Человек без лица - Лоренсо Сильва

В следующее мгновение стеклоочиститель ударил его по скуле, и Бьюкенен поднял голову, пытаясь разглядеть, что происходит позади машины, которая постепенно замедляла ход. Из переулка появились двое. Бьюкенен, задыхаясь, поднял пистолет и выстрелил поверх крыши. Он не мог как следует прицелиться, но четырех выстрелов оказалось достаточно, чтобы преследователи отступили в переулок.

— Вперед, Холли! Не останавливайся!

Притормозившая было машина снова рванулась вперед. Бьюкенена подбросило. Он скользнул по капоту и ударился лицом о ветровое стекло. Бросил отчаянный взгляд через плечо: они уже на 20-й улице. Чтобы вклиниться в поток машин, едущих только в одном направлении, Холли пришлось сделать поворот налево. Бьюкенен потерял равновесие и заскользил вниз. Обе руки были заняты — в одной сумка, в другой пистолет, ухватиться нечем, да просто и не за что ухватиться на мокром капоте.

Машина поворачивала. Бьюкенен продолжал сползать к краю капота. Он очень ясно представил неминуемое падение и удар о мостовую. «Согнуть локти. Перекатиться. Голову вверх», — мысленно приказал он себе. Еще одна травма головы — слишком дорогое удовольствие. Нет, надо удержаться и не упасть! С бешено бьющимся сердцем Бьюкенен заметил боковое зеркало и уцепился за него согнутым локтем. Поджал ноги, но от внезапного толчка все же сорвался с капота и повис. Крепление зеркала прогнулось под тяжестью его тела, но он продолжал висеть, сползая все ниже. Еще миг, и подошвы коснутся асфальта. Машина начала тормозить. Стержень, на котором держалось зеркало, лопнул, и Бьюкенен упал, больно ударившись о мостовую, несколько раз перевернулся и остался лежать в луже. От удара у него перехватило дыхание, и он никак не мог отдышаться. Наконец, шатаясь, поднялся на ноги и, морщась от яркого света фар, пошел к остановившейся машине.

Выли сирены. Ему показалось, что он слышит топот ног бегущих к нему людей. Затем Бьюкенен отчетливо услышал голос Холли, которая открыла переднюю дверь машины. Однако вместо того чтобы сесть рядом с ней, он повалился на заднее сиденье и, хлопнув дверью, крикнул:

— Поехали, Холли! Быстрее!

Холли молча повиновалась. Она наклонилась к ветровому стеклу и прищурилась: машущие «дворники» мешали хорошо разглядеть, что творится впереди. Затем бросила взгляд на зеркало заднего вида, пытаясь понять, не преследуют ли их полицейские машины, чьи сирены ревели не умолкая. К счастью, соседние машины двигались с обычной скоростью, никто не пытался их обстреливать, вой сирен начал отдаляться и стал менее угрожающим.

— Что случилось? — В ее голосе звучало смятение.

Они выехали на Массачусетс-авеню, проехали квартал по Дюпон-серкл и свернули на Коннектикут-авеню. Бьюкенен коротко рассказал Холли о том, что с ним произошло. За время разговора он ни разу не поднял голову с заднего сиденья: хотя преследователи и знают, какой у Холли автомобиль, они будут искать двоих, а не одинокую женщину за рулем.

— Ты ранен?

— Порвал несколько швов, — не сразу отозвался Бьюкенен. Он произносил слова так, точно ему было больно говорить. — Можно считать, легко отделался.

— До следующего раза.

— Мне повезло, что ты ехала именно по той улице.

— Дело не в везении.

— Что?

— Помнишь, ты побежал по 21-й улице, а они за тобой, ты прыгнул на мостовую и перебежал улицу.

— Все так и было. Откуда ты это знаешь?

— Потому что ты проскочил прямо перед моей машиной. Я тебе еще посигналила. Когда я вышла из отеля и взяла машину со стоянки, то решила проехаться вокруг квартала, проверить, нет ли за мной слежки.

— Похоже, ты кое-чему научилась.

— И еще я хотела посмотреть, как у тебя дела. Я поехала за тобой следом и увидела драку. Потом ты перебежал улицу, но мне не удалось привлечь твое внимание. Затем ты свернул на Р-стрит, и я потеряла тебя из виду. Я как раз была на перекрестке и решила повернуть на О-стрит, подумала, что смогу перехватить тебя на выходе из переулка Хопкинса или 20-й улицы.

— А если бы я остался на Р-стрит?

— Ну ты же не настолько глуп, чтобы бежать по прямой линии.

— Ты и вправду кое-чему научилась.

— Как уходить от погони, — Холли вздохнула. — Знаешь, у нас в университете не было такого предмета.

— Я и думать не думала, что все обернется таким образом. Меньше всего мне хотелось подвергать тебя опасности. Прости, Холли, так уж вышло.

— Дело сделано. И я сама в этом виновата. Я большая девочка и давно привыкла обходиться без чужих подсказок. Конечно, нам не нужно было встречаться. Думала, наивная дурочка, ты расскажешь что-то касающееся моей статьи. Пожадничала и теперь расплачиваюсь за свою глупость.

— Тогда ты сама понимаешь, — Бьюкенен заговорил о вещах, о которых ему говорить не хотелось, — что раз они застали нас вместе, то решили, что мы оба представляем для них угрозу. Такая возможность существовала и раньше, но сейчас твоя жизнь действительно в опасности.

— Была и еще одна причина, по которой я согласилась с тобой встретиться. — Холли старалась успокоиться, но голос ее слегка вздрагивал. — На редкость глупая причина, не имеющая никакого отношения к статье. Мне просто хотелось тебя увидеть. Глупо, да?

В салоне стало тихо и слышно было только, как шлепают «дворники» и работает мотор.

Холли вздохнула.

— Можешь не отвечать. Я ничего не говорила, ты ничего не слышал. Теперь буду чувствовать себя как последняя дура.

— Нет, Холли, я…

— Что?

— Я… тронут твоими словами.

— Лучше бы ты сказал что-нибудь более определенное.

— Понимаешь, я пытаюсь объяснить… все не так просто. Я не привык к такому. Я ведь никогда не задерживался на одном месте, и у меня не было времени на то, чтобы по-настоящему привязаться к кому-нибудь.

— Кроме одного раза.

— Да. С Хуаной было по-другому. В первый и последний раз.

— И теперь я рискую жизнью, чтобы помочь тебе найти другую женщину. Прекрасно. Просто замечательно.

— Все не так просто, — повторил Бьюкенен.

— Наверное…

— Дело не только в том, что я никогда подолгу не жил на одном месте и просто не успевал с кем-то сблизиться. Я никогда не был подолгу одним человеком. Хуану хочу найти не я. Этого хочет Питер Лэнг.

— Питер Лэнг? Это ведь один из твоих псевдонимов?

— Одна из моих легенд.

— Наверное, у меня сейчас начнется истерика.

— Сейчас не время. Подожди. Давай сначала выберемся из города.

— Куда ехать?

— В сторону Манхэттена.

— Зачем? Что там делать?

— Фредерик Малтин. Бывший муж Марии Томес. Нам нужно кое-что сделать.