Призыв мертвых - Джеймс Баркли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солдаты канцлера подступали к нему с трех сторон, и, видя на их лицах под шлемами слепое рвение, он понял, что все пропало. Внимание сенатора привлек звук падающих капель. Он повернулся и увидел, что это капает кровь с клинка ближайшего к нему солдата.
— В твоем возрасте можно бы было быть и поумнее. С одной стороны, вид твоего бездыханного тела и осознание, что ты возвратился в объятия Бога, доставит мне невыразимое удовольствие. Последнего ты, правда, не заслуживаешь, но это уж не мне решать. Бог милостив к недостойным, как ты думаешь? Ну а с другой стороны, убрав с дороги тебя и твоих малодушных прихвостней, я смогу сама вершить правосудие в соответствии с требованиями народа.
— Ты не можешь… — начал было Аврелий.
— Ну посуди сам, Аврелий. Адвокат в отлучке, ты, так сказать, выведен из строя. Джеред с другими еретиками тоже отсутствует. Если я не ошибаюсь, выше меня по рангу в столице никого нет.
— Адвокат скоро вернется. Наши военачальники на стороне Восходящих. Твое правление будет очень коротким. Жаль, конечно, что я не буду свидетелем твоей смерти, но за нею дело не станет.
— Ох, Аврелий. — Канцлер покачала головой. — А я ведь всегда уважала тебя именно за остроту ума. Даже сегодня вечером ты блестяще одолел меня в споре, когда речь шла о нормах закона. Но оказывается, ты не понимаешь самых простых вещей.
Она ударила его по лицу. Аврелий отшатнулся, но канцлер взяла его за подбородок и повернула к себе — сил на сопротивление у него не было. Их глаза встретились.
— Адвокат, конечно, вернется, но, боюсь, слишком поздно. Эта бедная женщина сбилась с пути и лишилась рассудка из-за того, что пригрела на груди злобную ересь Восхождения. Разумеется, она будет арестована моими служащими и предстанет перед судом по обвинению, рассмотрение которого ты отложил перед своей «прискорбной» кончиной.
Я долго ждала, когда какие-либо события позволят мне склонить граждан на свою сторону. И дождалась. Ну а военачальникам, о которых ты говорил, не останется ничего другого, кроме как преклонить передо мной колени. Следует помнить, что прежде всего они слуги Конкорда, как и все мы. Спасибо тебе, Аврелий, за роль, которую ты сыграл в обретении мною власти.
Сенатор резко встряхнул головой и высвободил подбородок, но Доспехи Бога крепко схватили его за руки.
— Легионы мобилизованы. Цардиты наступают, подкрепляемые силой Восходящего, Гориана Вестфаллена, и его ходячими мертвецами. Убив тех единственных людей, которые способны ему противостоять, ты совершишь самоубийство.
Канцлер рассмеялась.
— Да ты что, вообразил, будто я способна поверить этой бессмысленной лжи? Этим нелепым бредням, распускаемым с одной целью — заставить благочестивых граждан поверить, будто Восходящие их единственное спасение? Гориан Вестфаллен почти наверняка мертв, и тело его сгнило в земле Атрески. Ну а цардиты… они, конечно, могут появиться. Я буду говорить с ними. А если эти неверные язычники ко мне не прислушаются, я уничтожу их. — Фелис Коройен покачала головой и осенила грудь знаком Всеведущего. — Бедный, бедный Аврелий. Благословен будь, уходящий в объятия Бога Всеведущего. Этот твой цикл на сей земле завершен.
Канцлер кивнула солдатам. Аврелий закрыл глаза, чтобы не смотреть на меч, который его сразит.
* * *
Оссакер и Ардуций бежали по длинным темным коридорам Академии. Внизу эхом разносились звуки схватки, но, выглянув на бегу в окно, Ардуций увидел, что Врата Победы по-прежнему закрыты. Хотя Академия явно подверглась нападению, тревогу не подняли, казармы за воротами оставались темными.
— Забери одиннадцатую прядь, Осси. Те, кто из десятой, должно быть, уже укрылись сами. А я приведу двенадцатую.
— Увидимся там.
Братья разделились, и Ардуций, стуча сандалиями по мраморному полу, помчался по длинному коридору, вдоль ряда дверей, некогда служивших кельями для прибывавших по делам из провинции служителей ордена, а теперь, если их вообще использовали, для собеседований с кандидатами на обучение. В дальнем конце коридора, увешанного портретами былых иерархов ордена, находились помещения, отведенные под спальни учеников. Одна комната использовалась Восходящими десятой пряди до того, как им исполнилось шестнадцать и они получили в свое распоряжение личные комнаты, в другой жили восемь птенцов из Двенадцатой. Малыши всего семи лет от роду.
Сюда, в отдаленную часть просторного здания Академии, звуки сражения доносились лишь смутным эхом, а из-за двери спальни вовсе ничего не было слышно. Времени совсем не оставалось, и Ардуций с ходу распахнул дверь. Оконные ставни находящегося за ней помещения были частично приоткрыты, чтобы впускать ночную свежесть, в обрамленных колоннами альковах на полках рядами стояли книги. Единственный доносящийся звук — сонное дыхание детей.
— Подъем, подъем! — закричал Ардуций, в дверях захлопав в ладоши. — Вставайте! Вставайте!
Трое малышей рывком сели в постелях. Кто-то испуганно вскрикнул: неожиданное пробуждение в темноте не могло не встревожить детей. Однако фонарь Ардуций предпочел не зажигать, чтобы не привлекать внимания врагов. Посыпались вопросы, хотя он не мог разобрать, кто их задавал.
— Одеваться некогда. Хватайте свои тоги и за мной! Оденетесь потом. Давайте, давайте. Дженна, Делий, Юлий, Пол. Шевелитесь!
— Что случилось?
— В Академии тревога. Помните, о чем мы говорили и что вы должны делать в таком случае? Ну, кто мне скажет?
— Мы должны вести себя тихо и пройти в убежище.
— Прекрасно. Ничего не бойтесь. Все будет хорошо. Но поторопитесь! Вперед. Брось книжку, Гаррел.
Детишки столпились в дверном проеме. Кто-то начал хныкать.
— Сейчас пойдем, — сказал Ардуций. — Не плачьте. Я с вами, и я не допущу, чтобы вас обидели. Идите за мной на черную лестницу, договорились? Все готовы?
— Да, да, — закивали детишки.
Он улыбнулся.
— Молодцы. Идем. Но помните… тс-с! — Ардуций приложил палец к губам.
Взяв Дженну за руку, потому что бедная девочка дрожала и, кажется, так до конца и не проснулась, он поспешил назад, к тому пересечению коридоров, где расстался с Оссакером. Там Ардуций свернул налево и заторопился к задней, служебной лестнице, начинавшейся за большими дубовыми дверями. Шероховатые, грубые ступени сбегали вниз по спирали, вьющейся вокруг центральной колонны. Но едва Ардуций распахнул дверь, снизу донесся отдававшийся эхом шум, топот ног и лязг мечей. Малыши сбились в кучу, у кого-то вырвался испуганный возглас.
— Тихо! — шикнул Ардуций — Не шумите. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что мы здесь и собираемся сбежать.
Он обвел их взглядом. Таких маленьких, беззащитных, ни в чем не виноватых. На него накатила ярость, но Ардуций не позволил себе поддаться ей и усилием воли придал спокойствие своим жизненным линиям.
— Пойдем. Возьмитесь за руки.