Фотофиниш. Свет гаснет - Найо Марш

— Его меч тупой.

— Он достаточно тяжел, чтобы стукнуть Макбета по голове и убить его.

— Да. Но этого не произошло.

— Нет. Продолжим. Банко. Банко — очень подозрительный тип. Он неискренен, этот Банко, и он долгое время был «мертв» и свободен, и вплоть до второго выхода на поклон мог идти куда пожелает. Он мог пойти в левый угол сцены и ждать там в темноте с клейдеамором, когда Гастон оставил его там, чтобы рабочий сцены надел на него бутафорскую голову. Рабочий ее надел, но Банко ее снял и совершил убийство. Мотива я не вижу, но такая вероятность есть.

— И вы хотите сказать, что Банко — автор всех этих странных шуток с бутафорскими головами? И отпечатанного на машинке послания?

— Я склонен так думать. Мне все равно не особенно нравится эта идея.

— Хм! — хмыкнул Фокс.

— Мы пока закончим и поедем по домам. — Он посмотрел в темный зрительный зал. — Это была прекрасная постановка, Фокс, — сказал он. — Лучшая из всех, что я видел. Почти слишком хорошая. Я не думаю, что они смогут продолжить ее играть.

— Как думаете, чем они ее заменят?

— Бог знает. Чем-нибудь совершенно другим. Какой-нибудь легкой комедией вроде «Добыть подвязку Герти»[128], — сердито ответил Аллейн.

II

— Интересно, чем занимаются сейчас Смиты, — сказала Эмили.

— Смиты? — переспросил Криспин. — Какие Смиты? А, ты имеешь в виду Уильяма и его маму, — сказал он и вернулся к своей книге.

— Да. Твой отец отправил его домой, как только понял, что произошло. Кажется, он сказал им только, что произошел несчастный случай. Может быть, сказал еще «с сэром Дугалом». Они ничего не могли прочитать в воскресных газетах. Для них это будет ужасным потрясением.

— А сколько ему лет? — спросил Робин, лежавший на спине на широком подоконнике, слегка дрыгая ногами в воздухе.

— Кому? Уильяму?

— Да.

— Девять.

— Как мне.

— Да.

— Он глупый и зеленый?

— Он точно не глупый, и я не понимаю, что ты имеешь в виду под словом «зеленый».

— Неопытный. Как маленький ребенок.

— Ничего подобного. Он умеет драться. Он обучается карате, и он хороший гимнаст.

— А он умеет ругаться?

— Я не слышала от него таких слов, но думаю, что умеет.

— Наверное, он очень занят по воскресеньям, — сказал Робин, быстро вращая педали невидимого велосипеда.

— Этого я не знаю. Давай я приглашу его к нам на ланч? Ты мог бы поехать в Ламбет на такси и привезти его. Так, просто подумала, — небрежно сказала она.

— Да, да, давай! — закричал Робин и вскочил на ноги. — Пожалуйста, пригласи его! Пожалуйста!

— Так тому и быть.

Эмили просмотрела список актеров, который Перегрин приколол на стену рядом с телефоном, и набрала номер.

— Миссис Смит? Это Эмили Джей. Двое моих сыновей приехали домой на каникулы, и мы хотели бы пригласить к нам в гости Уильяма. Робин — его ровесник, он мог бы приехать и забрать его к нам на такси сегодня. А мы обещаем вернуть его домой после раннего ужина. Да. Да, пожалуйста.

Она услышала, как миссис Смит спокойным голосом повторяет ее приглашение сыну.

— Ты хотел бы поехать? — спросила она.

— Думаю, да, — ответил голос Уильяма. — Да. Спасибо.

— Да, он будет рад приехать, большое вам спасибо.

— Робин будет у вас примерно через полчаса — зависит от такси. Прекрасно… Миссис Смит, Уильям, наверное, рассказал вам о том, что случилось вчера в театре? Да… Да, я понимаю. Боюсь, они все были очень встревожены. Это сэр Дугал. Он умер. Да, ужасный удар для нас всех… Я не знаю. Актерам скажут о принятом решении сегодня днем в четыре часа. Не думаю, что Уильяму стоит ехать в театр. Он будет здесь, и мы все ему скажем… Да, такая трагедия. Трудно в это поверить, правда?.. Да. До свидания.

Она повесила трубку и сказала Робину:

— Иди собирайся. А ты хочешь поехать, Криспин? Если нет, то не нужно.

— Думаю, да.

— Уверен?

— Да. Присмотрю за тем, чтобы младенец вел себя как следует.

Робин насмешливо фыркнул от дверей и вышел.

— Да, это никогда не помешает, — сказала их мать. — Еще кое-что, Криспин. Ты знаешь, что произошло вчера вечером? Сэр Дугал умер, да. Но как? Что случилось? Ты видел? Ты думал об этом?

— Я не уверен. Я видел… ее. Голову. Лицом к зрителям, но только долю секунды.

— Да?

— Многие люди в зрительном зале ее видели, но думаю, они решили, что это просто очень хороший муляж, а многие не видели ее вообще, все произошло очень быстро.

— А Робин?

— Не уверен. Думаю, он и сам не уверен, но он молчит. Он не хочет об этом говорить.

— Дело в том, что Уильям вообще ничего не видел. Он ждал за кулисами. Он лишь знает, что Макбет умер. Так что ничего не говорите, кроме этого, ладно? Если сможете, лучше вообще не поднимайте эту тему. Хорошо?

— Да.

— Вот и прекрасно. Робин готов.

Криспин вышел в холл, и Эмили подумала: он хороший мальчик. Он взрослый для своего возраста, но хороший. Она пошла в бывшую детскую и достала игры — китайские шашки, «Монополию», пару блокнотов. Потом спустилась вниз и выглянула в окно. Сыновей не было видно — видимо, они поймали такси. Она пошла в кухню, где приходящая кухарка готовила соус из хрена. Вкусно пахло говядиной.

— Энни, Ричард сегодня у друзей, но к нам на ланч придет один маленький мальчик.

— Хорошо, — непринужденно ответила Энни.

— Я накрою на стол.

— Дорин этим займется. Дорин! — крикнула Энни, и в кухню вошла ее дочь, долговязая пятнадцатилетняя девочка с жеманной улыбкой.

— Поздоровайся с миссис Джей, Дорин, и накрой еще на одного человека.

Эмили и Дорин пожали друг другу руки, Дорин хихикнула.

— А босс будет? — спросила Энни.

— Если успеет. Он велел его не ждать.

— Ясно, — сказала Энни. — Без проблем.

Эмили не могла ни на чем сосредоточиться. Она пошла в гостиную. Утро было солнечное, и «Дельфин» за рекой ярко выделялся среди прибрежной серости. Перегрин там, вместе со всеми важными людьми театра, пытается принять решение на ближайшее будущее.

Надеюсь, они решат не продолжать, подумала она. Это было бы ужасно. А потом вспомнила нерешительное замечание Перегрина о том, что Гастон был бы хорош. Но это было бы не то же самое; надеюсь, они не станут этого делать.