ЦРУ. Правдивая история - Тим Вейнер

Напуганный неудавшимися миссиями, штаб агентства принялся завершать свои операции и выводить из дела вовлеченных в них агентов. Усилий ЦРУ по осуществлению президентской политики в области прав человека оказалось явно недостаточно.

Нравы администрации Картера плохо сказывались на морали в штабе ЦРУ. Адмирал Тернер пытался выполнять обещание Картера никогда не лгать американскому народу. Это стало трудной дилеммой для руководителя секретной разведывательной службы, успешная работа сотрудников которой напрямую зависела именно от обмана. Даже то небольшое доверие, которое Тернер питал к секретной службе, неуклонно падало с течением времени.

В 1978 году американский посол в Югославии Лоуренс Иглбергер, который позже стал госсекретарем при первой администрации Джорджа Буша, наткнулся на директиву тайной службы, адресованную руководителям резидентур ЦРУ по всему миру. За спиной у Тернера некое высокопоставленное лицо отдало распоряжение держать крупные операции в секрете от заграничных послов. Директива являлась прямым нарушением действующих президентских приказов.

«Я спросил у своего шефа резидентуры, правда это или нет, – сказал Иглбергер. – Тот ответил, что так и есть. Я говорю: «Замечательно, тогда я хочу, чтобы вы отправили донесение адмиралу Тернеру». Оно получилось довольно лаконичным: «Вы лишены возможности действовать в Югославии до тех пор, пока не отменен этот приказ. То есть вы не должны вести дела в Белграде или в Югославии: вам нужно просто прикрыть там свою лавочку».

Тернер был членом «Христианской науки»[36], который вместо кофе или чая пил горячую воду с лимоном. Друзья предпочитали виски с водой. Они презирали Тернера. Несколько лет спустя тот написал, что его противники из числа сотрудников тайной службы пытались дискредитировать его кампаниями по распространению дезинформации, то есть «тем, в чем они изрядно набили руку».

Одна из таких историй просуществовала почти четверть столетия: суть ее заключалась в том, что Тернер был единолично ответствен за «потрошение» тайной службы в 1970-х годах. Первые радикальные чистки были санкционированы Никсоном. Тысячу тайных агентов уволил Джеймс Шлезингер. Джордж Буш во время правления администрации Форда предпочел игнорировать мнение собственного шефа секретных операций, рекомендовавшего уволить еще 2 тысячи сотрудников. Тернер подвел всему этому итог, сократив штаты ЦРУ ровно на 825 человек. Он заручился поддержкой президента. «Мы знали, что часть неквалифицированных и некомпетентных сотрудников, которых он уволил, была весьма обижена и возмущена его действиями, но я целиком и полностью одобрил этот шаг», – сообщил Джимми Картер в письме автору книги.

«Старая гвардия» упорно сопротивлялась решению Тернера, когда тот выбрал Джона Мак-Магона для назначения на пост руководителя тайной службы. Мак-Магон был для них чужаком. Он работал еще под началом Аллена Даллеса, а теперь возглавлял директорат по науке и технике – отдел, занимающийся разработками аппаратных средств и программного обеспечения для шпионажа. Он заявил Тернеру: «Боюсь, я не тот человек, который вам нужен. У них здесь своя, уникальная культура. Им лучше работать с кем-то из их собственной среды, и нужно понять их мышление. Последний раз я с ним сталкивался в начале пятидесятых в Германии. А с тех пор времена изменились».

В январе 1978 года, после шести месяцев колебаний, Мак-Магон все-таки стал третьим руководителем тайной службы за последние восемнадцать месяцев. Через три недели после того, как он вступил в должность, его вызвали на первое заседание нового комитета палаты представителей по надзору за разведкой. Тайная служба взбунтовалась. «Они там все словно взбесились, – сказал Мак-Магон. – Но я-то знал, что конгрессмены ни черта не смыслят в работе ЦРУ и в тайных операциях. И я собирался пойти и научить их». Он собрал целую «сумку» шпионских приспособлений и устройств – миниатюрных камер, аудиожучков и т. п. – и отправился на Капитолийский холм. «Я сказал: «Давайте я расскажу вам, что это значит – поработать в Москве». Мак-Магон никогда в жизни не был в Москве. «Я сказал: «Вот часть того оборудования, которое мы используем». И начал раздавать желающим. Они вертели в руках, с любопытством разглядывая все эти штуковины… и вид у них был такой, будто их кто-то загипнотизировал».

Очарованный комитет выделил шпионам намного более крупный бюджет, чем просил президент…

Восстановление тайной службы, разоренной и деморализованной чистками со времен Никсона, началось прямо тогда, осенью 1978 года.

Но в цитадели американской разведки настроение оставалось мрачным. «Несмотря на текущие (и постоянно ухудшающиеся) нравственные проблемы, я подозреваю, что ЦРУ еще придумает ряд оригинальных идей, – сообщил Бжезинскому его советник 5 февраля 1979 года. – Но мы не должны вводить себя в заблуждение: возможности, которые когда-то имелись у ЦРУ, сейчас невелики и найдется крайне немного сотрудников, расположенных к риску, который всегда сопутствовал желанию добиться цели и был привычным явлением».

Но на той же неделе мир начал рушиться…

11 февраля 1979 года режим иранского шаха рухнул, и власть в Тегеране оказалась в руках фанатика-аятоллы. Три дня спустя, в нескольких сотнях миль к западу, произошло убийство, которое тяжким бременем легло на Соединенные Штаты.

Американский посол в Афганистане Адольф Дабс на одной из улиц Кабула был схвачен и похищен афганскими мятежниками, борющимися с просоветским марионеточным режимом. Он был убит, когда гостиница, где он удерживался, подверглась атаке афганской полиции в сопровождении советских инструкторов. Это был явный признак того, что Афганистан выходит из-под контроля. Исламские мятежники при поддержке Пакистана готовились к восстанию против своего безбожного правительства.

Состарившиеся лидеры Советского Союза со страхом взирали на юг. В советских республиках Средней Азии проживало более 40 миллионов мусульман. Советы видели, как пламя исламского фундаментализма неуклонно приближается к их границам. На расширенном совещании Политбюро, которое началось 17 марта, руководитель советской разведки Юрий Андропов заявил, что «мы не должны потерять Афганистан».

В последующие девять месяцев ЦРУ оказалось не в состоянии предупредить президента Соединенных Штатов о вторжении, которое целиком изменило облик мира. Агентство не распознало истинных советских намерений.