Книга Короткого Солнца - Джин Вулф

Инклито крякнул:

— Кильки любят рассказывать всякие невероятные истории. Твоя очередь, Мора. Давайте послушаем, что ты можешь предложить.

История Моры:

Дочь великана

Это будет самая короткая история, рассказанная сегодня вечером, и самая простая. Она также будет лучшая, хотя я не надеюсь выиграть или даже не желаю этого. Фава победит, как она обычно делает и как должна. Иначе я бы не рассказала эту.

Когда-то, когда виток был молодым, а это было совсем недавно, существовал некий уютный и тихий городок, который отличался от окружающих его только тем, что принадлежал лучшему из великанов. Этот великан жил в большом белом замке за пределами города, которым владел, и редко беспокоил горожан. Правда в том, что, хотя он был очень большим, очень сильным и довольно некрасивым, он был таким добрым, великодушным, мудрым, хорошим и храбрым, что горожане не могли бы и мечтать о лучшем хозяине. Они и вполовину не могли управлять собой так же хорошо, как он управлял ими.

Можно было бы подумать, что они будут довольны таким соглашением, и, надо отдать им должное, большинство из них были. Но многие другие — нет.

— Какое он имеет право быть больше нас? — спрашивали они друг друга.

— Какое он имеет право выставлять нас дураками из-за своей мудрости?

— Какое он имеет право быть богаче? — говорили они.

И еще:

— Он такой веселый, что меня тошнит. Какое он имеет право улыбаться и свистеть, когда дела идут хуже некуда?

— Если бы я был так же богат, как он, я бы тоже был веселым и храбрым, — говорили они друг другу, когда он не мог их слышать, и никогда не думали, что великан был мудрым, веселым и храбрым, но у него не было ничего, кроме дочери.

Эта дочь была такой же большой и сильной, как и он, а это означало, что она была слишком большой, чтобы быть красивой. К сожалению, она была слишком молода, чтобы быть мудрой. Она ходила в городскую академию с городскими девочками, но стояла среди них, как корова в курятнике. Городские девчонки смеялись над ней, пока однажды она не побила половину своего класса. После этого в академии было две партии, как это часто бывает в корпо. В одной из них была дочь великана. В другой были все остальные члены академии, даже учителя.

Так продолжалось целый год, пока не появилась новая девушка, которая была красивее самой красивой девушки во всей академии и умнее самой умной. Все в академии хотели быть ее лучшими подругами. Как же они удивились, когда она выбрала дочь великана! И как разозлились!

После этого в академии все еще было две партии, и вторая была намного, намного больше первой. Но в первой была девушка, которая выигрывала все игры и соревнования, связанные с бегом или прыжками, а также девушка, которая блистала ярче всех в арифметике, музыке и во всех других предметах. Тогда многие другие девушки попытались присоединиться к ней. Некоторых наполовину приняли, но через несколько дней им стало ясно, что на самом деле они вовсе не стали ее членами.

Некоторые из вас могут подумать, что это несчастливый конец, но, если вы так сделаете, вы никогда не были в таком месте, как эта академия, где хмурились все, кто смотрел на дочь великана.

— Это была очень хорошая история, — сказала Фава Море. — Я буду голосовать за нее, и я думаю, что ты сможешь выиграть.

Мора покачала головой.

— Великан ничего не скажет, — сказал Инклито дочери. — У него есть свои проблемы, и, возможно, он не уделял достаточно внимания проблемам других. Тем не менее, я хотел бы услышать, что скажет наш гость. Инканто?

Подумав о своем собственном отчете о карьере патеры Шелка в Вайроне, я сказал:

— Я считаю, что лучшие истории — это те, которые правдивы, и те, которые рассказчик чувствует наиболее глубоко. Таким образом, твоя — одна из лучших, которые я слышал, Мора.

Глубокомысленно кивнув, Инклито повернулся к матери:

— Ты хочешь быть следующей? Или я?

— Ты, — сказала она ему.

Свидетельство Инклито:

Часовой и его брат

Это было десять лет назад, когда мы сражались с Хелено[57]. Я командовал отрядом из ста человек, и в моей сотне было два брата. Их звали Волто[58] и Мано[59], и они ненавидели друг друга. Когда я узнал, насколько, я постарался не давать им встречаться, но в сотне можно было только отделить их друг от друга.

Волто — высокий и тощий, с уродливым кислым лицом. Не такой уродливый, как я, но это лицо дал мне Пас. Уродливый, потому что у него уродливые мысли. Легче самому сделать работу, чем заставить Волто сделать ее, но он был хорошим бойцом.

Младший, Мано, он как день вместо ночи. Всегда счастливый, работящий и очень храбрый. Все его любят. Храбрый молодой человек. Все равно это не имеет никакого значения. Он ненавидит Волто так же сильно, как Волто ненавидит его. Однажды он сказал мне, что, когда он был маленьким мальчиком, Волто бил его каждый раз, когда мать и отец были заняты чем-то другим, и три-четыре раза Волто его почти убил.

Мы победили Хелено и некоторое время оставались в их городе, пытаясь вернуть все, что они украли. Комендантский час, никто из жителей не может выйти на улицу после наступления темноты, и я ставлю труперов повсюду, почти на каждом перекрестке, по одному человеку. Как и моя дочь, я слишком много думаю о своих собственных проблемах. Мано стоит на перекрестке, кто-то заболел, так что мой сержант приказывает Волто занять его место. Он должен сменить Мано в конце дежурства.

Раздается выстрел, и все бегут посмотреть, в чем дело, но Волто мертв, он был слишком плох, чтобы говорить, когда я добираюсь до него. Все думают, что Мано ждал, пока он займет его место, а потом выстрелил в него. Все, кроме меня. Они не слишком винят Мано, но все равно это убийство.

Они приводят нового офицера, майора, который не знает их, судью. Сейчас я бы сказал, что это справедливо, но тогда я думал иначе. Я иду к Мано, туда, где мы его заперли, и говорю:

— Зачем ты это сделал? Они собираются повесить тебя. Что я могу им сказать?

Требуется много времени, чтобы вытянуть из него историю.

— Он хотел убить меня, — говорит Мано, — и сказал, что сделает это, чтобы вся наша семья потом притворилась, что меня никогда не было в живых. «Нет камня для твоей могилы», — вот что он сказал. Я никогда этого не забуду. Я думал, что это просто еще одна ложь, еще один блеф. Ложь была тем, чего следовало ожидать, если ты собираешься поговорить с Волто, точно так же, как ты должен знать, что лошадь никогда не забывает то, что причиняет ей боль, если собираешься тренировать лошадей. С Волто было так: он скорее солжет, чем скажет правду. Даже если не было необходимости, он бы все равно лгал. Это позволяло ему чувствовать, что он умнее тебя.