Звездная пыль калибра 5,56 - Олег Шовкуненко

– Он прав. – Нагира успокаивающе похлопал Ратру по спине. Лейтенанту же досталось телепатическое предупреждение: «Я знаю, что ты задумал. Она будет против».

Сказать, что Дэя против, – значит ничего не сказать. Доктор просто взбесилась. Кружа по стартовому полю столичного космопорта, она сыпала проклятиями в адрес Грабовского и всех чокнутых землян. Однако они ее уже не слышали. Орбитальный флаер быстро набирал скорость, унося корсиканцев прочь от света, тепла, аромата трав и голубизны высокого неба. Впереди их снова ждали ужас, мрак, опасность и смерть.

«Что я делаю? – Лейтенант оторвался от иллюминатора и поглядел на сидевших рядом солдат. – Куда я веду их и зачем они идут за мной?»

Марк призадумался. На первую половину вопроса, пожалуй, он знал ответ. Как ни противно признаваться, но в этой войне Грабовский сводил личные счеты. Ужасная смерть Франчески, исчезновение отца, твари, рожденные из его собственной плоти, и, наконец, Николай, его единственный настоящий друг… За всем этим кто-то стоял, за все это кто-то должен был ответить. «Ну и решай свои проблемы сам! – Второе «я» указало на скрючившихся на жестких сиденьях солдат. – Зачем их-то? В чем они-то виноваты? Действительно, почему «головорезы» идут за ним, как собачки на поводке? Все они профессиональные наемники, все себе на уме. Почему же они беспрекословно согласны сунуть голову в петлю?» Взгляд пробежал по Шредеру, Рутову, Луари, Нангисену, Пери и Лекомпу. Суровые усталые лица, хмурые взгляды, но гордый испепеляющий огонь в глазах. «Ах, вот оно что!» Оказывается, не только Марк имеет личные мотивы. У каждого из корсиканцев своя война. Каждый имеет своих Франчесок и своих Строговых. За спинами у них отцы, матери, жены, сестры и дети, за спинами у них – Земля.

Челнок вырвался за пределы атмосферы, и в кабину водопадом хлынули краски космоса. Бирюзовое сияние Тогора соревновалось с багряным океаном солнца. Накатываясь один на другой, они украшали планету огненно-желтой гривой, на фоне которой темными кляксами маячили силуэты Халаса и Накка – двух естественных спутников великого Тогора.

– Наш корабль на орбите Накка, – пояснил Ратра, показавшись из пилотской кабины. – Мы не хотели привлекать к себе лишнего внимания, поэтому остановили свой выбор не на планете, а на ее втором спутнике.

– Не беда. – Грабовский равнодушно кивнул. – Лишний час полета ничего не решает.

Однако час полета растянулся в вечность. Люди, натянув кислородные маски, напряженно сидели в металлическом аквариуме, до краев наполненном газообразными бестиями. Ощущение не из приятных. То и дело их тел касались невидимые щупальца. Там толкнет, здесь кольнет, а иной раз в кресло вдавит неожиданная, неизвестно откуда взявшаяся тяжесть. И это лишь физические ощущения – что уж говорить о моральных?.. Каждый из корсиканцев прекрасно помнил, кто рядом с ними. Это те существа, которые с легкостью разрывают на куски танк. Что им семеро хлипких землян?

Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, Грабовский уставился в окно. Накк приближался очень быстро. Из бесформенного черного пятна он спешил превратиться в овальную скалистую глыбу, на орбите которой блеснули очертания звездолета.

Не может быть! Марк двумя руками вцепился в обод иллюминатора. Он знал этот корабль! Над горами Накка плыла исполинская черная медуза. Ее щупальца крутыми готическими арками переходили одно в другое, неся на себе необъятный купол. Каскады огней расцвечивали шкуру межзвездного странника, отчего он казался ночным городом, вознесшимся в небо.

– «Трокстер»! Будь я проклят, это же «Трокстер»! – не в силах сдержать удивление, закричал лейтенант на весь пассажирский отсек.

– Точно «Трокстер», – подтвердил Пери, который вместе с остальными «головорезами» так и прилип к иллюминатору правого борта.

Вид звездолета нэйджалов всколыхнул в душах людей воспоминания. Марк видел это по их лицам. Из возбужденных они постепенно становились задумчиво-печальными. И в этом не было ничего странного. У Грабовского самого, должно быть, точно такая же рожа. Да и немудрено, именно «Трокстер» унес их с Земли, навсегда разрубив жизнь на две кровоточащие половины. В одной из них остался дом, вернуться в который каждый сочтет за величайшее счастье. В другой бушевала безжалостная галактическая война.

– Интересно, кто сейчас восседает в командирском кресле? – Алексей Рутов прервал тишину.

– Уж точно не Хризик. – Лейтенант вспомнил здоровенного зеленого ящера в его комичной, увешанной медалями жилетке. – Во время высадки на Агаву Хризик командовал «Райдханом-1». Как вы знаете, еще в космосе самодвижущуюся крепость захватили морунги. Так что, вероятнее всего, нашего трусливого командора уже нет в живых.

– В России о мертвых говорят либо хорошо, либо ничего. – Рутов укоризненно посмотрел на офицера.

– Согласен. – Грабовский тяжело вздохнул. – Пусть командор покоится с миром.

Эхом слов лейтенанта стал шелест активирующегося голопроектора. Висящее под потолком связное устройство совместило несколько обручей, составлявших его корпус. Через открывшийся сферический объектив ударил неяркий луч, образуя в метре над полом слегка колышущуюся, но четкую голограмму.

– «Трокстер» вызывает шаттл четыреста девять! Ответьте, черт возьми! Сколько можно молчать! Грабовский, вы меня слышите?

Для земного глаза все нэйджалы на одну морду, и Марк, конечно, сомневался бы, но ряды медалей, командорские нашивки и до боли знакомый дребезжащий голос…

– Хризик, вы живы?

– Конечно, жив! – В голосе нэйджала послышалась обида.

– Я приказал стартовать еще до того, как наша «Интега-17» вывалилась из Z-пространства.

Земляне слушали Хризика в Доме бесед, в том самом зале, в котором проходил их первый военный совет на борту «Трокстера». Только тогда председательствовал не гуманоидный динозавр, а их командир – майор Жерес, да и народа с тех пор явно поубавилось. Отогнав невеселые мысли, Марк сосредоточил свое внимание на рассказе командора.

– Конечно, мы рисковали, но что было делать? Звездолет погибал, а «Райдхан» – слишком большой и неповоротливый объект. Окажись он рядом с кораблем в момент взрыва… гибель была бы неизбежной. Поэтому я выбрал меньшее из зол. «Райдхан» вполне мог пережить тяжесть аварийного скачка между пространствами. И я решил прыгать.

– А беженцы? – Грабовский вспомнил последние минуты трагедии.

– Да, разумеется. Профессор Торн связался со мной. Мы знали, что часть команды оказалась без средств эвакуации. Оттянув время скачка, я принял их всех.

– А что было потом?

– А потом случилось нечто невероятное. Прыжок мы пережили терпимо, но, выскочив в наше измерение, оказались заброшенными в пустое межзвездное пространство. Поблизости ни обитаемых миров, ни космических баз. Ближайшая звездная система в двух световых годах.

– Вы, конечно, начали звать на помощь. – Марк попытался представить действия немного трусливого звездоплавателя.