Книги онлайн и без регистрации » Военные » Внуки - Вилли Бредель

Внуки - Вилли Бредель

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 117 118 119 120 121 122 123 124 125 ... 145
Перейти на страницу:
Там ведь часто не знаешь, с кем имеешь дело. Вот с тех пор это вошло у меня в привычку.

Председатель шепотом посоветовался с двумя другими членами комиссии, ответившими на его слова одобрительными кивками.

Допрос был прерван для предварительного ознакомления с копиями.

Венер выслушал это решение с подчеркнуто равнодушным видом, хотя уже не сомневался, что игра его, можно сказать, выиграна.

IV

Венер внимательно изучал протоколы допроса по «делу 20 июля». Его каждый раз наново поражал масштаб заговора. Он думал: «Если бы заговорщики действовали с большей ловкостью и, главное, с большей решимостью и если бы им повезло, они, вероятно, достигли бы цели». Но, подумав, пришел к выводу, что заговорщики — всего лишь офицеры без солдат. Поддержкой населения они не заручились. А с рабочими и вовсе не были связаны. Между тем в наше время, размышлял Венер, нельзя достигнуть каких-либо политических успехов, не имея организованной опоры в народе. Юнкеры, которых было немало среди заговорщиков, держались устаревшего метода Ольденбург-Янушау:[31] один офицер и десять солдат. Но даже по этому методу нужно было иметь не только одного офицера, но и десять солдат. Роль последних не так уж незначительна.

Заговор был подавлен железной рукой. Фельдмаршалы качались на виселицах. «История Германии еще не знала подобного случая», — думал Венер. Жестокая расправа с заговорщиками, независимо от занимаемых ими постов, привела его в восторг. Он был убежден, что Баллаба и Берингхаузена тоже казнят, если ему, Венеру, поверят.

Порой Венер спрашивал себя, не отнимает ли он у государства Адольфа Гитлера нужных людей. Как это ни странно, но он так вжился в роль, что почти не сомневался в достоверности своих клеветнических измышлений. «Может быть, я кое-что и предвосхитил, — говорил он себе, — но эти личности именно таковы, какими предстают в моих не доставленных по назначению докладах. Я ни в чем не могу себя упрекнуть».

Только положение на фронтах тревожило Венера. Шквал русского наступления с такой неистовой силой катился к границам рейха, что даже американцы и англичане вынуждены были ввести в действие свои главные резервы. И бои во Франции пока что протекают весьма неблагоприятно для немцев. Крепче всего держится фронт по ту сторону Альп в Северной Италии.

Могут ли «фау-1» и «фау-2» нагнать на Англию такой страх, чтобы согнуть ее в бараний рог? «Тигры» и «фердинанды» на востоке дали, так сказать, осечку. Успеет ли Германия вовремя ввести в бой новые виды оружия, оружия значительно большей разрушительной силы? От решения этих вопросов зависело бесконечно много. Но он убежден, что у фюрера в последний момент окажется наготове козырь, который приведет к благоприятной развязке.

Как ликовал бы Венер, если бы слышал показания своих противников на допросах в следственной комиссии! Государственный советник Баллаб отнюдь не отрицал, что он при случае высказывал смелые суждения, позволял себе циничные замечания о высокопоставленных лицах, и уж вовсе не оспаривал, что критиковал некоторые политические и военные мероприятия правительства. Его развязная откровенность, его цинизм, проявленный даже на допросе, произвели неблагоприятное впечатление на следователей. Теперь они допускали, что обвинитель, пожалуй, прав и причастность этого заносчивого человека к заговорам и всяческой крамоле весьма вероятна.

Доктор Берингхаузен, по своей натуре совершенно иной человек, чем Баллаб, сначала поставил членов следственной комиссии в затруднительное положение. Его возмущение возведенными на него наветами производило впечатление искреннего потому, что оно действительно было искренним. Защищался он грубовато-простодушно, но несколько преувеличил свою гражданскую честность и прямоту, чем заставил членов комиссии усомниться в них. Тем более что в двадцатых годах, то есть во времена Веймарской республики, доктор Берингхаузен был известным сторонником партии германских националистов. Когда же выяснилось, что в этой партии он был связан с фракцией Вестарпа и даже был в приятельских отношениях с депутатом Оберфореном, который в начале 1933 года обвинял Геринга в поджоге рейхстага, а в мае того же года неожиданно скончался, члены следственной комиссии стали глухи ко всем уверениям доктора Берингхаузена.

Круги от камня, брошенного в воду Венером, без дальнейших усилий с его стороны расходились все шире и шире. Под подозрение подпали не только статс-секретарь Дим и штурмбанфюрер Бернинг, но и гамбургский полицей-сенатор Рудольф Пихтер, которого доктор Баллаб рекомендовал на эту должность. Пихтер сознался, что критические замечания государственного советника часто его коробили, но он не доносил о них куда следует. Допрошен был также штандартенфюрер СС Гуго Рохвиц, занимавший должность учителя в привилегированном учебном заведении по рекомендации доктора Баллаба.

Гейнц Отто Венер в эти дни был ежечасно готов к тому, что его либо наградят, либо арестуют. Его охватило странное фаталистическое безразличие.

Рафаэль получил повестку о явке в министерство авиации. Он утешал Рут, которая разразилась слезами, и дал ей слово так научиться летному мастерству, чтобы всякая возможность аварии была исключена. Юноша, в последние годы сильно возмужавший и смотревший на мир взором победителя, считал, что карьера летчика открывает ему путь к интересным приключениям.

Рут все-таки пошла к мужу и спросила:

— Ты, значит, не желаешь отменить приказ о Рафаэле?

Он угрюмо ответил:

— О чем ты говоришь? Как я могу это сделать?

На это она твердо и определенно сказала:

— Если Рафаэль покинет дом, то и я уйду.

Она, вероятно, рассчитывала, что заденет его этими словами и он предложит ей объясниться. Но муж обманул ее ожидания. Взглянув со скучающим видом на Рут, он ответил:

— Я тебя не удерживаю.

На другой день Венера вызвали на Принц-Альбрехтштрассе, в следственную комиссию. Ему пришлось взять себя в руки, чтобы скрыть свое волнение.

— Господин министериальдиректор! — начал председатель. Уже по этому обращению Венер понял, что победил. — Следствие пришло к нижеследующему выводу: ваше утверждение, что вы своевременно указывали в донесениях на разлагающие и крамольные происки доктора Баллаба и вскрыли заговорщицкий характер его антигосударственного и антиправительственного поведения, признано верным и доказанным. Бывший государственный советник доктор Баллаб и бывший министериальдиректор доктор Берингхаузен арестованы. Статс-секретарь Дим снят со своего поста. Точно так же и полицей-сенатор Пихтер; но последний из заключения освобожден. Он, правда, не проявил должной проницательности и внимания, но, по мнению следственной комиссии, действовал неумышленно. Штандартенфюрер СС Гуго Рохвиц лишен права преподавать и выступать в печати. Он также освобожден из-под стражи. Рейхсфюрер принял к сведению и одобрил результаты следствия. Мне, господин министериальдиректор, остается лишь выразить вам благодарность за верную службу фюреру и рейху.

Председатель встал из-за стола, подошел к Венеру и пожал ему руку.

— Смею ли я, господа, обратиться к вам с просьбой?

— Говорите.

— Окажите любезность и

1 ... 117 118 119 120 121 122 123 124 125 ... 145
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?