Путин. Его жизнь и время - Филип Шорт

качестве геополитического противовеса трубопроводу, который планировалось построить в Мурманске для экспорта в США. "Роснефть" предпочитала маршрут до тихоокеанского порта Находка для экспорта в Японию. По мнению Путина, эти вопросы должно решать государство, а не частное предприятие. Он также велел Ходорковскому прекратить давать деньги коммунистической партии, на что тот с готовностью согласился. Если Путин сказал ему, что он может финансировать "Яблоко" и "Союз правых сил", но не коммунистов, он не стал спорить. В целом, по мнению Ходорковского, встреча прошла хорошо, и он был уверен, что Путин видит важную роль ЮКОСа в интеграции России в мировую экономику.

Однако Сечин не сидел сложа руки. В мае по его инициативе московский аналитический центр, возглавляемый Станиславом Белковским, эксцентричным молодым политическим комментатором с кустистой бородой, абсурдистским чувством юмора и склонностью к теориям заговора, выпустил доклад с ярким названием "В России готовится олигархический переворот". В нем утверждалось, что ведущие бизнес-магнаты планируют установить систему, подобную той, что существовала в Венеции XIV века, где княжеством управлял Совет десяти, а номинальный лидер, дож - прозрачный намек на Путина - стал фигурантом. Ходорковский, как утверждалось в докладе, был движущей силой этого плана. Когда четыре недели спустя Путина спросили об этом на пресс-конференции, он предупредил, что Россия "не позволит отдельным бизнесменам влиять на политическую жизнь страны в своих корпоративных интересах". Магнаты, по его словам, должны держаться "на равном расстоянии от государственных органов... Что касается тех, кто не согласен с этим принципом - знаете, как говорили в старину: одни ушли навсегда, другие - далеко". Эта строка - из последней строфы пушкинского "Евгения Онегина", напоминающая о судьбе декабристов, сосланных в Сибирь после восстания против Николая I.

На той же неделе по обвинению в убийстве был арестован руководитель службы безопасности ЮКОСа Алексей Пичугин. Это оказалось первым из череды предупредительных выстрелов. 2 июля был задержан председатель совета директоров головной компании ЮКОСа "Менатеп" Платон Лебедев. Через два дня Ходорковский и его партнер Леонид Невзлин были вызваны на допрос в прокуратуру. 16 июля было объявлено, что в отношении ЮКОСа будет проведена налоговая проверка.

Фактически даже на этом этапе Путин еще не принял окончательного решения.

Сечин и его единомышленники настаивали на показательном наказании, мотивируя это тем, что если не обуздать амбиции Ходорковского, то его примеру последуют другие, и государство окажется обезоруженным против власти денег. Однако нельзя было легкомысленно относиться к ущербу, который нанесет российской экономике отток капитала и сокращение иностранных инвестиций, которые последуют за полномасштабными репрессиями против ЮКОСа. Союз промышленников и предпринимателей был достаточно встревожен, чтобы составить письмо Путину, в котором предупреждал, что "бандиты в форме" пытаются "подорвать стабильность [и] пересмотреть результаты приватизации". Кто эти "бандиты", не уточнялось, но пресса, получившая предварительную копию, указала на Сечина, Патрушева и Виктора Иванова. В итоге мужество Союза не выдержало, и вместо него была представлена отредактированная версия."Олигархическая солидарность не работает", - прокомментировал влиятельный еженедельник "Аргументы и факты". Все в ужасе.

Ходорковский был более откровенен. То, что происходит с ЮКОСом, - это "кошмар, чудовищный процесс". По его словам, он не намерен отступать. Я думаю, что никогда не был под такой угрозой ареста, как сейчас, но я стараюсь поддержать своих товарищей, которые оказались в тюрьме. Это моя страна, и мне больше некуда идти. Его коллеги считали, что он готовится к мученической смерти. Тем же летом его партнер по бизнесу Леонид Невзлин тихо уехал в Израиль. Но хотя Ходорковский смирился с возможностью ареста, он не считал его неизбежным. Когда из Кремля косвенно приходили сообщения о том, что ему лучше покинуть страну, он их игнорировал. После ареста Платона Лебедева он 17 раз выезжал за границу. Каждый раз он возвращался.

Упрямство Ходорковского стало его гибелью. Путин колебался. Еще в августе правительство формально одобрило слияние ЮКОСа с "Сибнефтью". Но приближались выборы в Госдуму. Путин обещал, что олигархи "прекратят свое существование как класс". Большинство российских избирателей их ненавидели. Пропустить вызов Ходорковского означало бы проявить слабость как по отношению к силовикам, которые составляли ключевую часть его базы, так и по отношению к стране в целом. К сентябрю он принял решение. В том же месяце он сказал Джону Брауну, председателю совета директоров BP: «Я съел больше грязи, чем нужно, от этого человека». Это был один из тех случаев, когда он сказал иностранцу то, что еще не был готов сказать публично собственному народу. Через несколько недель Ходорковский был задержан сотрудниками ФСБ, когда его самолет приземлился в Новосибирске (Сибирь).

После чрезвычайно долгого судебного разбирательства он был приговорен к девяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере за мошенничество. Лебедев получил такой же срок за уклонение от уплаты налогов, растрату и отмывание денег, Пичугин - пожизненный срок за убийство, а ЮКОС был разгромлен и продан.

Западные инвесторы бежали, а западные правительства начали пересматривать свой прежний оптимистичный взгляд на Путина как на человека со свободным рынком, чьи экономические инстинкты были в основном здоровы. Россияне смотрели на это иначе. Михаил Фридман, основатель Альфа-Банка и один из самых разносторонних и успешных бизнес-магнатов страны, предупредил Ходорковского в августе: «Путин будет действовать решительно... Это опасно и для нас, и для вас... Путин должен [показать], кто в доме хозяин». Спустя годы он объяснил, что имел в виду:

Это основной закон: с системой в России нельзя бороться... Механизм государственной власти в России старый, изрядно заржавевший, но он работает, может быть, не очень эффективно, но все же работает... Сломать этот механизм нереально, потому что он является выражением идеологических элементов, которые накапливались сотни лет. Происхождение этой власти - сакральное, божественное... И Березовский, и Гусинский, и Ходорковский - все сломали зубы на этой машине. Они не понимали, что образ природы власти, имеющий сакральный, мистический характер, заложен в голову всего общества - и бюрократов, и простых граждан... До определенного момента эту власть можно гнуть и толкать. Но в определенный момент, когда ситуация становится опасной для самой власти, она, как пружина, срывается обратно.

Арест и тюремное заключение Ходорковского, а также уничтожение ЮКОСа стали переломными моментами.

Если бы выбор стоял между, с одной стороны, плюралистической системой, в которой предприниматели могли бы строить независимые от государства бизнес-империи, лоббировать влияние на государственную политику и иметь собственные политические амбиции, и, с другой стороны, сохранением государственной власти, то интересы государства всегда побеждали бы. Ущерб экономике, возможности привлечения инвестиций и имиджу России на Западе был вторичен. Сохранение "вертикали власти", созданной Путиным и являющейся основой его