Живые в Эпоху мертвых. Старик - Александр Иванин

— Тьфу ты, пропасть. Мокрый-то он какой. Ты чего? Мочились на него, что ли? — дурашливым тоном спросил мужчина у второго вошедшего.

Тот забубнил что-то в свое оправдание.

Первый хохотнул.

— Да шутка юмора это, Горохов. Не бери в голову. Похоже, действительно клиент жесткий эпилептик. Вообще выглядит так, как будто его «сульфурой» покрестили.

— Че?

— Хрен тебе через плечо. Слышал что-нибудь про карательную психиатрию?

— Ну, чета типа было, — уныло протянул Горохов, а потом с облегчением выдавил: — Диссиденты.

— Ну вот, мой крутолобый приятель, ведь можешь, когда хочешь. Все правильно.

Горохов радостно засопел.

— Вот «сульфура», или сульфозин, — это оно и есть. Вколют тебе такую дрянь под лопатку или в задницу твою толстую — и начинаешь ты, родненький, пятый угол искать. Кстати, нужно будет клиента к мозгоправам нашей Белки отправить, пусть они с ним разберутся, а то тут явно помимо невролога еще и психиатр требуется.

— Ну да, — с сомнением протянул Горохов. — А после того как они мозги-то ему разберут, обратно-то их смогут собрать? Или как обычно?

— Если мозги не соберут, то никто его, слюнявого, здесь держать не будет. Детишкам на тренировку отдадут или в лабораторию на полезные и вредные эксперименты пристроят. Все равно даром не пропадет, — оптимистично закончил санитар.

Его жесткие пальцы принялись мять тело Кощея: руки, ноги, живот и шею.

— Надо же, как накрыло болезного, — даже с сочувствием в голосе сказал он. — Я такого затяжного приступа никогда не видел. Он, скорее всего, и шизой страдает. Ведь не зря все на него валят. Ужасы такие рассказывают. Настоящие психи тоже подчинять себе людей умеют. Попадешь к такому в секту — и сразу мозги у тебя набекрень. Слышишь меня, Горохов?

— Ну, — лаконично выдал тот.

— Вот ты, Горохов, принимал участие в деятельности тоталитарных сект?

— Че?

— Нет, тебя, пожалуй, туда не пустили бы.

— Это почему это? Я че, ущербный какой?

— Нет, Горохов. Ты слишком неущербный. Ты бы им все их корыстные планы сломал.

— Слышь, ты, трепло, — разозлился Горохов, чувствуя подвох в словах напарника. — Я человек простой и умников совсем не люблю. Вот дам сейчас в рыло и вместе с этим сульфозином привяжу. Будешь тут в трубочку мочиться.

— Эх, Горохов, совсем плохо у тебя с чувством юмора, — огорченно сказал первый и сразу переключился на Кощея — Ты смотри! Этот псих грушу выплюнул.

— Че?

— Горохов, вы видишь, что у него соска не во рту, а к щеке примотана?

— Ну.

— Так это он ее выплюнул. Понимаешь?

— Так давай я ему обратно ее засуну. Там еще у меня палка вчерашняя есть. Может, ее лучше?

— Расслабься, Горохов. Обойдемся грушей. Палку в рот ему совать не будем, как бы тебе этого ни хотелось. Я понимаю, что палка у тебя здоровенная.

— Нет, маленькая. Ее от мебели отломали, а у меня еще и большая есть.

Первый опять заливисто засмеялся. Горохов озлобленно засопел.

— Ладно, ладно. Пошутил я. Эх, скучно с тобой, Горохов, творческим натурам. Пусть эта сволочь без кляпа лежит. А то такие пациенты могут и палец откусить. Пойдем, друг Горохов, завтракать с водочкой. После обеда его проверим и подмоем, а то его эскулапы наши навестить хотят.

— Опять мыть? — недовольно загундосил Горохов. — Может, они его так посмотрят, чтоб тоже видели, что он — сульфозин и все прочее.

— Нет, Горохов. В таком случае старшие товарищи могут нас неправильно понять. Ты не переживай. Мы его из пожарного шланга помоем, заодно остудим, а то сдохнет от высокой температуры.

— Ну, из шланга — это можно, — удовлетворенно заметил Горохов. — Пошли жрать. У меня там еще фляжка с деревенским самогоном в подвале заныкана. Прохладненькая должна быть. Я ее вчера на базаре за пару сапог кирзовых выменял. Знатный самогон. Бражку на пшеничке пророщенной затирали, без сахара. Два месяца такая стоит до перегонки.

Первый санитар творчески чавкнул ртом, предвкушая приятную утреннюю трапезу, и тут же забыл о Кощее.

— Эх, Горохов. Вот иногда я тебя ну просто до смерти готов придушить, так ты меня бесишь. А потом ты мне такие вот подарки замечательные делаешь. Ну как тебя после этого не любить.

Горохов забубнил в ответ что-то непонятное, но, судя по интонации, он выражал полную солидарность со своим компаньоном.

Послышался топот уходящих ног. В двери звякнули ключи.

Разлеживаться им особо не дали. Дверь в палату открылась, и вошла низкорослая медицинская сестра, фигурой напоминающая тумбочку или бочонок на ножках.

— Ну что, соколы мои ясные? Разлеживаться будем или вставать?

На ее бодрый призыв отозвался только Никита. Он забурчал что-то вроде: «Ну, еще минуточку», — и накрыл голову одеялом.

— О-о-о-о, — разочарованно протянула медсестра. — Вы чего, лежебоки? Дальше спать собрались? Таких вас девки точно любить не будут. А ну, подъем!!!

Последнюю фразу она рявкнула голосом разъяренного старшины. Мальчишек аж подбросило с кроватей. Даже лапочка Зоя выглянула из-за своей ширмы. Фраза медсестры произвела почти волшебное превращение. Внуки стояли возле кроватей, ошарашенно озираясь по сторонам.

— Молодцы, — похвалила их медсестра. — Так держать! Видно, что толк из вас будет, бойцы. Сейчас срочно умываться. Вам уже завтрак несут. После завтрака переоденетесь вот в это.

Она положила на ближайшую тумбочку стопку аккуратно сложенной одежды.

— Потом у вас тестирование. Целый день будете заняты. Есть нужно хорошо, сил набираться. Вы, дедушка, пока здесь побудьте. Я вам книжку могу принести какую-нибудь.

— Ох. Я лучше просто так полежу. Сил совсем не осталось, да и коленки снова болеть начали. Только мне бы с вашим главным повидаться.

Сестра сразу поняла его озабоченность.

— Вы не переживайте, пожалуйста. Ни вас, ни тем более детишек никто отсюда не прогонит. Разве что заслугами особыми отличиться нужно. Были у нас такие. Наркоманами оказались. Ребяток ваших и внучку на учебу пристроят. А вы отдыхайте пока. Мы для вас в родительском общежитии место подыщем.

Дед благодарно улыбнулся. Ему даже не верилось, что может быть так хорошо.

Нудно болели места, которые мял веселый санитар или врач. Кощей вновь пробежался языком по капсулам и постарался вспомнить, какая из них белая.

В голове была полная неразбериха. Кощей воспользовался советами одной из многочисленных книжек, которые он прочел в поисках истинного пути к богатству и процветанию. Он расслабился, насколько это было возможно. Постарался сосредоточиться на событиях прошедших суток, выстраивая их последовательно в хронологическом порядке.