Дела эльфийские, проблемы некромантские - Дарья Снежная

Я скривился. Уже недели две меня не отпускало стойкое подозрение, что девушка напросилась с нами не столько из желания скорее воссоединиться с обожаемой хозяйкой, сколько чтобы взять меня если не штурмом, то измором. Моя холодность и полное безразличие никоим образом не остужали ее пыла, и однажды я даже поймал себя на том, что запираю каюту на ночь. На всякий случай.

— Она не в моем вкусе.

— Предпочитаешь очаровательных голубоглазых полуэльфов, шалунишка? — Гил кокетливо мне подмигнул, за что был вознагражден еще одной оплеухой. Словесная аргументация в спорах мне никогда не давалась.

Я облокотился на поручень рядом с Гилом, пытаясь сообразить, кто же мог разбередить душу беззаботного, не знающего никаких привязанностей пьяницы. До Варсака любовные муки его не терзали, а в Варсаке не так уж много женщин встречалось на нашем пути: помешанная на мне оборотниха, малолетняя Поллиэ и сумасшедшая некромантка. Две первые мне казались весьма сомнительным вариантом. Неужели…

— Хелл?

Взгляд Гила сначала просветлел, а затем так же резко помрачнел. Полуэльф кивнул и снова присосался к фляжке.

— Как тебя угораздило? — потрясенно выдохнул я.

Магичка, конечно, была весьма недурна собой, но, как по мне, вздорный характер и бьющая через край уверенность в себе, граничащая с самоуверенностью, сводили это преимущество на нет.

Гил только пожал плечами:

— Она такая…

И замолчал.

Тут до нас донесся плавный перебор струн. Лианна начинала ежевечерний концерт. У девушки был на редкость приятный, высокий голос, так что она неизменно собирала вокруг себя толпу почитателей. Жаль только упорно не желала обратить свои внимание и рвение на кого-нибудь из них.

Я лунный свет, сплетая паутинкой,

Тебе на плечи брошу поцелуем.

И пусть навеки стану невидимкой,

Зато ты будешь помнить, что люблю я.

Я не коснусь, я просто буду рядом.

Звездой упавшей, росчерком кометы

Из многих тысяч лучшая награда —

Остаться в памяти искристым лунным светом.

Я прямо-таки почувствовал лопатками ее взгляд. И стойко не обернулся, хотя песня мне понравилась.

— Никогда она мне такого не споет, — вдруг мрачно выдал Гил. Зашвырнул фляжку далеко в море и удалился, опустив голову. Я проводил его удивленным взглядом и не стал озвучивать предположение, что, возможно, некромантка просто не умеет петь, а значит, оно и к лучшему.

Надеюсь, любовные терзания — это не заразно?

Мы прибыли к гроту за пару весок до рассвета, благополучно разминувшись со всеми кораблями. Впрочем, их было не так уж много. И это очень странно. Неужели Вел и всю торговлю свернул? Чем он там вообще думает?

«Волчица» благополучно укрылась в гроте, мы погрузились в лодки и спешно отплыли к берегу. Вокруг царили непроницаемая темнота и тишина, нарушаемая лишь едва слышным плеском весел. Я до последнего не раскрывал своим нежданным союзникам, куда мы направимся дальше. Не был уверен, во-первых, найду ли это место, а во-вторых, осталось ли оно надежным укрытием.

По счастливой случайности ни деревень, ни рыбацких поселков на этом отрезке побережья не было. Когда-то тут стояла прежняя Магическая школа Вилеи. Стояла себе и стояла, пока одному магу не захотелось вечной жизни и вечной молодости. Что конкретно он для этого призвал, история умалчивает, но мага вместе со школой и пятьюстами учениками и учителями разнесло по окрестностям. Вилея тогда разом осталась без всей магически одаренной молодежи. Гремор даже под шумок хотел ее завоевать, но не вышло. Школу восстановили — на всякий случай построили целых две в разных концах страны, у Гремора отобрали пару пограничных городов за моральный ущерб, а вот здешние места заселить так и не смогли. Тогда их торжественно объявили заповедником и махнули на них рукой.

А впоследствии, когда кланы темных эльфов взбунтовались и началась гражданская война, именно здесь укрывались предводители мятежа и часть армии. В общем-то, эльфы не зря не хотели тут селиться. Произошедшая катастрофа всколыхнула как магический, так и природный фон, поэтому чудес в «заповеднике» водилось немало. Мы с Локсли, например, любили ловить тут светящихся в темноте клыкастых белок, которые предпочитали птиц, а не орехи. А еще здесь образовался, как это назвали потом маги, пространственный кокон. Как будто кусок местности сунули в мешок и затянули горловину, но не до конца, а оставив маленькую дырочку. И теперь попасть внутрь можно было только через нее, причем в строго определенном месте.

Это место обнаружил мой дед по материнской линии, когда отправился искать сбежавшего регарда — работал на светлого, занимавшегося их разведением. Дед не растерялся и, вместо того чтобы вернуть животину хозяину, стащил всех оставшихся и организовал бунт. Насколько мне известно, светлые так и не смогли понять, куда каждый раз исчезают отряды мятежников. Тайну входа хранили очень тщательно, правда, прошла уже сотня лет, и я не был уверен, что тайна до сих пор оставалась таковой.

Уже рассвело, когда мы добрались до нужного места. Причем не с первой попытки. Вход находился между двумя самыми обычными, никак не помеченными деревьями. Поэтому раза четыре следующая за мной компания удивленно, а затем с ехидными комментариями наблюдала, как я подхожу к деревьям, сую руку между ними, вздыхаю и иду дальше. Смешки раздавались до тех пор, пока в очередной раз протянутая рука не растворилась в воздухе. Я облегченно выдохнул. Дошли.

— Подождите здесь, — бросил я спутникам, после чего шагнул вперед.

И едва успел отклониться от летящей мне в лоб стрелы. Каким чудом успел, сам не понял, но быстро откатился в кусты.

— Выходи, все равно пристрелю, — воинственно донеслось откуда-то справа.

Allanei, неужели тут кто-то уже обосновался?

— Ты кто такой? — рискнул поинтересоваться я.

— А сам-то кто? — буркнул мой невидимый собеседник.

На светлых не похоже. Те скорее вышли бы на меня с мечом, десять раз раскланялись, объявили, за что меня сейчас будут убивать, и только потом приступили бы. Стрелой в лоб, не задавая лишних вопросов, — это по-нашему. Может, тогда стоит рискнуть?

— Dan’elle Riktimiann, — гордо произнес я, выходя на открытое место.

В зарослях напротив что-то охнуло, ахнуло и, судя по звуку, свалилось с дерева. А затем послышался такой хруст, будто через кусты ко мне ломился разъяренный медведь. Вернее, от меня, так как звук удалялся. Нет, я, конечно, всегда считал, что мое полное имя вкупе с титулом звучит жутко. Но не настолько же.

Вероятно, за этим должно было последовать какое-то продолжение. Что ж, подождем. Я со скучающим видом прислонился к дереву.

Долго ждать не пришлось.

Топот и хруст вернулись, и из кустов вывалился замотанный в зеленое молодой темный эльф в сопровождении еще одного постарше. Второго я знал. Капитан первой королевской роты, составленной исключительно из темных эльфов, и мой дальний родственник по отцу Марин Вилльер.