в обморок. По крайней мере, я думал, что так было… Эпло уверяет, что это не так. Я сам не знаю, – Альфред покачал головой. – Просто не знаю.

– И что случилось?

– Неизвестно откуда появился великолепный дракон – зеленый с золотом – и перебил змеев. Он уничтожил короля-змея. Эпло и дети были спасены. Единственное, что я помню, это как проснулся на берегу.

– Действительно, Змеиный маг, – сказал Вазу.

– Но что такое Змеиный маг, предводитель? Имеет ли он отношение к этим змеедраконам? И если да, как такое возможно? Они были неизвестны сартанам во времена Разделения – во всяком случае, так принято считать.

– Меня удивляет, что ты, чистокровный сартан, этого не знаешь, – ответил Вазу, глядя на Альфреда с некоторым неодобрением. – А я – полукровка – знаю.

– Это не так уж удивительно, – возразил Альфред с печальной улыбкой. – Ты поддерживал огонь памяти и традиций так, чтобы его пламя ярко горело. А мы в своем навязчивом стремлении сложить вместе то, что мы разрушили, позволили своему огню угаснуть. И потом, я был очень молод, когда заснул. И очень стар, когда проснулся.

Вазу молча обдумывал услышанное. Потом, расслабившись, улыбнулся.

– Змеиный маг не имеет никакого отношения к тем, кого вы называете змеедраконами, хотя могу предположить, что они обитали здесь гораздо раньше, чем вы думаете. “Змеиный маг” – это звание, означающее высокое искусство владения магией – и ничего больше.

Во времена Разделения у сартан существовала иерархия магов, обозначенная различными названиями животных. Рысь, Койот, Олень… Это была очень сложная, запутанная система, – Вазу не сводил с Альфреда своих необыкновенных глаз. – Змеиный маг близок к ее верхнему пределу. Он чрезвычайно силен.

– Да, понимаю, – Альфред испытывал неловкость. – Наверное, этому нужно было много учиться – годами.

– Разумеется. Обладание такой мощной магией влечет за собой большую ответственность.

– Вот с этим у меня всегда нелады.

– Ты мог бы оказать моему народу неоценимую помощь, Альфред.

– Если не потеряю сознания, – с горечью сказал Альфред. – Но, с другой стороны, может, для вас будет и лучше, если это случится. Я могу принести вам больше вреда, чем пользы. Лабиринт, похоже, умеет обращать мою магию против меня самого…

– Потому что ты не управляешь своей магией. И самим собой. Возьми контроль в свои руки, Альфред. Не уступай никому другому права быть хозяином твоей жизни. Решай все сам.

– Быть хозяином своей жизни, – тихо повторил Альфред. И чуть не рассмеялся. Это было так непривычно…

Воцарилось легкое молчание взаимного понимания. Тьма за окнами превращалась в серый полумрак. Рассвет, а с ним и бой приближались.

– В тебе как будто две разных сущности, Альфред, – наконец проговорил Вазу. – Внутренняя и внешняя. И между ними пропасть. Тебе нужно выстроить мост, эти две твои сущности должны встретиться.

Альфред Монбанк – среднего возраста, лысеющий, неловкий, трусоватый.

Корен – даритель жизни, могущественный, сильный, отважный – избранный.

Эти двое могли бы так никогда и не встретиться. Они были разъединены слишком долго.

Альфред сидел поникший, удрученный.

– Думаю, я просто свалюсь с моста, – жалко проговорил он.

Прозвучал горн – сигнал тревоги. Вазу был уже на ногах.

– Ты идешь со мной?

Альфред попытался принять бравый вид. Расправив плечи, он встал и… растянулся, зацепившись ногой об угол половика.

– Один из нас точно идет, – сказал он и со вздохом подобрал себя с пола.

При сером свете восхода патринцам казалось, что вся нечисть Лабиринта ополчилась против них.