Друзья с привилегиями - Кристина Мульер

– Мам, ты никому ничего не должна, – наконец понимаю, откуда у меня загоны про всесильную личность, и мягко усмехаюсь. – Тем более мне.

– Меня не было рядом, когда ты в этом нуждался, – мама начинает вглядываться в мои глаза. – Когда погиб твой отец, я… – Сжимаю челюсть, вспомнив истинную причину моего нежелания покидать этот дом. – Я ушла в себя. Ведь так?

– Так, – отвечаю сухо, бесцветно.

– Но я должна была быть с тобой.

– Но не была. Проехали, мам, – небрежно кидаю, отвернувшись от неё, и почему-то вновь закрываюсь.

– Не проехали.

Уголок моего рта невольно приподнимается вверх. Вот она – наша семейная настойчивость.

– Виль, я знаю, что я не смогу восполнить все те годы, что меня не было рядом с тобой, но я могу попытаться быть рядом с тобой сейчас. Если ты позволишь.

– Ты и так рядом, – поджимаю губы, продолжая рассматривать шкаф в спальне.

– Нет, не физически, а… морально. Поддерживать тебя. Слушать.

Устало поворачиваю голову, встретившись с ней взглядом. По какой-то причине я не верю ей именно сейчас, когда она кажется наиболее искренней. Может, я и правда повзрослел и больше не верю в эти сказки, что сочиняют люди, когда по сути им просто нужно, чтобы мы их простили, а, может, я не хочу ей верить, потому что мне проще сделать её виноватой и копить обиду на неё всю свою жизнь, чтобы не разбираться с поглощающими меня изнутри эмоциями, вызванными трагической смертью моего отца. Вот не знаю, какой-то из этих двух вариантов. Пока не определился.

– Мам, я хочу съехать не из-за того, что, как ты выразилась, «ты – плохая мать», – цитирую её, показав кавычки в воздухе. – А из-за того, что мне кажется, что я уже должен съехать. Я чувствую давление с твоей стороны, потому что я и правда уже вырос, – внезапно начинаю раскрываться и разворачиваюсь к маме корпусом. – Я хочу иметь возможность жить отдельно. Чтобы в моём доме были мои правила, – вглядываюсь в её глаза. – Но я не могу уехать отсюда, – тише добавляю, мягко выдохнув.

– Почему, милый? – мама наклоняет голову набок, слабо вскинув брови.

– Мне кажется, что я должен быть с тобой, – опускаю взгляд вниз. – Кажется, что теперь я отвечаю за тебя. Потому что отца больше нет, и я… в общем, как-то так, – запнувшись, заканчиваю фразу невпопад, вновь повернувшись к маме боком.

– Виль, ты никому ничего не должен, – мама повторяет мою фразу, заставив меня тут же повернуть голову в её сторону.

Мои губы медленно расплываются в мягкой улыбке, а мамины – в такой же, только ещё более нежной, ласковой. Опускаю голову вниз, усмехнувшись, и одобрительно киваю, поджав губы.

– Не могу спорить с твоими железными аргументами, – вновь встречаюсь с мамой взглядом, вглядевшись в её глаза.

– Можешь попытаться, – игриво произносит, коснувшись ладонью моей щеки. На секунду прикрываю глаза, облегчённо выдохнув. – В который раз ты учишь меня быть лучше, Виль. Я благодарна тебе за это.

– Так я могу съехать, значит, да? – Пытаюсь съехать не только из родительского дома, но и с разговора, который в один момент стал слишком сладким. А я не люблю сладкое. – А то Фрея уже не выдерживает. Так хочет быть со мной наедине, – похотливо улыбаюсь, тут же скрыв нежные чувства, которые в моей душе вызвали слова мамы.

– Конечно, родной. Я буду приезжать. Если вы будете не против, конечно, – мама любовно улыбается, неторопливо приподнявшись на ноги, и я повторяю это действие за ней.

– Окей, – небрежно бросаю, сделав шаг к шкафу, и открываю дверцу. – Тогда мне надо перебрать вещи, а на это могут уйти годы, – саркастично добавляю, нахально ухмыльнувшись.

– Ну, ты же у меня модник.

Разворачиваюсь, взглянув на маму, и она дарит мне одну игривую улыбку.

– Почему все женщины, которых я люблю, постоянно надо мной издеваются? – выгибаю бровь.

– Потому что они тебя тоже очень сильно любят.

Обмениваемся с мамой ментальными благодарностями, и она всё же решает покинуть мою спальню, чтобы оставить меня с моей грудой хлама (на которое я потратил немерено бабла) наедине. Дойдя до двери, мама останавливается, но я не сразу это замечаю, ведь прямо сейчас занимаюсь важным делом, решая, какие из вещей в результате отправятся в ящик благотворительности, а каким суждено вместе со мной вступить во взрослую, самостоятельную и совершенно новую жизнь.

– Только не обижай Фрею, – голос мамы привлекает моё внимание, и я разворачиваюсь к ней лицом, держа в руках свитер, который только что достал из шкафа.

– Я вроде и не собирался.

– Я знаю, милый. Просто… – Нахмуриваюсь, не понимая, к чему клонит мама, а она в это время прикрывает дверь спальни обратно, шагнув ко мне навстречу. – Я просто хочу, чтобы ты помнил, что ты достоин любви. Самой чистой, искренней любви, на которую только способен человек, – мама мягко улыбается. – А Фрея похоже любит тебя именно такой любовью.

– Да. Это так, – резко отвечаю, и мама поджимает губы. – И я тоже люблю её такой любовью.

– Это чудесно, Виль. Тебе очень повезло найти такую девушку. Просто не забывай об этом.

Мама отводит взгляд в сторону, и у меня возникает ощущение, что это было не просто очередное ее нравоучение, а нравоучение с глубоким и слишком личным мотивом.

Мама, неужели ты не чувствовала такое с отцом?

– Мам, а почему ты говоришь это сейчас? – делаю шаг вперёд.

– Иногда нужно цепляться за людей, которые тебе небезразличны. Судьба – штука коварная. Тебе кажется, что если тебе суждено быть с кем-то определённым, то ты обязательно будешь. Но то, с кем ты в результате останешься, зависит только от тебя и твоих решений, – мама внимательно вглядывается в мои глаза, и я делаю рваный вздох. – Ладно. Надеюсь, я не слишком тебя нагрузила, – чуть бодрее добавляет, повернувшись ко мне спиной. – Ты так и не позавтракал. Будешь что-то?

– Мам, это хреново, что судьба такая сука. – Мама резко останавливается, но не поворачивается ко мне лицом. – Обещаю пригласить тебя на нашу с Фреей свадьбу.

Самодовольно улыбаюсь, но на самом деле понятия не имею, когда, где и во сколько будет наша с Фреей свадьба, а главное – будет ли вообще, ведь учитывая характер Миллз, мы можем поссориться завтра же и завтра же снова расстаться на два месяца, и мама так и не дождётся тех самых долгожданных внуков.

Мама медленно разворачивается, найдя меня глазами, и мои губы расплываются в лёгкой улыбке.

– Я буду безмерно счастлива, когда наконец увижу тебя у алтаря и смогу разделить с тобой этот незабываемый, счастливый момент.

Фрея

– Виль, ты тут? – стучу, едва дотронувшись до двери в комнату Вильяма. – Твоя мама сказала, что ты наверху… Ты что делаешь?