Обманы Локки Ламоры - Скотт Линч

— Болтается, словно не корабль, а сопля на веревке, — неодобрительно пробормотал молодой часовой, вглядываясь в подзорную трубу.

— Наверное, тал-вераррский, — откликнулся его начальник, который занимался тем, что методично кромсал кусок слоновой кости маленьким изогнутым ножиком. Недавно он побывал в храме Ионо, и на него большое впечатление произвел портик с фантастическим изображением утопленников — жертв Повелителя алчных вод. Стражнику очень хотелось воспроизвести это чудо архитектуры в уменьшенном виде. Увы, то, что у него получалось, более всего напоминало кусок засохшего собачьего дерьма в натуральную величину.

— Никогда не доверяй корабля вераррцу, — наставительно бросил он молодому солдату. — Лучше уж отдать его слепому и безрукому пьянице.

На этом разговор о неизвестном судне исчерпался, и оба часовых погрузились в молчание — но лишь до тех пор, пока не разглядели бортовые огни корабля, которые желтыми пятнами отражались в темной воде.

— Желтые огни, сержант! — воскликнул молодой часовой. — Желтые огни!

— Что-о? — сержант отложил свою поделку, выхватил подзорную трубу из рук подчиненного и жадным взором впился в приближающийся корабль. — О черт! И впрямь желтые!

— Зачумленный корабль, — прошептал паренек. — Никогда в жизни такого не видел.

— Может, и так, — согласился его начальник. — А может, просто какой-нибудь безмозглый разгильдяй из Джерема не знает, как правильно пользоваться сигнальными огнями.

Он со щелчком сдвинул подзорную трубу и шагнул к медному цилиндру, установленному на западной стороне сторожевой башни — прямо напротив слабо освещенных береговых башен Арсенального района. Внутри этого цилиндра находился чрезвычайно яркий алхимический шар, до поры закрытый металлическими створками.

— Давай, парень, звони в колокол, — приказал он молодому солдату. — Звони немедленно!

Тот проворно перегнулся через невысокий парапет смотровой башни и схватился за свисающую веревку. Очень скоро предутреннюю тишину разорвали монотонные повторяющиеся звуки.

В ответ на одной из Арсенальных башен замигал голубоватый огонек — их услышали! Сержант покрутил ручку на своем цилиндре, открывая створки и выпуская свет наружу. Существовал оговоренный список сигналов, которые он мог пересылать наблюдателям из Арсенального района. В их задачу входило передать информацию дальше. При известной доле везения существовала вероятность, что уже через пару минут важное послание достигнет Дворца Терпения или даже Воронова Насеста.

Время шло, незнакомый корабль приближался к берегу. Теперь его можно было рассмотреть невооруженным глазом.

— Где вы, придурки чертовы! — в нетерпении ворчал начальник караула. — Просыпайтесь поскорее. Кончай трезвонить, парень — думаю, нас уже услышали.

Наконец над закутанным в туманный полог городом разнеслась звонкая трель — традиционные сигнальные свистки Карантинной службы. В ответ грянули барабаны, поднимавшие по тревоге «желтых курток». На Арсенальных башнях вспыхнули яркие огни, в их свете сержант мог различить крохотные людские фигурки, бегающие туда-сюда по набережной.

— Теперь будет на что посмотреть, — удовлетворенно кивнул он.

Словно в подтверждение его слов, на северо-востоке города загорелись новые огни — это проснулись сторожевые башни Отстойника, расположенные ближе всех к Старой Гавани.

Старая Гавань Каморра, удаленная на сто пятьдесят ярдов от берега, была весьма зловещим местом — там располагалась официальная якорная стоянка для зараженных кораблей. Каждая из башен Отстойника снабжалась специальными устройствами, позволявшими забросать подозрительное судно камнями или емкостями с горючим маслом. Таким образом каморрские власти контролировали эпидемическую ситуацию в городе — при необходимости они могли в считанные минуты потопить или сжечь зачумленный корабль.

Из Арсенальных ворот между двумя ярко освещенными башнями вышла патрульная галера, прозванная в народе «чайкой» за характерную форму весел. Вдоль каждого борта «чайки» располагалось двадцать весел, по четыре гребца на каждом. Помимо них, на борту галеры находилось сорок мечников и сорок арбалетчиков — изрядные силы, даже если не считать двух обязательных пушек, стреляющих тяжелыми болтами (они назывались скорпиями). Как правило, на «чайку» не брали ни груза, ни запасов провизии. У этого судна была одна-единственная задача: приблизиться к чужому кораблю, угрожающему жизни и здоровью каморрцев, и расстрелять незваных гостей, если они откажутся подчиняться приказам патрульной службы.

Одновременно с «чайкой» от Южного Утеса отчалили две лодочки поменьше с красно-белыми фонариками на носу. Они несли на борту команды «желтых курток» и портовых лоцманов.

Патрульная галера набирала скорость — в такт поднимались и опускались весла, за кормой «чайки» тянулся пенный след. Сквозь шум барабанов доносились команды офицеров.

— Ближе, ближе, — приговаривал старый сержант со сторожевой башни. — Этот несчастный ублюдок не слишком хорошо управляется с парусами. Пожалуй, ему придется швырнуть на нос пару-тройку камней, прежде чем он снизит скорость.

Темные фигурки на борту зачумленного корабля выглядели до нелепого маленькими на фоне кучи неубранных парусов — к тому же их было слишком мало, чтобы должным образом управиться со снастями. Тем не менее, как только судно проскользнуло в Старую Гавань, оно начало снижать ход. Его топсели были убраны, хотя и не слишком аккуратно, остальные же паруса болтались, кое-как подтянутые к реям.

— О-о, да у него отличные обводы, — заметил сержант. — Просто загляденье.

— Но это не галеон, — покачал головой его молодой товарищ.

— Обрати внимание на гладкую верхнюю палубу — так строят в Эмберлине. Кажется, они называют подобные суда фрегатами.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что зачумленный корабль выглядит черным не только из-за ночной тьмы. Его борта, от носа до кормы, были сделаны из темного ведьмина дерева и покрыты замысловатой резьбой. Оружие на палубе отсутствовало.

— Сумасшедшие северяне! — продолжал рассуждать сержант. — Даже корабли свои, и те делают черными. Но все равно выглядит эта птичка отменно. И, готов поспорить, быстроходная… Эх, такая красотка — и так не сложилось! Теперь на недели застрянет в карантине. Бедным эмберлинцам еще повезет, если они вообще останутся живы.

«Чайка» тем временем огибала Южный Утес, весла тяжело шлепали по воде. При свете бортовых фонарей можно было разглядеть, что скорпии загружены под завязку. Арбалетчики тоже стояли, держа оружие наготове.

Через несколько минут нос галеры почти уткнулся в борт черного корабля, который тихо дрейфовал на расстоянии четырехсот ярдов от берега. На носу «чайки» появился офицер Карантинной службы и поднес к губам рупор.

— Что за судно?

— «Сатисфакция» из Эмберлина, — донеслось в ответ.

— Последний порт приписки?