S-T-I-K-S. Шустряк - Faster

— Кто такой? — спросил, по всей видимости, старший смены, когда я проявился в пяти метрах от него.

— Шустряк, — представился я, нарочито извлекая пластиковую карту из кармана разгрузки.

— Ага, сенс наш так и подумал, когда кто-то периодически мелькал у него в восприятии.

— Да я же не прятался, это так, вдруг какая тварь из кустов выскочит.

— Тоже верно, ты, я так понимаю, с запада идешь?

— Ага, ходил ближе к Пеклу, поживился шмотками немного, да споранов на жизнь заработал, — подтвердил я удобную догадку служивого.

— Сенс на дальнем посту срисовал тебя еще вчера, давно тебя не было, к ментату придется зайти, — выдал он после того, как неизвестный голос в рации сказал, что я больше месяца в стабе не появлялся.

— Знаю, — ответил я, забирая протянутую мне карту.

Ага, сенс меня срисовал, я, как дурак последний, в паре сотен метров от них на ночёвку встал, разве что по рации на связь не вышел, чтобы засветиться, надеялся, что утром с ними уеду, а они свалили без меня. У ментата я не задержался, отделавшись стандартным набором вопросов, после чего направился прямиком домой, где меня ждал душ с последующей аппетитной едой.

Место, где буду харчеваться, выбирать не пришлось, «Тихая Гавань» по пути к Шутеру, куда я хотел заглянуть в первую очередь, уж очень меня беспокоило то, что я жемчуг ем постоянно, а даров у меня новых все нет и нет. Он, конечно, говорит, что чем сильнее ты развиваешься, тем больше надо накопить энергии, чтобы зародился новый дар, а мне её приходится расходовать постоянно на развитие имеющихся, тем более что мой основной стал расти, чему я несказанно рад. Не приходится теперь падать на пол в приступе боли при второй и даже третьей активации. Шутеру я доверял, причем почти с самого начала, тем более что именно знахарь — это тот иммунный, от кого ничего скрыть не выйдет. Он и так знает все твои дары и их слабости, поэтому только ему я хотел рассказать о том, что у меня есть белый жемчуг, но не говорить, что их две.

— Добрый день, что вам подать? — обратился ко мне молодой чернявый парнишка худосочного телосложения, когда я устроился за одним из столиков.

— И тебе добрый, подай-ка мне мяса, хочу просто жареное мясо, соусы к нему, да в таком количестве, чтобы я наелся.

— С дальнего рейда вернулись, понимаю, пить чего изволите?

— С чего ты взял? — притворно удивленно спросил я.

— Да по вам видно, что если принесу банку тушёнки, вы меня пустышам заживо скормите.

— Ну, я не настолько жесток, но убить бы мог, — притворно выдал я, после чего продолжил, — новенький, что ли?

— Да, чуть больше месяца, как попал в этот мир, — посетовал парнишка, — я, как понял, что тут к чему, пожил недельку с мусорщиками и узнал об этом месте, повезло, узнали, что в своём мире был официантом, приняли.

— Свезло тебе. Хозяин этого места весьма адекватный, может, и перспективами карьерного роста обзаведёшься, — поддержал я паренька, еще раз вспомнив слова Шатуна о том, что в мусорщиках умные долго не сидят, этот вон, вообще через неделю своё место нашёл. Не то, чтобы мэром стал, но приличный кров, отменная еда и не грязная работа, это уже много для начала, когда у тебя за душой ничего нет. — Алкоголь надоел, — продолжил я заказ, — принеси на питьё морс, по своему вкусу, я любой люблю.

Официант удалился, как только удостоверился, что все правильно понял, а я обратил внимание на работающие телевизоры. В анонсе указывалась, что скоро во всех барах будет вестись трансляция новых боёв из Колизея, ну, а дальше шла реклама пары агентов, принимавших ставки любого размера. Люди неисправимы, попали в полную вселенскую жопу с кучей тварей, каждая из которых норовит тебя сожрать, а все равно по телевизору реклама, бои и ставки.

Я уже наблюдал один раз, как в стабе объявлялся Ходок, так звали мужичка, что умел ходить по черноте, как по простому кластеру, и не только ходить, этот тип мог еще и электронику по ней носить. Подробностей о его даре я не знал, но то, что личность эта была уникальной в своём роде, знали все. История его знаменитости проста, как три копейки, и связана она с тем, что кратчайший путь между Бастионом, Колизеем, Клином и даже Береговым пролегает через мертвые кластеры, по черноте которых гулять долго не может никто, а уж о том, чтобы пронести через них жесткий диск, и речи быть не может. Ходок же в своём роде исключение, он не только может там ходить безопасно сам, он без проблем может пронести любую электронику и даже людей водит, за что взымает плату. Причем конкурентов по скорости и гарантированной доставке у него нет, ведь на черных кластерах нет тварей, муров и даже для внешников эти территории вне досягаемости, вот и получается, что этот маршрут самый безопасный из всех.

Подошедший официант водрузил на мой стол поднос с большим блюдом, на котором, помимо семи небольших плашек с разноцветными соусами, лежало три огромных стейка. Он, видимо, заметив мой неподдельный интерес, выдал: «Лучшая мраморная говядина, средней прожарки», на что я его поблагодарил и, не сводя глаз со столь прекрасного мяса, извлек из чехла свой армейский нож. Нет, нож мне, конечно, подали, как и прочие столовые приборы, но я так привык к своему ножу, что даже в таких местах продолжаю его использовать. Нож мой, кстати, даже оружейник оценил, удивившись, что я его подобрал как штатный на армейской базе, дав понять, что обычно у вояк таких качественных вещей не бывает. Ножны качественные, с замком, магнитным замком, не дающим выпасть ножу произвольно, сам нож тоже не простой, сделанный из нескольких слоёв металла, такие самозатачивающимися называют, хотя, если честно, точить мне его все равно приходится.

Когда расплачивался за еду на стойке, я выглядел, по всей видимости, как кот, которому случайно свезло урвать поллитра сливок и бармен, принимавший для расчета у меня карту, посмотрев, ехидно ухмыльнулся.

— Да что вы так на меня смотрите, я только из Пекла вернулся, консервы со снеками уже в печенках сидят, — пояснил я своё довольное выражение лица.

— Ну да, у нашей поварихи знатные харчи выходят, — поддержал меня бармен.

Покинув заведение, я медленно побрел в сторону местного центра, переваливаясь с ноги на ногу с ленцой того самого кота после