Злая Звезда - Михаил Медведев

В коридоре и на лестнице Сомий никого не встретил. Если, конечно, не считать «Кракатуна», который приветливо блеснул глазами при виде пропуска. Не прерывая размышлений, репликант неспешно спустился на первый этаж и совершенно спокойно открыл наружную дверь. Вначале он хотел найти и разбудить охранника, чтобы не оставлять тюрьму незапертой, но потом вспомнил, что сейчас сам находится в теле заключенного. Чего доброго бородач попытается водворить его обратно в камеру, и тогда Сомию придется убить человека. Честного трудягу, который в меру своих сил исполняет долг перед обществом. От одной этой мысли Сомию стало нехорошо. Как всё-таки странно оказаться в шкуре розового гуманоида. Раньше он подобных тварей и за разумных существ не считал, а теперь беспокоится о продолжительности их никчемных жизней.

Сомий вышел на крыльцо. Прохладный ночной воздух приятно пощекотал ноздри. Свобода!

Невыносимо болела голова. Сомий попытался открыть глаз, но кровь из раны на лбу спеклась и склеила уцелевшее после драки с Ормастом веко. Пришлось очищать его тыльной стороной ладони. Можно считать, что Джогу и на этот раз повезло. Проклятая копия не убила его. Репликант потрогал лоб, скрипнул зубами и вытер окровавленные пальцы о камзол глашатая. Затем он ощупал одежду, чтобы подсчитать потери. Репликатор был похищен, и от бластера осталось одно воспоминание. Обидно. Такую игрушку достать непросто. Вряд ли он сможет возместить потерю в ближайшее время.

– Отлично сработано! – весело сообщил голос Деда.

– Гарм, ты обманул меня! – прошипел Сомий, хотя вполне достаточно было просто подумать.

– Всё прошло нормально, – нахально заявил Дед. – Тебя ударила не твоя копия. Сам себя ты бы наверняка убил. А те ссадины, которыми тебя наградил любезный Соримэр, легко излечимы.

– Он чуть не проломил мне череп! – рассвирепел репликант. – Кто, по-твоему, это был? Тень дракона Наки?

– Тот человек, в мозг которого мы записали твою урезанную копию. Не забывай, в чьем теле ты находишься. Соримэр увидел королевского глашатая и воспользовался случаем сбежать из тюрьмы. Наверное, он не поверил твоим словам об обещаниях Муратона. А копия твоего сознания станет действовать на полную мощность только тогда, когда в этом будет необходимость. Именно поэтому ты остался жив.

– Слава Дамаху, – Сомий выпрямился на подрагивающих ногах. – Дед, забери меня отсюда.

– Обычный гиперпереход не работает через стены, – напомнил Гарм. – А сквозного на «Гедабасе» нет.

– Точно. Я совсем забыл об этом, – Джог подошел к двери, с ужасом ожидая, что она не откроется. Но Сомию опять повезло. Замок не защелкнулся, иначе ему пришлось бы остаться в камере до утра, а может быть, и дольше. Было бы сложно объяснить кому-либо причину своего присутствия здесь, а также причину отсутствия постоянно прописанного в этой камере заключенного. Удача не оставила его, и сейчас он преспокойно спустится вниз, выберется на улицу и через минуту будет на таком милом и безопасном «Гедабасе». Больше он не покинет звездолет, как бы Гарм ни пытался убедить его в необходимости новых экспедиций. Он даже согласен пожертвовать своей долей в пирамиде гравитрона и вернуться в родной мир нищим и опозоренным, лишь бы никогда больше не рисковать собственной шкурой.

«Кракатун» безмолвным истуканом высился в конце коридора.

– Почему же ты не скрутил беглеца, старая консервная банка? – улыбнулся Сомий, с любовью всматриваясь в ребристый нагрудный панцирь. Джог подумал, что если всё-таки разбогатеет, то обязательно отыщет настоящего «Кракатуна», купит его за любые деньги и установит в своем дворце на почетном месте. Тогда можно будет любоваться этим шедевром военного искусства каждый день и никто не сможет ему в этом помешать.

Во внутренностях робота громко щелкнуло реле. Из груди «Кракатуна» ударили два мощных конуса света. Сомий прикрыл рукой ослепленные глаза. «Хвосты драконов! Идиотский механизм завелся!» – Панические мысли запрыгали в голове, путаясь и не давая сосредоточиться. «Пропуск! – сообразил Сомий. – Робот не выпустит отсюда человека, который не покажет ему пропуск».

Репликант начал торопливо шарить в своих карманах. Загудели приводы старой машины. Рука с лучеметом поползла вверх, направляя ствол на Джога. «Кракатун» умел действовать молниеносно, но сейчас он точно знал, что спешить совершенно некуда. Цель не сможет выскользнуть из прицелов, поэтому можно не тратить энергию зря. Пластиковый прямоугольник никак не хотел находиться. Сомий кинулся обратно в камеру. Робот ничего не предпримет, если беглец вернется на место. «Кракатун» так не считал. Подчинившись электрическому импульсу, металлический палец нажал на курок. Джог спиной почуял смертоносное движение и прыгнул, надеясь уйти с линии огня раньше, чем луч лазера настигнет его. Однако еще ни одному живому существу не удавалось превысить скорость света без космического корабля. Горячий луч заплясал по распластавшемуся в полете телу Сомия. Кожа и мышцы испарились почти сразу. С костями пришлось повозиться, но «Кракатун» искусно расправился и с ними. Ни одна частичка неудачливого беглеца не упала на пол. Всё было сожжено в воздухе. А на стене появился новый силуэт, отдаленно напоминающий человеческую фигуру.

* * *

Муратон брезгливо склонился над обезглавленным трупом Ормаста.

– Интересно, кто до тебя добрался? – задумчиво пробурчал он и подозвал к себе детектива Дунка. – Что скажете, господин полицейский? Какие у вас имеются соображения? – Верховный правитель строго посмотрел на Дунка.

– Несомненно, произошло умышленное убийство, – с важным видом констатировал сыщик. Когда-то очень толстый и обаятельный мужчина, он сильно осунулся. Голодные времена истощили его крепкий организм. Кожа на щеках обвисла, сморщенный животик топорщил рубашку над широким кожаным поясом. Детектив напоминал сдувшийся воздушный шарик. Врачи запретили ему проходить обряд посвящения, опасаясь, что истощенный организм может не перенести тяжелой процедуры. Дунк же очень хотел выполнить указ Верховного и превратиться в полноценного мутанта, трудящегося для блага планеты и общества. Поэтому он срочно набирал вес и даже в присутствии правителя что-то патриотично жевал.

– По-моему, больше похоже на самоубийство, – саркастически хрюкнул Муратон. – Я полагаю, гридер сам отчекрыжил себе башку «Вочеттом».

– Его убил глашатай, – невозмутимо сообщил Дунк и с хрустом разгрыз очередную галету.

Муратон временно утратил дар речи от такого наглого заявления.

– Мой глашатай? – От возмущения Верховный правитель даже топнул ногой. – Вы бредите, детектив Дунк!

– Неоспоримый факт. Во-первых, его видел часовой. Глашатай пришел во время комендантского часа и потребовал пропустить его к Ормасту. Часовой не возражал.

– Ишь ты, не возражал! На каких основаниях, интересно узнать? Я ограничил допуск посетителей к гридеру. Часовой должен быть наказан.

– Часовой невиновен и не может быть наказан. Глашатай присутствует в реестре допущенных. К тому же он заявил, что имеет от вас, ваша скромность, важное поручение, – спокойно сообщил Дунк. В глубине души сыщик с большим презрением относился к любому начальству, считая всех чиновников и аристократов кровососами на теле общества. Именно поэтому за многие годы он не дослужился даже до скромных чинов. И именно поэтому остался жив и даже не потерял работу после переворота, устроенного мутантами. Всех остальных сотрудников уголовной полиции, в чине выше сержанта, вздернули в первую же ночь после ареста Дкежрака.