Рыжее знамя упрямства - Владислав Крапивин

Теперь я наконец могла рассмотреть книгу как следует — причем сразу в трех экземплярах. Забралась на кровать…

Книга оказалась “та, что надо”. В самом деле — все хитрости корабельного устройства. И давались они не просто так, а в ходе рассказа о приключениях нескольких ребят и старого боцмана Платоныча, который был дедом одного мальчишки. А в молодости Платоныч ходил на баркентинах!

Такую книжку читаешь, и флотская наука впитывается памятью как бы сама собой, незаметно. Потому что события зависят от знания судовых деталей и устройств, при этом события такие, что не хочется отрываться…

Но все же я порой слышала, о чем беседуют в большой комнате мама и дядя Костя. Сперва мама рассказывала о квартирных неприятностях, а дядя Костя обещал “прощупать это дело по своим каналам”. Потом заговорили про наших знакомых тетю Соню и тетю Лию. Тетя Лия была мамина одноклассница, а тетя Соня — ее мама. Иногда они приходили к нам в гости и приводили семилетнего Мишку — сына и внука. Тетя Соня периодически восклицала: “Миша перестань сейчас же, или я тебя отшлепаю!” Восклицала даже тогда, когда Мишка сидел спокойно (что, впрочем, случалось не часто). И теперь я поняла из услышанных фраз, что семейство Лифшицев собирается в Израиль. Насовсем.

Ну вот, еще нескольких славных людей не окажется рядом. Впрочем, для меня это не большая печаль, не такие уж они мои знакомые, но для мамы-то тетя Лия — как для меня Люка…

Я пошла на кухню, чтобы сделать бутерброд с майонезом и помидорами и пожевать, не отрываясь от книжки (потому что ужин еще, видимо, не скоро). Майонез мама прятала от меня на верхнюю полку в кухонном шкафчике (“Ты испортишь себе печень!”). Я встала на табурет, потянулась…

Правду мама внушала мне во младенчестве: “Нехорошо брать без спросу…” Табурет качнулся, и через секунду я хныкала на полу, держась за щиколотку.

Конечно, паника: “Как тебя угораздило! Наверняка перелом! Надо скорую!”

Дядя Костя уговорил маму подождать со скорой. Перенес меня на кровать. Ощупал лодыжку (я повизгивала).

— Никакого нет перелома, растяжение вот и все. Валя, дай бинт…

Он перетянул мне ногу и сказал, что завтра полезно посидеть дома, после чего я буду как раньше “скакать и радоваться жизни”.

Вот так и получилось, что с утра я оказалась опять “на приколе”.

Ну что ж, буду сидеть, читать. Слава Богу, есть что !

Половину “Фрегата” я прочитала еще накануне (не спала до полуночи), а до конца осилила книгу к середине дня. Ну, конечно, потом еще не раз придется возвращаться к ней, чтобы уяснить получше все корабельные подробности, но и сейчас я чувствовала себя почти “доктором судостроительных наук”. И до чего же было жаль, что нельзя помчаться к Пашке Капитанову, отдать книгу, поговорить о ней со знающим человеком! Ну… и вообще повидаться.

Я попробовала походить по комнате: не вылечилась ли нога? Нет, болит проклятая, хотя и не сильно, тупо. Нельзя, наверно, рисковать. До чего обидно…

И в разгар этих горьких сожалений судьба прислала Лоську!

Костюм с красным галиотом сидел на нем слегка перекошено и был малость помят, но в общем выглядел гораздо приличнее, чем я ожидала. И не было на Лоське привычной чумазости. Только волосы опять торчали колючками, но тут уж ничего не поделаешь.

Лоська притащил книгу “Алые паруса”, старательно завернутую в два слоя газет.

— Всю прочитал?

— Конечно!

— Понравилась?

— Да… Женя, а то чудовище в сундуке, в которое стрелял Том, это был какой-то африканский идол?

— Или индийский… В общем заморский сувенир.

— Все же дураки они были, все его дядюшки-тетушки. Человек ждет не дождется отца, а они: “Гнев, гнев!” Хорошо еще, что им не досталось из револьвера…

Значит, Лоську тоже зацепил этот рассказ! Ну и понятно: про отца же…

А Лоська заметил на моей ноге бинт.

— Это что у тебя?

— Растяжение. Загремела с табурета.

Он сразу загрустил:

— Значит, сегодня никуда не пойдем?

— Хромаю. Надо бы пойти, да боюсь… Лось! А можешь ты меня выручить?

— Да! — сказал он сразу. И уже потом: — А как?

— Помнишь, я говорила про Пашку Капитанова?

Он стрельнул глазами: еще бы, мол, не помнить.

— Сходи к нему, пожалуйста, а то он ждет, наверно, книгу. Дядя Костя вчера уже всё сделал.

— У, как быстро! Дашь почитать?

— Конечно… А ты можешь сходить прямо сейчас? Я дам адрес.

— Давай… Да не адрес, а книгу. Надо же отнести! А где он живет, я и так запомню.

— Лоська, понимаешь… — тут я, дура, задышала от смущения, как паровоз. — Дело в том, что книгу пока отдавать не надо. Я это… сама хочу отдать. Потому что мне надо с ним еще обсудить… всякое… Ну, там насчет библиотеки и вообще… Скажи ему, что я охромела, пусть он ко мне зайдет, если может.

— Понятно, — то ли вздохнул, то ли хмыкнул этот вредный тип. Он видел меня насквозь, как стеклянный глобус. “До зарезу тебе хочется встретиться с этим Капитановым!”

— Ну чего тебе понятно! — постаралась рассердиться я. — Он мне правда нужен по делу! И к тому же… вдруг он не захочет возвращать тебе монету в обмен на книгу? Скажет: залог в чужие руки не отдают…

— Понятно, понятно, — опять сказал Лоська. — Говори улицу-дом…

— Я все же напишу…

Пока я писала, Лоська нетерпеливо переступал на гибкой скрипучей половице — и правда как лосенок, которому не терпится помчаться по лесным полянам. И постреливал глазами.

— Хорошо, если ты приведешь его с собой, прямо сейчас, — сказала я безразличном тоном. И протянула бумажку.

В прихожей Лоська сунул босые ноги в сандалеты. Оглянулся на пороге.

— А если я его приведу, мне можно зайти? Или гулять восвояси?

— Сейчас дам по шее!.. Постой! Возьми деньги на автобус!

Он хохотнул и умчался.

Я рассчитала, что при самом удачно варианте Лоська (один или с Пашкой) не вернется раньше, чем через час. Но уже через полчаса сидела у окна и нервничала, как ненормальная. Потом, чтобы успокоиться, пошла на кухню — сжую помидор… И в этот миг забренчал дверной звонок.

Я лихорадочно допрыгала до двери. Лоська стоял на пороге, взъерошенный и с лицом заговорщика.

— Спрячь книги! Он сейчас придет!

— Кто? — глупо сказала я.

— Кто-кто! Он ! Мы на велосипеде приехали, Пашка тащит его по лестнице!

— А книги-то зачем прятать?

— Он же не знает, что они уже готовы! Я не сказал. Сделаешь подарок…