История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней - Мунго Мелвин

Российский флот стал инициатором прихода новых средств связи в Севастополь. В 1894 г. вступила в строй первая в городе (и в Крыму) телефонная линия. Пять лет спустя появилось еще более удивительное новшество. Советские и российские историки утверждают, что радиосвязь, установленная 25 августа (6 сентября) 1899 г. между кораблями «Георгий Победоносец» и «Три святителя», была первой в истории флота и вообще в мировой истории. Передающее и приемное оборудование изобрел русский «отец радио» физик Александр Степанович Попов. Опыты продолжились в сентябре, и устойчивая радиосвязь между кораблями поддерживалась «на десятки километров»[858]. Примерно в это же время итальянский изобретатель радио Гильермо Маркони проводил похожие эксперименты на суше и на море в Европе и Северной Америке.

В период с 1874 по 1900 г. население города (включая армейские подразделения и флотские экипажи) увеличилось в пять раз, с 11 тысяч до 58 тысяч человек. Из них 8700 были рабочими, трудившимися на верфях или на многочисленных заводах и фабриках, открывавшихся в городе. Восстановление Севастополя было долгим: потребовалось сорок лет, чтобы численность населения достигла довоенной. С открытием паромной переправы между Артиллерийской бухтой и северной частью города в 1897 г. транспортное сообщение значительно улучшилось, а еще через год появилась первая трамвайная линия, от железнодорожной станции до Нахимовского проспекта[859].

РАЗМЫШЛЕНИЯ О КРЫМСКОЙ ВОЙНЕ И УВЕКОВЕЧИВАНИЕ ЕЕ ПАМЯТИ

России потребовалось много времени, чтобы примириться с поражением в Крымской войне. Будучи в основном доиндустриальной страной, она обнаружила, что не может эффективно противостоять растущей промышленной мощи Великобритании и Франции. Унижение усилили потеря Севастополя и суровые условия Парижского мирного договора, особенно касавшиеся Черного моря. Россия нуждалась в модернизации, если хотела догнать передовые державы, и это побудило Александра II инициировать программу внутренних реформ, кульминацией которых стала отмена крепостного права в 1861 г. Однако дальнейших шагов в сторону демократии сделано не было. Что касается армии, то у правительства имелись серьезные сомнения в ее боеспособности и вооружении, иллюстрацией которых стало устаревшее стрелковое оружие, не способное соперничать с винтовками союзников.

Прошло время, и Александр II начал размышлять о разумности и причинах Крымской войны. Как пишет Тарле, в 1865 г. по дороге из Ниццы в Париж император на несколько часов остановился в Лионе, где встретился с маршалом де Канробером. Слова, сказанные им де Канроберу, командовавшему французскими войсками с октября 1854 по май 1855 г., вызывают удивление: «…незачем было русским так ожесточенно защищать Севастополь, потому что если бы они сразу же его отдали, то сохранили бы в полной неприкосновенности все средства защиты, и обладание Севастополем ничуть не подвинуло бы французов и англичан к победе»[861]. Причины поражения своей страны он тоже объяснял весьма необычно. «Царь приписал русскую неудачу главным образом трудностям, при русском бездорожье, доставлять по ужасной грязи и по снежным сугробам продовольствие и боеприпасы из центра империи в Севастополь». Что касается союзников, то они «напротив, благодаря полному владычеству на море имели постоянный и обильный подвоз»[862]. В его словах была определенная доля истины, несмотря на то что в сентябре 1855 г. русские войска не испытывали особых трудностей со снабжением. Основной причиной поражения стали серьезные ошибки русских, такие как плохое управление войсками в каждом из сражений: на Альме, Балаклавском, Инкерманском и на Черной речке.

Однако российский император не мог признать ошибки и недостатки — ни свои, ни непосредственных подчиненных. Поэтому из исторических рассказов о жертве, принесенной защитниками Севастополя, тщательно вымарывалось любое упоминание о некомпетентности как причине неудачи. Таким образом, с точки зрения русских, знаменитый «дух», о котором писал Толстой, одержал победу над явной бессмысленностью обороны и замаскировал неприглядную роль многих старших офицеров русской армии, за исключением таких, как адмиралы Корнилов и Нахимов. Тут нет никакого парадокса: после того как началась оборона города, его удержание стало предметом национального престижа, даже если это противоречило логике войны. Поэтому русские намеревались сражаться, готовые пожертвовать многими жизнями. Сражения при Вердене и на Сомме в 1916 г. во время Первой мировой войны развивались в том же ключе.

Тем временем в 1860-е гг. Севастополь медленно восстанавливался и оживал. Долгожданным подспорьем для местной экономики стали первые после Крымской войны туристы. Британская путешественница миссис Кейт Гатри, посетившая город в середине этого десятилетия, останавливалась в гостинице Ветцеля на Екатерининской улице[863]. Гостиницу, перестроенную из развалин дома Нахимова, ей порекомендовала миссис Гоуэн, которая какое-то время снимала здесь номер во время спасательной операции, которой руководил ее муж Джон. Рядом с гостиницей миссис Гатри наблюдала здание «в процессе строительства, единственный признак деятельности, который мы видели в этом разрушенном городе». Вероятно, это было преувеличение, поскольку к этому времени РОПиТ уже вело реконструкцию верфей, а также восстановительные работы в других местах. Тем не менее объект, который видела британская дама, имел историческое значение. До нее дошли сведения, что «работы выполнялись за счет барона Тотлебена и здание предназначено, как говорят, для музея; другие утверждают, что это будет частный дом»[864].

В действительности обе версии, сообщенные миссис Гатри, были правдой. На Екатерининской улице строились красивые дома — главная артерия города восстанавливала свое великолепие. 14 сентября 1869 г. на первом этаже дома Тотлебена № 18 по Екатерининской улице открылся первый в Севастополе военный музей. Своим появлением он обязан не только поддержке знаменитого инженера, но и инициативе жителей города и бывших моряков Черноморского флота. Деньги, необходимые для основания музея, организационный комитет собирал по всей России. Популярность музея была столь велика, что в 1895 г. он переехал в более просторное здание, где экспозиция рассказывала обо всем российском флоте, в том числе о его вкладе в оборону Севастополя во время Крымской войны. Восстановленный после Второй мировой войны, музей остается одной из самых популярных достопримечательностей Севастополя. Примечательно, что его внушительный фасад из белого инкерманского камня украшен числом 349, в память о числе дней первой осады Севастополя[865]. У входа в музей выставлены разнообразные пушки и мортиры времен Крымской войны, напоминающие о суровой истории города.