Другая жизнь - Лайонел Шрайвер

– Уганга? – Шеп знал это слово. – Спасибо, но не надо. Мы только что сбежали от своих черных магов и не собираемся бросаться к новым, пусть и немного другого типа.

Они дежурили все по очереди. Когда Глинис не спала, она кричала и тряслась, и Шеп прижимал ее к себе или клал голову себе на колени. Ее любимые диски проигрывали один за другим: Джефф Бакли, Кейт Джаррет, Пэт Метени. Отец говорил, что Глинис сейчас необходимо самое простое: участие. Тихие звуки человеческого голоса, содержание не имеет значения. Чтобы успокоить ее, он стал рассказывать о Пембе все, что узнал от носильщиков, портье, горничных и официанток, которых радовала его заинтересованность и любопытство.

– Гвоздика, – говорил он тихо и медленно. – Остров – крупнейший в мире поставщик этой пряности. Мы не так часто используем гвоздику, только в тыквенном пироге. Но гвоздика известна еще и как отличный консервант и анестетик. Знаешь, когда-то гвоздика стоила дороже, чем золото? Правительство строго контролирует урожай и обязует всех фермеров сдавать его государству по очень низким ценам, как мне сказали. Поэтому существует контрабанда гвоздики, ты представляешь? Они перевозят мешки на лодках, называемых ехаззис, в Момбасу, где могут продать товар с большей выгодой. Это очень опасно, за такие вещи сажают в тюрьму. Но самое неприятное, что спрос уже не тот, что раньше. Гвоздику больше не используют в медицинских целях. С появлением холодильников отпала нужда в ее свойствах консерванта. Сейчас ее наиболее часто используют для ароматизации табака на Ближнем Востоке. Она повернулась к нему.

– Если нет спроса… – пробормотала Глинис, – почему же тогда сажают в тюрьму?

Он не ожидал, что она его слушает, и гордился ею еще и за то, что ее заботит происходящее вокруг и она даже способна шутить и старается изо всех сил поддерживать разговор. Шеп всегда был любителем поболтать – это одно из удовольствий, за которое люди цепляются на пороге одиночества. Он считал общение главным удовольствием в жизни и будет скучать по их разговорам.

– Я полагаю, причина в том, что даже маленькая разница в цене, что для нас в общем-то смешные деньги, для них целое состояние. На этом ведь и была основана идея Последующей жизни, верно? А знаешь, что удивительно, местное население совсем не использует гвоздику в кулинарии. Они считают ее афродизиаком. Или, как объяснил мне наш водитель, «хорошим помощником в домашних делах».

Она было засмеялась, но ее стал душить кашель. Он поднес платок к ее губам и вытер розоватую слизь.

– И я мог, – сказал он с легкой улыбкой, – пока не увидел Пембу.

Его слова были ей приятны, но Шеп ничего не заметил. Именно в этот момент он думал о том, как жаль, что он так и не поступил в колледж.

Увы, но все разговоры прекратились на второй день. По крайней мере, те, по которым можно скучать.

– Больно, – говорила она, и он капал ей на язык еще пару капель морфина. – Нет, – говорила она, и это не было ни ответом на вопрос, ни проявлением эмоций. – Черт, – неожиданно восклицала она. – О боже. – И сжимала простыню с такой силой, что на ней потом оставались складки. – Жарко. – А иногда: – Холодно.

Он клал ей в рот кусочки льда, включал на полную мощность вентилятор на потолке, натягивал или сбрасывал одеяло, словом, делал все, «чтобы ей было удобно».

Кэрол предложила увести детей на пляж, но Гэб убедил ее этого не делать. Он настаивал, что дать им возможность стать свидетелями ухода из жизни – неотъемлемая часть воспитательного процесса, а в данном случае только его начало. Это может помочь Хитер смириться со смертью отца и не бубнить постоянно глупую песню из телевизионной рекламы его несносного начальника, и не пытаться заглушить боль огромным количеством шоколада, поглощаемого на завтрак. Это, возможно, научит Флику воздерживаться от бесцеремонных умозаключений по поводу собственной смерти, а что касается Зака – Глинис просто его мать. Таким образом, дети стали участниками происходящего, они поочередно меняли прохладные тряпочки на голове, обмахивали журналами и поправляли подушки.

После очередной дозы морфина наступило временное затишье, Глинис задремала, что было просто необходимо ее истерзанному организму после двух дней и ночей, проведенных без сна. Для них самих это было слишком долгое, изматывающее дежурство. Слишком длинное для того, чтобы и дальше находить в себе силы для выражения скорби и сочувствия. Когда Кэрол принялась ругать детей за смешки, он остановил ее, сказав, что все в порядке; это даже хорошо, что они способны смеяться. По правде говоря, они стойко вынесли причитавшийся им эпизод из полной картины о смерти. Шеп, Кэрол и его отец в первый вечер выпили бутылку бурбона, затем постоянно держали наготове то каберне, то пиво «Килиманджаро», то шампанское. С кухни Фунду им доставляли несколько раз в день огромные блюда – горы манго, ананасов, папайи; лобстеров, приготовленных на гриле, королевские креветки «карри» и вареную маниоку; шоколадные роллы, эклеры с кремом, кокосовые торты. Когда жара становилась нестерпимой, он разрешал детям отправиться на пляж или поплавать вместе с Фликой в бассейне. Ему было приятно видеть, как они приносят с пляжа необычные ракушки и раскладывают их вокруг кровати, словно подношения.

Его личным подношением была сама Глинис. На закате второго дня он зажег в спальне дюжину свечей и достал сделанные женой столовые приборы, которые привез с собой. Он разложил свое богатство на полках, подперев салатную пару ракушками, принесенными Хитер, так, чтобы стеклянные вставки переливались в свете пламени. Серебряные палочки он украсил кораллами, купленными в магазине, и они преобразились настолько, что вполне могли бы храниться под замком в музее Купер-Хьюит. Он также составил пару из ведерка для шампанского и ее щипчиков для льда, едва сдержавшись, чтобы не охладить еще одну бутылку; заботливо повернул щипчики так, чтобы вставки из меди и титана были видны с кровати. Он наклонил лопаточку для рыбы, чтобы языки пламени отражались в гладкой поверхности и разлетались огненными брызгами по всей комнате, как всплеск воды от нырнувшей стаи рыб, за которыми они с таким удовольствием наблюдали с пирса Фунду.

Шеп убедил Глинис, что, несмотря на то что все ее работы многими не были оценены по достоинству, он очень дорожил ими и желал, чтобы их было больше. Она предусмотрительно заранее увековечила себя в материале куда более надежном и долговечном, чем человеческое тело. Эти столовые приборы будут жить из поколения в поколение.

Желтоватый отблеск свечей окрасил мягкие складки москитной сетки, превратив ее в легкое газовое покрывало. Убаюкивающий шорох морских волн доносился с берега. Цикады вторили свою неизменную мелодию в такт вращающимся лопастям вентилятора. Оглядев комнату, Шеп подумал: «Я сделал все, что мог». Несомненно, Фунду можно рекламировать на всех сайтах как лучшее место для ухода в мир иной.

Однако впереди была еще вся ночь, вторая ночь без сна. Кэрол и отец попросили его разрешить им взять Глинис за руку, когда начиналась агония, но он боялся пропустить самый важный момент, поэтому дал им всего несколько минут.

Приблизительно в 2:00 Глинис прошептала слабым, пьяным голосом: