Гнезда Химер. Хроники Оветганны - Макс Фрай

– Ты за этим сюда приехал?! – изумился я. – Как это может быть?

– Наш Ванд узнал, что Таонкрахт призвал демона – то есть тебя! – и велел мне приехать сюда, разнюхать, что и как, попробовать договориться с Ранданом и, если получится, отправить тебя обратно. Кроме меня, считай, некому: мы с этим красавцем, – он снова ткнул пальцем в сторону Таонкрахта, – последние хранители древних знаний, прочие уже давно ни на что не годятся…

– А какое дело вашему Ванду до меня? – удивился я. – Что, законы Земли Нао защищают права заблудившихся демонов?

– Да нет, нашему молодому Ванду вообще все до одногоместа, кроме разве что баб, – ухмыльнулся Эбенгальф. – Но ему Сох кровь портят: Урги велели им навести порядок в Альгане, а убивать тебя запретили. Так что их начальство, Зиг-злики, пришли к Ванду, целых шесть штук сразу. Сидят у него безвылазно, канючат, чтобы он разобрался со своим альганским Ранданом.

– Говоришь, Урги меня убивать не велели? Так мило с их стороны! – усмехнулся я. Вот уж не ожидал, что ребята решат меня подстраховать…

– Пошли выпьем! – Эбенгальф, не дожидаясь меня, направился к столу. – Дело, считай, сделано. Йох! Унлах!

– Ничего себе! – изумленно сказал Хэхэльф. Он замер на пороге и немигающим взглядом смотрел на Таонкрахта, застывшего в совершенно неестественной позе. – Сколько слышал про Лопату Эстёра, а в деле никогда не видел!

– Это твой друг? – спросил меня Эбенгальф.

– Самый лучший! – твердо сказал я.

– Тогда возьмем его с собой, если он не против.

– Куда это вы меня возьмете? – подозрительно осведомился Хэхэльф.

– В гости к Эстёру Эбенгальфу, – объяснил я. – Он говорит, что знает нужное заклинание, представляешь? И готов отправить меня домой: ему Ванд велел.

– Ну вот все и утряслось, – удовлетворенно заключил Хэхэльф. – За такое дело грех не выпить!

– И я о том же, – добродушно проворчал Эбенгальф. – А твой дружок, Маггот, все тормозит!

– Ронхул недавно курмды обожрался, – ехидно сказалХэхэльф. – С тех пор и тормозит, когда надо и когда ненадо!

Они дружно заржали, как старые приятели, а я уселся в опустевшее кресло Таонкрахта, положил голову на руки и уставился в темноту под своими прикрытыми веками. Сейчас, когда я уже почти стоял на пороге утраченного дома, у меня не осталось сил, чтобы этому обрадоваться. Я мог только молчать и улыбаться. Хорошо хоть без слез обошлось…

– Эй, Маггот, пора ехать! – настойчиво сказал Эбенгальф какое-то время спустя. – Путь неблизкий, даже по Быстрой Тропе. Да и что мы тут забыли? Выпивка у меня в замке тоже есть. И, между прочим, не такая дрянная, как у этого скряги Конма!

– Да, конечно, идем. – Я поднял голову, кое-как разлепил глаза, но не мог заставить себя покинуть кресло: онобыло мягким и уютным, а мое тело ныло так, словно меня весь день били не слишком злые, но трудолюбивые крестьяне.

– Поднимайся, Ронхул! – Хэхэльф нетерпеливо дергал меня за рукав. Потом он что-то вспомнил, оскалился до ушей – видели бы его сейчас друзья бунаба! – и ехидно добавил: – Или ты хочешь дождаться Боэсду-Бэтэну? Она еще в замке: во всяком случае, со двора никто не уезжал. Небось караулит тебя у выхода.

– Ох, спасибо, что напомнил! Пошли, ребята. – Я стремительно вскочил с кресла, откуда только силы взялись!

По коридорам замка я летел, как стрела, выпущенная из лука. Заливистое ржание Хэхэльфа и нашего нового приятеля Эбенгальфа сопровождало меня всю дорогу. «Ничего, – думал я, – пусть смеются, лишь бы не подпустили ко мне эту двухголовую девчонку в случае чего. Я же визжать буду, если она… они… полезут ко мне с поцелуями!»

К счастью, ни любвеобильная Боэсда-Бэтэна, ни ее угрюмый двухголовый отец не повстречались на нашем пути. Только многочисленные слуги Таонкрахта, да и те поспешно разбегались от нас по сумрачным коридорам, совсем как тараканы после того, как на кухне включили свет.

Мы вышли во двор, освещенный только светом последней заходящей луны.

– Поедете на хухтах моих оруженосцев. А ребята пойдут пешком. Ничего, к вечеру доберутся, они у меня шустрые, – решил Эбенгальф, когда мы подошли к невысокому навесу, под которым были привязаны верховые животные, смутно напоминающие лам. Я вспомнил, что на таком же разъезжала по своим владениям моя подружка Альвианта.

Я не стал вопить, что никогда не ездил верхом. Честно говоря, я был совершенно уверен, что справлюсь: в конце концов, в последнее время мне постоянно приходилось делать вещи, которых я никогда прежде не умел. Поэтому я просто внимательно посмотрел, как ловко забираются в седла мои спутники, а потом постарался воспроизвести их действия. Разумеется, у меня все получилось, иначе и быть не могло!

Оказалось, что шаг у хухта на удивление ровный, нрав – флегматичный и добродушный. Именно то, что требуется начинающему наезднику.

– Через пару часов приедем в замок, гульнем немного, потом отдохнем, – деловито говорил Эбенгальф, – а ночью я открою тебе Врата. – У него был тон человека, диктующегосекретарю свой бизнес-план. – Только смотри, не передумай, а то Ванд мне голову оторвет, если выяснится, что я и Рандана Лопатой по голове съездил, и тебя не спровадил, – добавил он. – В таком деле надо, чтобы хоть что-то было в порядке!

– Я не передумаю, – пообещал я.

Знал бы он, как я ждал этого дня, еще бы и плату с меня потребовал…

– Он не передумает, – лукаво подтвердил Хэхэльф. – Что ему здесь светит, кроме объятий Боэсды-Бэтэны!

– Отвяжись, – фыркнул я, – уже не смешно!

– Это тебе уже не смешно, а мне еще смешно, – безмятежно парировал он. – Мне теперь до глубокой старости смешно будет! В конце каждой сказки герой должен получить красавицу… Вот ты и получил.

– Боэсда-Бэтэна – хорошая девушка, – неожиданно вмешался Эбенгальф. – Богатая невеста из знатного рода, и в сражении одна из первых. Я бы для своего сына другой невесты не пожелал! А две головы… Что ж, по крайней мере, это лучше, чем две задницы, поверьте мне на слово, ребята. Так что зря вы над ней смеетесь.

– Лично я смеюсь не над ней, а над Ронхулом, – выкрутился Хэхэльф.

– А мне вообще не до смеха, – вздохнул я. – Ну не привык я к двухголовым женщинам, и делайте со мной что хотите!

– Пожил бы у нас в Альгане, привык бы, – флегматично заметил Эбенгальф. – Ну да ладно, чего уж там: теперь уже поздно локти кусать!

Вскоре мы выехали на Быструю Тропу, а еще через час перед нами распахнулись тяжелые ворота фамильного замка Ахамстольфа Эбенгальфа. На сей раз у меня была отличная возможность оценить альганскую архитектуру: в бледных лучах восходящего солнца замок был необыкновенно красив, а на фоне экзотической растительности Мурбангона, к которой я до сих пор не успел как следует привыкнуть, элементы мавританского стиля, неожиданно проявившиеся в облике этого великолепного сооружения, казались необыкновенно уместными.