Бойцовский клуб - Чак Паланик

Множество впоследствии лучших друзей встречаются при первомвизите в бойцовский клуб. Теперь я хожу на встречи или конференции и вижу застолами в конференц-зале лица счетоводов и младших администраторов илиповеренных, — со сломанным носом, синим и торчащим из-под повязки, какбаклажан, или с парой швов под глазом, или с челюстью, скрученной проволокой.Это спокойные молодые люди, внимательно выслушивающие, пока не придет времяпринятия решений.

Мы киваем друг другу.

Потом босс спрашивает меня, — откуда я знаю стольконароду.

По мнению моего босса, в бизнесе все меньше и меньшепорядочных людей, и все больше громил.

Демонстрационная презентация продолжается.

Уолтер из Майкрософт ловит мой взгляд. Вот вам молодойчеловек с безупречно чистыми зубами и ясной кожей, и такой работой, которую выне найдете, прошерсти вы хоть все журналы по трудоустройству. Видно, что оночень молод, не участвовал ни в какой войне, его родители не разведены, и егоотец всегда дома, — и он смотрит на мое лицо из двух частей: одна чистовыбрита, а другая — налившийся кровью синяк, скрытый во тьме. Мои губы блестятот крови. И, может быть, Уолтер думает о вегетарианском, бескровном дружескомобеде, который он посетил в прошлые выходные, или об озоне, или об отчаяннойпотребности остановить испытания продукции на животных по всей земле, —но, скорее всего, нет.

Одним прекрасным утром в унитазе дохлой медузой плаваетиспользованный презерватив.

Вот как Тайлер встретил Марлу.

Однажды утром я просыпаюсь, иду помочиться, а в чаше унитазапосреди наскальных росписей ржавчины — вот это. Интересно, что думаютсперматозоиды.

«Это что?»

«Это — вагинальная полость?»

«Что здесь такое творится?»

Всю ночь мне снилось, что я трахаю Марлу Сингер. МарлуСингер, которая курит сигарету. Марлу Сингер, которая закатывает глаза. Япроснулся один на своей кровати, — а дверь в комнату Тайлера закрыта.Первый раз за все время, пока я жил у Тайлера. Всю ночь шел дождь. Кровля накрыше вздувается, трескается, скручивается, — дождевая вода протекаетвовнутрь, собирается под потолочным покрытием и капает с креплений люстр.

Когда идет дождь, нам приходится вырубать электричество. Светвключить не рискнешь. В доме, который арендует Тайлер, три этажа и подвал. Мыносимся повсюду со свечками. В нем есть кладовая, и застекленная летняягалерея, и закопченные окошки у ступеней лестницы. Панельные окна сподоконниками в гостиной. Восемнадцатидюймовые резные плинтусные украшения,покрытые лаком.

Потоки дождя пропитывают дом, и все дерево набухает игнется, и из всего деревянного, — полов, плинтусов, подоконников, —торчат и ржавеют гвозди.

Повсюду можно наступить или задеть локтем за ржавый гвоздь,в доме только одна ванная на семь спален, — и сейчас там в унитазе плаваетиспользованный презерватив.

Дом чего-то ждет, — перепланировки региона, илиофициального распоряжения, — чтобы пойти на снос. Я спросил Тайлера, давноли он здесь живет, и он сказал — около шести недель. Когда-то, — похоже,еще до рассвета человеческой истории, — здесь жил владелец, который собралполные подшивки «Нейшнл Джеогрефик» и «Ридерс Дайджест», — высокие шаткиестопки журналов, которые становятся еще выше, набухая во время дождя. Тайлерсказал, что последний квартиросъемщик использовал глянцевые страницы журналовпод конверты для кокаина. На входной двери нет замка — когда-то сюда явновломилась полиция или кто-то там еще. На стенах кухни девять слоев отставшихобоев: цветочки поверх полосок поверх цветочков поверх птичек поверх зеленогосукна.

Наши единственные соседи — закрытый хозяйственный магазин идлинный одноэтажный склад через дорогу. В доме есть туалет с семифутовымиваликами для прокатки скатертей шелкового полотна, чтобы на них не было нискладочки. Там стоит холодный унитаз с налетом ржавчины. Плитка в ванной — сузором из маленьких цветочков, покрасивее свадебного фарфора унекоторых, — и в унитазе использованный презерватив.

Я живу с Тайлером уже почти месяц.

Тайлер выходит к завтраку со следами засосов по всей шее игруди, а я занят чтением старого журнала «Ридерс Дайджест». Этот дом идеальноподходит для торговца наркотиками. Соседей нет. На Пэйпер-Стрит вообще ничегобольше нет, кроме складов и бумагоперерабатывающего комбината. Вонючий дух отиспарений бумажной фабрики, и вонь опилок, которые рыжими кучами громоздятсявокруг нее, — как из клетки с хомяком. Это идеальный дом для торговцанаркотиками, потому что куча грузовиков ездит по Пэйпер-Стрит каждый день, нопо ночам вокруг меня и Тайлера на полторы мили вокруг — никого во всехнаправлениях.

В подвале я нашел горы и горы «Ридерс Дайджеста», и теперь вкаждой комнате валяется стопка «Ридерс Дайджест».

«ЖИЗНЬ В ЭТИХ СОЕДИНіННЫХ ШТАТАХ».

«СМЕХ — ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО».

Кучи журналов — это будто наша единственная мебель.

В самых старых журналах — серии статей, в которых органычеловеческого тела рассказывают о себе от первого лица:

«Я — Матка Джейн».

«Я — Простата Джека» [3].

Честное слово; а Тайлер садится за кухонный стол со своимизасосами и без рубашки и говорит: ля, ля, ля, прошлым вечером он встретил МарлуСингер и у них был секс.

Когда я слышу это — я прямо Желчный Пузырь Джека. Все этомоя вина. Иногда сделаешь что-нибудь — а тебя за это поимели. А иногда бывает,имеют за то, что чего-то не сделал.

Прошлым вечером я звонил Марле. Мы придумали систему: если яиду в группу психологической поддержки — могу позвонить Марле и спросить, несобирается ли она идти. Прошлым вечером была меланома, а я был немного не всебе.

Марла живет в Отеле Риджент, который сам по себе ни чтоиное, как куча коричневых кирпичей, прилепленных друг к другу жижей, всематрацы здесь запечатаны в скользкое пластиковое покрытие, — так вот, имногие люди отправляются сюда умирать. Сядешь на любую кровать неправильно — иты, вместе с простынями и одеялами, соскользнешь прямиком на пол.

Я позвонил Марле в Отель Риджент узнать, не идет ли она намеланому.

Марла ответила замедленно. Это не всамделишное самоубийство,сказала она, это скорее что-то из серии «крик о помощи», но она приняла слишкоммного «Ксенекса».

Перенесемся в Отель Риджент, чтобы увидеть, как Марла мечетсяпо своей корявой комнатушке со словами: «Я умираю. Умираю. Я умираю. Умираю.Умиры-ыа-аю. Умираю».