Путь кинжалов - Роберт Джордан

– Твоя забота весьма трогательна, – сказал Ранд Вейрамону. – Но сколько телохранителей требуется одному человеку? Я не собираюсь начинать войну. – Сам-то он, возможно, и не собирался, просто эта война уже бушевала. Начавшись при Фалме, если не раньше. – Приготовь своих людей.

Сколькие погибли из-за моей гордыни, простонал Льюс Тэрин. Сколькие сгинули из-за моих ошибок?

– Позволено ли мне, по крайней мере, спросить, куда мы направляемся? – Вопрос Вейрамона прозвучал одновременно с голосом в голове Ранда. И в вопросе этом почти не слышалось раздражения.

– В город, – отрезал Ранд. Он не знал, сколько людей сложило головы из-за его ошибок, знал только, что никого не сгубил своей гордыней. На сей счет у него сомнений не было.

Вейрамон открыл рот, явно не поняв, какой город – Тир, Иллиан или, может, Кайриэн – имеется в виду, но Ранд движением Драконова Скипетра, при котором качнулась бело-зеленая кисть, дал ему знак удалиться (испытывая острое желание пронзить шончанским копьем Льюса Тэрина).

– Ступай к своим людям, Вейрамон. Я не намерен рассиживаться здесь весь день.

Чуть меньше часа спустя Ранд коснулся Истинного Источника и приготовился открыть проход для Перемещения. При этом ему пришлось бороться с головокружением – в последнее время такое случалось всякий раз, когда он овладевал Силой или отпускал ее. Ранд едва не пошатнулся в седле Тай’дайшара. Гнусная мерзость, расплавленная и замороженная одновременно, хлынула в него вместе с саидин, вызывая тошноту. В глазах двоилось: это продолжалось лишь несколько мгновений, однако, мягко выражаясь, затрудняло плетение потоков. Конечно, он мог приказать открыть проход Дашиве, Флинну или кому-нибудь еще, но не хотел поступать таким образом на глазах Гедвина и Рочайда, державших коней в поводу перед строем из дюжины своих одетых в черное солдат, которые тоже посматривали на Ранда. Рочайд, всего на ладонь ниже Ранда ростом и года на два помоложе его, как и Гедвин, уже имел ранг Аша’мана. И тоже носил шелковый плащ. На его губах играла легкая улыбка, словно он знал нечто, неведомое другим, и это его забавляло. О чем же таком он мог проведать? Несомненно, Рочайд знал о Шончан, если не о планах Ранда, касающихся этого племени. О чем же еще? Возможно, вовсе и ни о чем, но Ранд не собирался выказывать и намека на слабость. Головокружение прошло, зрение наладилось, хотя и чуть медленнее, чем в прошлый раз, – в последние недели такое происходило всегда. Ранд закончил плетение, пришпорил коня и, никого не дожидаясь, поскакал в образовавшийся перед ним проем.

Говоря «город», он имел в виду Иллиан; хотя врата открылись к северу от городской черты. Вейрамону едва ли стоило проявлять столь трогательную заботу: Ранд почти нигде и никогда не появлялся один, без охраны. Сквозь большую квадратную дыру в воздухе за ним устремилось около трех тысяч человек. Они оказались на пологом лугу неподалеку от широкой, грязной дороги, ведущей к Дамбе Северной Звезды. Даже когда каждому лорду дозволялось брать с собой лишь горсточку вооруженных людей, а для привыкших предводительствовать тысячами сотня представлялась не более чем горсточкой, все вместе – тайренцы, кайриэнцы и иллианцы, вкупе с Защитниками Твердыни под командованием Тихеры и Спутниками, которых возглавлял Марколин, – они составляли внушительную рать. Не говоря уж об Аша’манах, следовавших за Гедвином или, во всяком случае, пришедших с ним. Дашива, Флинн и прочие держались поблизости от Ранда. Все, кроме Наришмы. Наришма пока не вернулся. Он знал, где можно найти Ранда, но Ранду задержка не нравилась.

Все по возможности держались кучками – Гуам, Мараконн и Араком ехали с Вейрамоном, а Грегорин Панар с тремя другими членами Совета Девяти – и смотрели на Ранда куда внимательнее, чем на дорогу. Семарадрид, скакавший в сопровождении кучки обеспокоенных кайриэнских лордов, взирал на Ранда почти столь же пристально, как тайренцы. Ранд с особой тщательностью отбирал, кого взять с собой, а кого отослать, и при этом в обоих случаях руководствовался соображениями, едва ли понятными другим.

Окажись поблизости случайный зевака, он увидел бы впечатляющее зрелище – множество воинов в блестящих доспехах под разноцветными знаменами, вымпелами и кон, поднимавшимися над головами некоторых кайриэнцев. Яркая компания, бравая и довольно опасная. Кое-где против Ранда плелись заговоры, и он выяснил, что Маравин, Дом Семарадрида, состоял в давнем союзе с Домом Райатин, открыто поднявшим в Кайриэне мятеж. Семарадрид этой связи не отрицал, однако и не упоминал о ней, пока все не вышло наружу. С Советом Девяти Ранд имел дело не так долго, чтобы рискнуть оставить их позади. Ну а Вейрамон был глупцом.

Оставленный без присмотра, он вполне мог попытаться снискать расположение Лорда Дракона, бросив войска против Шончан, Муранди или Свет знает кого. Слишком глупый, но слишком могущественный, чтобы им можно было пренебречь, он ехал сейчас вместе с Рандом, искренне полагая, что ему оказана честь. Ранд иногда жалел – ну почему глупость ни разу не толкнула этого олуха на такое деяние, за которое его можно бы было с чистой совестью казнить?

Позади ехали слуги и тянулись подводы – никто не понимал, почему он не взял с собой фургонов, но вдаваться по этому поводу в объяснения у него не было ни малейшего желания. За подводами конюхи вели запасных лошадей, а замыкала марш не слишком стройная толпа пехотинцев в помятых полукирасах или обшитых проржавевшими стальными кругляшами кожаных куртках; кто с луком, кто с арбалетом, а кто и с пикой. То были люди, откликнувшиеся на призыв «лорда Бренда» и отказавшиеся разойтись по домам без оружия. Командовал ими Иаган Падрос, тот самый простуженный малый, с которым Ранд толковал на опушке леса. И который оказался куда смышленее, чем могло почудиться с первого взгляда. Во многих землях простолюдин не имел никакой возможности выдвинуться, но Ранд отметил Падроса, и на службе у Возрожденного Дракона тот мог пойти далеко. Сейчас он старательно приводил в порядок свое воинство, но пехотинцы толкались и вытягивали шеи, стараясь получше разглядеть то, что лежало на юге.

Дамба Северной Звезды представляла собой прямую как стрела, широкую, плотно утрамбованную насыпь, перемежавшуюся плоскими каменными мостами, и пересекала раскинувшееся на много миль вокруг Иллиана бурое болото. Ветер с юга приносил солоноватый запах моря. Размерами город на болоте не уступал ни Кэймлину, ни Кайриэну. В этот самый миг над морем травы, среди которой блуждали голенастые журавли и над которой с криками кружили стаи каких-то белых птиц, проглянуло солнце и высветило высившиеся за топью бесчисленные башни и яркие черепичные крыши. Иллиану никогда не требовались стены. Правда, любые стены едва ли помогли бы городу устоять против Ранда.

Известие о том, что войско не вступит в Иллиан, было встречено с явным неудовольствием. Открыто никто не роптал, но, когда поступил приказ разбивать лагерь, любой мог бы приметить немало хмурых взглядов и услышать досадливое ворчание. Об Иллиане, как и о многих больших городах, ходили возбуждающие интерес слухи: кабатчики там щедры, женщины доступны, и все в таком роде. Во всяком случае, так рассказывали о городе деревенские жители, отродясь не бывавшие в собственной столице. И к их россказням прислушивались, ведь невежество и любопытство всегда ходят рука об руку.