Захват Дании и Норвегии. Операция «Учение Везер». 1940-1941 - Вальтер Хубач

Протокол беседы с Хабихтом потрясает. Письмо Кв., направленное Ш., где он называет себя обманутым, указывает, насколько в последний момент положение было испорчено. И самодовольный интриган Тербовен будет думать о наступающем протекторате, а не о деловой национальной необходимости.

[страница 33]

Ламмерс прочитал протокол и письмо Квислинга и был потрясен. Он сам хочет представить их фюреру. Фюрер был очень разочарован тем, как решается вопрос о Норвегии. Если хабихты, тербовены и т. д. внезапно начинают здесь «работать», ничего другого не стоит ожидать.

Телеграмма немецкого посланника в Дании фон Ренте-Финка, имперскому министру иностранных дел. 8 апреля 1940 г.

Телеграмма

Копенгаген, 8 апреля 1940 г. – 10.10.

Поступила: 8 апреля 1940 г. – 13.25.

№ 271 от 8.04. CITISSIME.

Ходят слухи о резком тоне нот западных держав о Швеции и Норвегии. Все больше распространяются опубликованные в сегодняшних утренних газетах сообщения из Стокгольма и Осло: пытаются ослабить значение английского посягательства на скандинавский нейтралитет и представить положение, ссылаясь на западные державы, более оптимистичным. Это удивительное отношение объясняется частично тем, что не хотят верить в неотложные мероприятия англичан, частично тем, что не хотелось бы давать новую пищу для немецких опасений. На то, что здесь в авторитетных местах в действительности чрезвычайно обеспокоены возможным развитием политического положения на севере, указывает среди прочего интерес, который министр иностранных дел Мунх, личность, близкая ко мне, демонстрировал к вопросу, возвращены ли обратно после окончания конфликта с Финляндией немецкие вооруженные силы, которые, согласно датским сообщениям, располагались на исходных позициях в Шлезвиг-Гольштейне и балтийских портах.

Тревожные сообщения из Германии о положении в Скандинавии публикуются сегодня утром в прессе, причем усиленное внимание обращается на то, что германские руководящие круги ежеминутно должны рассчитывать на распространение театра военных действий на Скандинавию.

Но у меня сложилось впечатление, что вопреки предупреждениям до утра сегодняшнего дня здесь недостаточно еще осознается вся серьезность положения.

Ренте-Финк.

Напечатано: Беретнинг XII, Билаг. № 85. С. 171.

Телеграмма немецкого посланника в Дании фон Ренте-Финка, государственному секретарю фон Вайцзеккеру. 8 апреля 1940 г.

Телеграмма

Копенгаген, 19.16. 8 апреля 1940 г.

Поступила: 22.40. 8 апреля 1940 г.

Для господина государственного секретаря!

Серьезная опасность того, что на севере возникает театр военных действий, вызвала здесь большое беспокойство, равно как и сообщения о появлении немецких военных кораблей и транспортных судов в проливе Каттегат. Совет министров распорядился заняться вопросом, как нужно вести себя в случае, если Германия предъявит требования военного характера Дании. Правительство сознает, что оно не может возражать против возможных немецких требований, однако боится при согласии быть блокированным Англией и быть отрезанным от жизненно важного импорта.

В Совете министров решили поэтому не смиряться без боя с возможными военными мероприятиями Германии, чтобы констатировать факт «насилия».

Когда министр иностранных дел, который пригласил меня сегодня к себе во второй половине дня, развил такой ход мысли и спросил меня, что намеревалась бы сделать Германия в ответ на английское нарушение нейтралитета, я сказал ему, что не имею еще никаких инструкций, поэтому не знаю, возникнет ли такая ситуация вообще, однако, должен сказать, что военное столкновение может привести Данию только к катастрофе. До сих пор Дания всегда демонстрировала разумное понимание нашей военной необходимости, и я надеюсь, что это останется неизменным.

Министр был заметно поражен и воспользуется, я думаю, своим влиянием сегодня вечером в Совете министров, датское правительство, если возникнет необходимость в военных требованиях, в конце концов уступит им – с протестом, но без военного сопротивления.

Ренте-Финк.

Напечатано: Беретнинг XII, Билаг. № 87. С. 172 f.

Сопроводительная бумага (указание) имперского министра иностранных дел к меморандуму, который нужно передать норвежскому или датскому правительству

[Напечатаны вместе с меморандумом и записью: Innstilling Bilag I. С. 39–48]

Совершенно секретно,

государственной важности.

Берлин, 7 апреля 1940 г.

Германскому посланнику

господину доктору Брэуеру,

Осло

[германскому посланнику господину доктору Ренте-Финку, Копенгаген]

I

Настоящим Вы получаете задание: оригинал прилагаемого меморандума и прилагаемой записи, из которых соответственно одна копия приложена для Вас, 9 апреля, утром в 5.20 (точно!) передать лично тамошнему министру иностранных дел. Вы должны гарантировать, что Вы будете приняты министром иностранных дел в это время. Тем не менее необходимая для этого регистрация и прочая подготовка посещения ни в коем случае не могут происходить до 5.00 утра. При регистрации никаким способом не нужно намекать на содержание демарша; при этом можно только говорить, что речь идет о безотлагательном и неотложном деле.

II

Если окажется невозможным добиться встречи с тамошним министром иностранных дел в указанное время, нужно сделать это у тамошнего премьер-министра. Если он также будет вне досягаемости, нужно будет посетить представителя министра иностранных дел.

III

При посещении нужно передать меморандум вместе с записью и при этом устно подчеркнуть следующее:

1) Существующие у имперского правительства сообщения о непосредственно предстоящем продвижении англичан и французов на норвежскую государственную территорию неоспоримы. Поэтому имперское правительство не может дальше откладывать свои охранные мероприятия. Вследствие быстрого развития событий также не было возможности проинформировать норвежское правительство раньше. Немецкие операции проявятся, вероятно, уже в настоящий момент Вашего посещения.

2) Тамошнему правительству нужно указать совершенно особенно на последнюю часть меморандума и содержащиеся там обязательные гарантии. Имперское правительство убеждено, что немецкая акция находится также в сфере интересов Норвегии, так как ввиду планов англичан и французов эта акция является единственной возможностью не позволить Норвегии быть местом непосредственных боевых действий. Следовательно, имперское правительство ни в коей мере не считает это враждебным актом против Норвегии.