Башня - два - Юрий Никитин

Рядом с дверью блестела широкая сенсорная пластина, чутьвыше — коробочка с множеством аккуратных кнопочек. Юлия ожидала, что Олегначнет подбирать код, однако он попросту ударился всем телом, дверь влетела сгрохотом вовнутрь. Из-за стола вскочило нечто растерянное, трясущееся, свенчиком седых волос вокруг блестящей, как яйцо страуса, лысины.

— Кто?.. Как вошли?..

Олег метнулся к столу, глаза впились в экран. Юлия видела,как он побледнел, а мешки под глазами стали еще тяжелее.

— Что с восьмым туннелем? Почему взорван?

Человек сунул руку в ящик стола. Олег двинул коленом, кистьоказалась зажатой, Юлия услышала едва слышный треск косточек.

Человек взвыл, Олег спросил люто:

— Как отсюда быстрее к Малому Куполу? Человек попыталсявыдернуть руку, но Олег не убрал колено. Человек закричал:

— Как ты… как ты смеешь!.. Да ты знаешь, кто я? Я —один из Семи Тайных!

Рука Олега как выстрелила, он ухватил его за горло, глазастали бешеными.

— Даже так?.. А сколько тебе лет?

— Две… тысячи… — прохрипел оператор.

Олег стиснул пальцы сильнее:

— Врешь. Но скажи лучше сам, иначе я проникну в твоймозг… а это гадко. И узнаю все твои грешки.

— Две тысячи, — прохрипел человек упрямо.

Олег стиснул пальцы. Лицо схваченного посинело, глазазакатились. Ноги вздрогнули, по лицу прошла судорога. Из полураскрытого ртавывалился распухший язык. Олег безучастно отшвырнул тело в угол, но лицо былопечальным.

Юлия спросила неверяще:

— Ты… убил его?

— Он был слишком упрям, — ответил Олегнехотя. — Да перестань, их на Земле шесть миллиардов.

— Нас!

— Вас… то есть нас, — поправился он. — Онврал, понимаешь? Пойти на убийство мог только молодой. Молодость всегдаагрессивна. Но человек, проживший две тысячи лет, никогда не станет убивать… заидею. Он знает, что идеи обезвреживаются только идеями.

А как же Яфет, хотела спросить она, но Олег уже выпрыгнул вполумрак туннеля. Стиснув челюсти, она понеслась следом, почти ударилась о егоширокую каменную спину. Дыхание со всхлипом вылетело из груди.

— Не успеваем! — вскрикнул он в муке. —Осталось всего двенадцать минут!

Она успела подумать, что у него за часы в мозгах, назапястье ни разу не взглянул.

— Я могу бежать быстрее…

— Нет, — сказал он горько, — все равно неуспеваем. До Купола еще полчаса! А ракеты выпорхнут через одиннадцать минутсорок секунд… Черт! Где же я так… Идиот, везде не успеваю, везде дурак… Вотчто, Юля! Жди меня здесь. Когда вернусь… пойдем к Малому Куполу. Если же непоявлюсь через двадцать минут… нет, жди полчаса… иди вот по этим рельсам, оникружным путем выведут куда надо. Там уже наверняка ждет Мрак.

Она не успела рта раскрыть, как возле ее ног звякнулброшенный им автомат, на его месте взвилась каменная пыль, а сам он растворилсяв темноте.

Но, даже подняв тяжелый автомат, она ощутила себя настолькобеспомощной мошкой, что слезы сами брызнули, как под давлением, побежалигорячими струйками по щекам. Ноги подкосились, в копчик больно стукнул покатыйкамень, и, опустив к ногам автомат, она заревела во весь голос.

В Малом Куполе бесшумно работали кондиционеры, воздух былпрохладный, свежий, насыщенный озоном. Стену занимали экраны, но в самом залебыл только один рабочий стол и один пульт, а семь кресел стояло в центре залапо кругу.

Семь кресел, простых, с высокими спинками. Обычные, деловые.Владыки мира не нуждаются в подчеркивании атрибутов их владычества, то радостирабов, дорвавшихся до власти или богатства.

Если кто из них когда-то и купался в роскоши, теперь об этомстыдливо помалкивает.

Яфет за последние недели исхудал едва ли не больше, чем в товремя, когда его впервые отыскал Олег. Внутренний жар вытопил последние каплижира, иссушил плоть, теперь из его синих как небо глаз смотрела исстрадавшаясядуша, жаждущая, неистовая.

Лязгнула дверь, на пороге показался грузный коренастыйчеловек. За его спиной виднелись крепкие ребята в униформе десантников, но ониостались за дверью. Толстяк вытер красное мясистое лицо большим клетчатымплатком, прищуренные глаза пытливо окинули Яфета с головы до ног.

— Приветствую… Что-то ты исхудал, однако.

— Приветствую, мудрый Аттила, — ответил Яфетживо. — Дух силен, плоть немощна.

— Да? — удивился Аттила. — А я вот на плотьне жалуюсь.

Он захохотал, обнял Яфета. Головой доставал разве что догруди, но Яфет чувствовал непомерную мощь этого толстячка, что не жалуется наплоть, но и причуды его духа доставляют немало головной боли аналитикам мненийнародов.

Яфет под руку отвел Аттилу и усадил в одно из семи кресел.

От двери послышался возглас:

— Ни разу мне не удалось опередить Аттилу!

Россоха, румяный и улыбающийся, шел, раскинув руки. Яфетпорывисто шагнул навстречу человеку, который был в Первом Совете, иединственный, не считая его самого и Олега, кто еще застал мир другим.

— Какие новости об Олеге? — спросил Яфет.

— У тебя должны быть очень весомые доводы, —сказал Россоха. — Оч-ч-чень.

Глаза Яфета блеснули мрачно и свирепо.

— Я заготовил весомые доводы. Которые остановят когоугодно.

Россоха ответить не успел, прозвучал сигнал, дверьраспахнулась. Через порог степенно переступил Ганзард. Выпуклые и круглые, каку орла, глаза зорко сфотографировали все в помещении, а тонкие губы изобразилиулыбку.

— Приветствую, доблестный Яфет! И тебя, потрясательВселенной, а теперь… мальчишка.

Аттила вскинул кустистые брови:

— Это где ж я тебе дорогу перешел?

— Это твои длинные уши торчат за программойпразднования двух тысяч лет Христу уже в этом, двухтысячном?

— Нет, — ответил Аттила бодро. — А запрограммой протестов! Каких? Да всяких: друидов, волхвов, шаманов — за их гоненияи попрание национальных культур! Я ж Бич Божий, забыл?.. А заодно посмеемся,что весь мир считать не умеет.

Ганзард смотрел подозрительно, Аттила вполне мог стоять заобеими сторонами, но вздохнул, повернулся к Яфету:

— Мой голос с тобой, Яфет. Хотя что-то очень тревожномне…

— Мне тоже, — признался Яфет. — Но таквсегда, когда расширяется горизонт, когда выходишь за пределы малого привычногомирка…

— Да нет, предчувствие. Ты уверен, неожиданностей небудет?

— От Олега? Конечно, будут. На то он и… Но на этот размы его переиграем.