Громов - Игорь Цыбульский

Правительство назначило пенсию на детей — 91 рубль.

Пока я в 1987 году не устроилась в Министерство цветной металлургии, с деньгами было очень плохо. Приходилось сдавать вещи в комиссионку.

Прошло три года. Уже вовсю шла перестройка. Как-то Борис Всеволодович позвонил и сказал, что приехал в Москву на партконференцию, а заодно привез из Саратова сыновей. Не могу ли я показать им Москву? Я, конечно, согласилась. В следующий свой приезд, это было уже накануне вывода войск из Афганистана, он пригласил меня поужинать в ресторане.

Вот так, через четыре года после всего этого ужаса, у нас завязались близкие отношения.

— У людей, прошедших Афганистан, обостренное чувство справедливости. Борис Всеволодович стал политиком. В политике нужно быть очень толстокожим…

— Вначале человеческая подлость ставила Бориса Всеволодовича в тупик: в глаза ему говорили одно, за спиной делали совершенно другое. Но сейчас уже появился опыт, есть и настоящие единомышленники.

— Муж прислушивается к вашим советам?

— Только по части гардероба.

— По возрасту у вас с мужем немалая разница — 17 лет. Не мешает это взаимопониманию?

— Я совершенно разницы в возрасте не замечаю.

— Откладываете ли деньги на черный день?

— Про черный день и думать не хочу. Хватит с меня. А деньги откладываем только на обучение детей.

— Как думаете, любовь и деньги совместимы?

— Совместимы, но не взаимосвязаны. Деньги никогда не мешают, но счастья и взаимопонимания не гарантируют.

— У вас большой дом. Наверное, нельзя обойтись без прислуги?

— Прислуги у нас нет и никогда не было. С Лизочкой мне помогает родственница, все остальное хозяйство на мне. Надо всех накормить, одеть и еще поговорить. Сейчас с вами беседую, а в голове крутится, что в понедельник у меня занятия по английскому, значит, еду нужно приготовить сегодня.

— Что вы делаете в свободное время?

— Стараемся не пропускать театральные премьеры и обычно два-три раза в месяц ходим в консерваторию.

Борис Всеволодович не из тех людей, что отдыхают лежа на диване. Он сено косит на даче, на велосипеде гоняет, девчонки научили его кататься на роликовых коньках. Я уж не говорю об автомобиле — это особая страсть.

— А вы сами машину водите?

— После гибели первого мужа осталась машина. Я тогда научилась ездить и получила права. Но Громов мне запретил. Ему кажется, что я плохо вожу, он за меня боится.

— Муж вас балует?

— Как в любой счастливой семье. Цветы, подарки и внимание. Но главное, что рядом с ним я могу расслабиться и отдохнуть. Вроде бы мелочь, но для меня это ужасно важно.

Когда я была одна с двумя девочками, возможности хоть чуть-чуть отдохнуть у меня не было. Я жила в постоянном напряжении. Теперь напряжение ушло, и мне легко.

Стараюсь и мужу по возможности создать условия для отдыха. К хозяйственным делам: картошку почистить или сходить в магазин — я его не подпускаю. Мне самой хочется ему услужить. Не понимаю женщин, которые стонут, что муж, мол, отбился от рук, тарелку за собой не вымоет, а это и не мужское занятие. Домашний уют — главное дело женщины.

— Какие качества Бориса Всеволодовича вам особенно симпатичны?

— Вот говорят — «настоящий мужчина». В моем представлении это именно Громов. Надежный, немногословный, немелочный. Если пообещал — обязательно сделает.

Его характер особенно проявляется в общении с детьми. Я, случается, на них прикрикну, они обидятся и дуются на меня. С Борисом Всеволодовичем такие фокусы не проходят. Его слушаются без всяких обид, хотя он никогда голоса не повышает. Уважают.

Валя и Женя — близняшки. Им часто дарят одинаковые вещи, но разных цветов. Приходится тянуть жребий, кому что достанется. Меня в качестве судьи они не признают. Вырабатывает процедуру и проводит жеребьевку только Громов.

Когда возникают какие-то сложности, я начинаю волноваться. Он говорит: «Расслабься и не вникай — тебе это не надо». И я успокаиваюсь.

Вот мы уже долго живем вместе, больше десяти лет, можно бы уже ко всему привыкнуть. Но масштабность личности Бориса Всеволодовича меня по-прежнему удивляет.

— У Бориса были прекрасная семья, — говорит С. В. Громов, — замечательные дети, все шло как надо и вдруг эта ужасная трагедия. Его жена, Наташа, погибает.

После Афганистана генерала Громова знала вся страна. Когда людям стало известно о его семейной трагедии, пришло множество писем с поддержкой. В том числе от молодых женщин с предложением руки и сердца. Он мог выбрать кого угодно. Но Борис поступил так, как должен был сделать именно реаниматор — сам, находясь в тяжелом кризисе, он становится опорой для человека, которого нужно спасать.

Для многих это выглядело более чем странно. Молодой перспективный генерал женится на женщине, у которой двое детей. На свою уже хорошо нагруженную телегу (у самого ведь два сына) кладет тяжесть еще одного горя.

Фаина Александровна очень умный, милый, просто замечательный человек, и действительно большая удача, что они сумели образовать крепкую семью. Но Борис даже не делал попытки выбирать, поступил именно так, как должен был поступить человек с его характером и предназначением в жизни.

Он понимал, что страшную двойную трагедию можно побороть вместе. И ведь не только женщину он спас, ее крохотных девочек-близняшек, но и свекровь, которая вообще полное крушение пережила. У нее сразу погибли муж и оба сына.

Б. В. Громов:

— Обычный день был. Где-то шесть часов утра. Как обычно, начались доклады по оперативной обстановке, по боевой. Со всей территории Афганистана стекались сводки, и (их обычно я сам принимал) донесения шли и из афганской армии, то есть все было как обычно…

Наташа могла не оказаться в том самолете. У нее был билет на другое число на гражданский рейс. Но ей позвонил Евгений Иванович Крапивин, мой старинный друг, сокурсник по академии Генерального штаба, и предложил лететь вместе.

Я об этом знал и был рад тому, что она полетит на самолете командующего ВВС. Я, конечно, не думал о чем-то плохом, но степень надежности тут значительно выше, чем на обычных рейсовых самолетах, и, кроме того, с 3 мая запрещались все перелеты по линии Военно-воздушных сил. Как обычно, перед праздником резко сокращались рейсы, чтобы не было никаких чрезвычайных ситуаций…

Ан-26 оторвался от земли. Главный диспетчер управления воздушным движением надо Львовом был спокоен, на вверенном ему объекте все в порядке. Но, увидев на экране локаторов непонятно откуда взявшийся гражданский самолет, который шел на посадку, он только успел крикнуть подчиненному: «Ты куда его ведешь?!»

— В экипаже самолета вторым пилотом летел сын космонавта Быковского, — вспоминает Фаина Громова. — Родители его встречали. Самолет должен был приземлиться на Чка-ловском аэродроме в Москве. Время шло — самолета не было. Валентина Михайловна — жена космонавта Быковского — начала звонить в панике: где самолет?! Ей говорили, что самолет затерялся, сейчас его найдут, он где-то в небе.