Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки - Роберт Сапольски

Так что же было сначала, а что потом – распространение 7R или культурный стиль? Аллели 4R и 7R плюс еще 2R встречаются повсеместно, из чего мы делаем вывод, что все названные варианты уже существовали, когда 60 000–130 000 лет назад человечество отправилось из Африки во все стороны осваивать мир. Классическая работа йельского специалиста Кеннета Кидда, изучавшего распространение аллелей 7R, открывает нечто удивительное.

График вверху показывает, что у населения Африки, Ближнего Востока и Европы – а это левая часть графика – регистрируется от 10 до 25 % 7R. В правой части графика показатели немного повышаются, это народы Малайзии и Новой Гвинеи – потомки тех, кто мигрировал из Азии на острова и дальше. То же и для людей, чьи предки мигрировали в Северную Америку через Берингийский сухопутный мост примерно 15 000 лет назад – индейцев-маскогов, шайеннов и пимов. Затем мы видим народ майя в Центральной Америке – значение поднимается до 40 %. У народностей гуахибо и кечуа из северных районов Южной Америки аллель 7R встречается с частотой 55 %. И наконец, потомки народа, который дошел до бассейна Амазонки, – современные тукуна, суруи и каритиана – имеют самую высокую в мире частоту аллеля 7R, 70 %. Другими словами, мы говорим о тех людях, которые, достигнув территории будущего Анкориджа, в следующих поколениях двигались дальше и со временем прошли еще 6000 миль[255]. Высокая частота появления варианта 7R, которая ассоциируется с импульсивностью и жаждой нового, – это наследство от тех, кто выжил в самой длинной в истории человечества миграции.

В середине данного графика есть участок с почти нулевой частотой аллеля 7R – это мы оказались в Японии, Камбодже, Китае и Тайване (среди его коренных народов ами и атаял). Когда жители Восточной Азии окультуривали рис и вынашивали идею коллективизма, в их генотипе шел мощный отбор по выбраковке аллеля 7R; по словам Кидда, у этих народов вариант 7R оказался «практически утерян»[256]. Может быть, носители 7R героически сломали шеи, осваивая крылья, а может, утонули в Беринговом проливе на пути к новому континенту, отчаявшись найти исчезнувший перешеек. Или, возможно, они были сексуально непривлекательными. Это все не так важно; важно, что так или иначе восточноазиатский коллективизм развивался параллельно отрицательному отбору аллеля 7R[257].

Таким образом, за этим наиболее изученным культурным контрастом стоит комбинация многочисленных факторов: экологии, способов производства продуктов, культурных различий, разницы в эндокринологии, нейробиологии, генетике[258]. Культурный контраст проявляется в очевидных аспектах: морали, умении сочувствовать, методах воспитания, соперничестве, взаимопомощи, определениях счастья; но бывает, что и неожиданным образом: в том, в какую точку на картинке посмотрят глаза, или в том, как вы думаете о кролике и морковке.

Просторы тех открытых пространств, которые слишком суровы для земледелия, дают возможность проследить еще одну связку между экологией, продовольственной системой и культурой. Мы отправляемся в мир кочевого скотоводства – к народам, кочующим по пустыням, степям и тундрам за своими стадами.

Здесь нас ждут бедуины Аравии, туареги Северной Африки, восточноафриканские сомали и масаи, саамы из Северной Скандинавии, индийские гуджары, турецкие юрюки, тувинцы Монголии, аймары из Анд Южной Америки. Они пасут стада овец, коз, коров, лам, верблюдов, яков, лошадей, северных оленей, получая от животных мясо, молоко и кровь, торгуя их шерстью и шкурами.

Антропологи уже давно заметили схожие черты скотоводческих культур. Они порождаются суровыми условиями и, как правило, минимальным вмешательством государства в частную жизнь. В основе этой изолированности, тяжелой и требующей самоотдачи, кроется главный смысл: вор не может украсть урожай земледельца или большой объем съедобной добычи охотника-собирателя, а стадо увести может. Вот оно, уязвимое место скотоводства, мира угонщиков скота и стремительных набегов.

Отсюда и разнообразные корреляты пастушеских обществ{485}.