Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Май Шёвалль

совещание во вторник, тринадцатого июня, было коротким и вовсе не многообещающим. То же самое относилось и к заявлению для прессы. Места, где были совершены убийства, полиция разрешила фотографировать с вертолета. Общественность оказала помощь тысячами сообщений, и полиция все эти сообщения честно обработала.

Полиция контролировала всех известных ей эксгибиционистов, эротоманов и других лиц с сексуальными отклонениями. Одного человека задержали и допросили, чтобы выяснить, что он делал в то время, когда произошло первое преступление. Теперь этого человека выпустили.

Все были невыспавшиеся и усталые, даже журналисты и фотографы.

После совещания Кольберг сказал Мартину Беку:

– Есть два свидетеля.

Мартин Бек кивнул. Они пошли к Гунвальду Ларссону и Меландеру.

– Есть два свидетеля, – сообщил Мартин Бек.

Меландер даже не поднял головы от своих бумаг, но Гунвальд Ларссон сказал:

– Ну ты даешь. И кто же?

– Во-первых, ребенок в парке Тантолунден.

– Трехлетний малыш.

– Вот именно.

– Девушки из полиции нравов уже пытались с ним поговорить, тебе это известно так же хорошо, как и мне. Он даже еще не умеет как следует разговаривать. Это почти такая же мудрость, как тогда, когда ты советовал мне допросить собаку.

Мартин Бек проигнорировал как это замечание, так и изумленный взгляд, который бросил на него Кольберг.

– А второй? – спросил Меландер, по-прежнему погруженный с головой в бумаги.

– Грабитель.

– Грабителем занимаюсь я, – сказал Гунвальд Ларссон.

– Вот именно. Так найди его.

Гунвальд Ларссон откинулся назад, так что вращающееся кресло затрещало. Он пристально посмотрел на Мартина Бека, потом на Кольберга и наконец сказал:

– Ну-ка. И что же, по-вашему, я делаю последние три недели? Я и ребята из отдела негласного наблюдения в пятом и девятом округах. Очевидно, вы полагаете, что мы играем в картишки? Или, может, ты станешь утверждать, что мы не сделали все, что было в наших силах?

– Вы сделали все, что было в ваших силах. Но теперь все изменилось. Теперь вы просто обязаны его найти.

– Но как, черт возьми? И прямо сейчас, немедленно?

– Этот грабитель – специалист, он свое дело знает, – сказал Мартин Бек. – Он сам это доказал. Хотя бы раз он напал на кого-нибудь, у кого не было при себе денег?

– Нет.

– Хотя бы раз он напал на того, кто сумел бы себя защитить? – спросил Кольберг.

– Нет.

– Ребята из патрулей в штатском были хотя бы раз где-нибудь поблизости? – спросил Мартин Бек.

– Нет.

– И что же из всего этого следует? – спросил Кольберг.

Гунвальд Ларссон не ответил сразу. Он долго ковырял карандашом в ухе и наконец сказал:

– Он специалист.

– Ну вот, сам видишь, – сказал Мартин Бек.

Гунвальд Ларссон снова погрузился в раздумья. Наконец он спросил:

– Когда ты был здесь десять дней назад, ты хотел что-то сказать, но не сказал. Почему?

– Потому что ты меня перебил.

– А что ты хотел сказать?

– То, что мы должны изучить временной график этих ограблений, – сказал Меландер, глядя в свои бумаги. – Систематическая работа. Мы уже это сделали.

– И еще одно, – добавил Мартин Бек. – Леннарт уже минуту назад намекнул на это. Этот грабитель – специалист, ты сам это говоришь. Он такой специалист, который наверняка знает всех людей из отделов негласного наблюдения так же хорошо, как свои собственные ботинки. И из отдела расследования убийств тоже. Возможно, даже знает и автомобили.

– Ну хорошо, и что же я должен делать? – поинтересовался Гунвальд Ларссон. – Я что же, должен из-за этого бандита набрать новых полицейских?

– Ты мог бы взять людей из других мест, – предложил Кольберг. – Самых разных людей… и женщин… и другие автомобили.

– Ну, теперь уже поздно, – через минуту произнес Гунвальд Ларссон.

– Это верно, – подтвердил Мартин Бек. – Теперь уже поздно. Но с другой стороны, сейчас еще намного важнее, чтобы мы его схватили.

– Этот субъект даже не взглянет ни на один парк, пока по городу будет разгуливать убийца, – сказал Гунвальд Ларссон.

– Вот именно. Когда произошло последнее ограбление?

– Между девятью и четвертью десятого.

– А убийство?

– Между семью и восемью. Послушай, что ты мне здесь рассказываешь о вещах, о которых все мы знаем?

– Не сердись. Может быть, для того, чтобы убедить самого себя.

– В чем? – спросил Гунвальд Ларссон.

– В том, что этот твой грабитель видел девочку, – сказал Кольберг. – И того, кто ее убил. Этот грабитель не делает ничего на авось. Ему приходится каждый раз часами бродить по парку, пока не представится стопроцентная возможность. Либо ему должно невероятно везти.

– Так везти не может никому, – возразил Меландер. – Не девять раз подряд. Пять, может быть. Или шесть.

– Найди его.

– Может, мне апеллировать к его чувству справедливости, а? Чтобы он объявился сам?

– Это не исключено.

Зазвонил телефон.

– Да, – произнес Меландер, взяв трубку. Он около минуты слушал, а потом сказал: – Отправьте туда полицейский патруль.

– Что-нибудь случилось? – спросил Кольберг.

– Нет, – ответил Меландер.

– Чувство справедливости! – повторил Гунвальд Ларссон и покачал головой. – Ваши понятия о преступном мире в самом деле… Ну, у меня просто нет слов.

– Черт возьми, мне сейчас совершенно безразлично, чего у тебя нет! – накинулся на него Мартин Бек с нотками ярости в голосе. – Найди его.

– Развяжи язык своим осведомителям, – сказал Кольберг.

– Ты думаешь, что я… – начал Гунвальд Ларссон, но тут его тоже перебили.

– Где бы он ни был, – сказал Мартин Бек, – на Канарских островах или в какой-нибудь старой лачуге в Сёдермальме. Привлеки всех осведомителей, и чем скорее, тем лучше. Используй каждый контакт с преступным миром, используй газеты, радио, телевидение. Угрожай, давай взятки, уговаривай… Делай что хочешь, лишь бы только схватить этого субъекта.

– Вы что, считаете, у меня такая слабая голова, чтобы я сам не мог до этого додуматься?

– Ты очень хорошо знаешь, какого я мнения о твоем уме, – с серьезным видом сказал Кольберг.

– Да, знаю, – добродушно ответил Гунвальд Ларссон. – Ну ладно, свистать всех наверх.

Он протянул руку к телефону. Мартин Бек и Кольберг вышли из кабинета.

– Возможно, что-нибудь и получится, – сказал Мартин Бек.

– Возможно, – словно эхо, повторил Кольберг.

– Гунвальд не так глуп, как кажется.

– В самом деле?

– Послушай, Леннарт.

– Да?

– Что с тобой, собственно, происходит?

– То же самое, что и с тобой.

– Что же?

– Я боюсь.

На это Мартин Бек ничего не ответил. Отчасти потому, что Кольберг был прав, отчасти потому, что они были знакомы уже так давно и так хорошо знали друг друга, что в большинстве случаев понимали без слов.

Подгоняемые одной и той же мыслью, они спустились по лестнице и вышли на улицу. Там стоял красный «сааб» с иностранными номерами, который, несмотря на это, принадлежал государственной полиции.

– Этот