Мой враг, моя любимая - Влада Южная

Я почувствовала себя зверем, которого загнали на флажки.

– Ты зря проделал этот путь, – повторила упрямо. – Я не сдвинусь с места.

Коля покраснел от гнева. На долю секунды показалось, что он сломает что-нибудь или закричит. Но вместо этого брат подошел ко мне и молниеносно выхватил из рук ребенка. Малышка протестующе запищала.

По мне словно ножом полоснули.

– Отдай ее! – вскрикнула я.

– Ты можешь оставаться, Кира, – бросил через плечо Коля и направился к выходу. – Как хочешь.

– Костя! – обратилась я к младшему из братьев. – Ты будешь просто стоять и смотреть?

Тот переступил с ноги на ногу и отвел взгляд.

– Наверно, так будет лучше… Коля все-таки старше и лучше знает…

– В задницу вашу проклятую иерархию! Отдайте мне ребенка! Отдайте!

Я сползла с кровати и как была, в больничной рубашке, пошла за старшим братом. Слабость после родов дала о себе знать, ноги подкашивались. Очевидно, я выглядела так жалко, что даже у Коли сердце дрогнуло. Он остановился на пороге и скривился.

– Переоденься. Я подожду.

Какая-то ерунда вроде одежды мало волновала в тот момент, когда меня пытались разлучить с собственным ребенком. Но услужливый Костик уже подал вещи, которые кто-то оставил на стуле возле кровати. Братья отвернулись, и я влезла в одежду, висевшую теперь мешком. Коля оглядел меня и, похоже, остался доволен.

Он с моей дочкой вышел за дверь, а я, как привязанная, поковыляла следом. На секунду представила, что будет с Иваром, когда он не обнаружит меня на месте, но тут же запретила себе об этом думать. Теперь в мире существовал человек, которого я любила больше Ивара.

Ивар не мог поверить, что снова потерял свою охотницу. И в этот раз – навсегда. Казалось, он вообще утратил способность ясно мыслить. Сам не знал, зачем ноги принесли обратно в поселение. Скорее, сделал это по привычке – слишком уж часто ездил по знакомому маршруту. И теперь не придумал ничего лучше, как явиться туда, где они с Кирой счастливо прожили последние месяцы.

Он вошел в дом, побрел на кухню и тяжело опустился за стол, обхватив голову руками.

– Ну что, папаша, тебя можно поздравить? – весело промурлыкала Мила, которая появилась следом.

Заметив неладное, она мгновенно перестала улыбаться и присела напротив Ивара.

– Что случилось? Что-то с Кирой? – она сдавленно охнула. – Только не говори мне, что ребенок…

– У меня родилась дочь, – пробормотал Ивар, уставившись в одну точку, – но Кира с ней уехала.

– Кира? Она же ночью только родила!

Он равнодушно пожал плечами.

– Еще рано утром меня не пустили. Сказали, что надо дать отдохнуть. А потом сообщили, что Кира выписалась под свою ответственность.

– Ничего не понимаю…

– А я понимаю. Судя по словам дежурной медсестры, ее забрали братья. Охотница вернулась к семье. И посмотри на это.

Он порылся в кармане и швырнул на стол скомканный обрывок бумаги. Двумя пальцами, словно касалась мерзкой жабы или отвратительного слизня, его собеседница подцепила записку и прочла:

– «Ивар, не вздумай меня искать. Все в прошлом. Обо мне позаботятся родные. Спасибо за дочь», – Мила фыркнула. – Ты серьезно?! Это же наша Кира! Она отказалась от семьи!

Ивар покачал головой.

– Теперь я уже ни в чем не уверен. Ты же знаешь охотников. У них все завязано на кровных узах. Может, она поняла, что там ей будет лучше? Как они отыскали ее в роддоме? Наверно, все это время Кира как-то поддерживала связь со своими. – Он сглотнул, потому что эта мысль причиняла нешуточную боль. – Знаешь, пока мы ехали в роддом, она сказала, что больше никогда не захочет меня. Наверно, после таких мучений Кира меня ненавидит.

Он был уверен, что это так. Очевидцы утверждали, что его охотница ушла добровольно. Никто не тащил ее против воли по коридорам. Она даже доверила их ребенка своим братьям! Его дочь унес охотник! Это говорило Ивару о многом.

Мила похлопала ресницами, а потом рассмеялась. Она встала, обогнула стол, наклонилась и обняла Ивара сзади, положив подбородок ему на плечо.

– Женщины еще и не такое кричат, когда рожают. Не стоит все принимать на свой счет. Вот увидишь, боль забудется, и она сама захочет второго ребенка. К тому же, по Кире видно, что ее за уши от тебя не оттянешь в постели.

– Ну прямо не оттянешь, – хмыкнул Ивар, но глубокая морщина между его бровей немного разгладилась.

Мила потрепала его по плечу в знак поддержки и выпрямилась.

– А еще женщинам нравится испытывать гордость, когда отец младенца берет его на руки и признает своим. Даже если Кира злится на тебя за что-то, она не устоит. Просто поезжай и забери свою жену домой. Скажи, что мы все ждем ее обратно. Я приготовила вашу комнату и застелила детскую кроватку. Никитка не может на месте усидеть, так мечтает познакомиться с новой подружкой.

Ивар медленно поднялся и посмотрел в глаза Миле.

– Почему ты поддерживаешь меня сейчас? Раньше ты обожала спорить по любому поводу.

Девушка не стала долго размышлять над ответом.

– Я поддерживаю не тебя, а Киру. И хочу вернуть ее не меньше твоего. Поэтому так. И если для этого тебе требуется придать немного бодрости, считай, что ты ее от меня получил. – Мила взяла тряпку и сделала вид, что очень занята наведением чистоты на столе. – А еще я люблю тебя как брата. Хоть ты такой же идиот, как и Лекс. Что бы вы оба без меня делали? – Она вздохнула. – И что бы я делала без вас? Да не стой. Иди уже.

Впервые за сутки Ивар ухмыльнулся. Он расправил плечи и сжал кулаки.

Даже если придется спуститься в ад за Кирой, он найдет ее, как делал это и раньше. Найдет и привезет обратно.

И он должен взять на руки своего ребенка.

Блудная дочь вернулась в отчий дом.

Так, наверно, думали все, кто видел, как я выходила из джипа. После долгого отсутствия глаз подмечал даже незначительные изменения. Кажется, немного покосилась крыша у кузницы. По стене гаража раскинул темно-зеленые стебли плющ. Вьющийся сорняк и раньше претендовал на это место, но его вырубали. Теперь, что ли, передумали?

Среди наемников появились новые, более молодые, лица.

Зато все так же со стороны реки веяло сыростью и запахом мха, в курятнике кудахтали куры, а на пороге меня встречал однорукий дядя Миша. Старый охотник явно волновался, хоть и не желал показывать своих чувств. Он достал трубку, покурил ее, потом зачем-то сразу вытряхнул и убрал в карман.

Странно, что не вышел встречать отец. Неужели Костик не приукрасил действительность, и папа так плохо себя чувствует? Или просто хочет наказать эгоистичную дочь?