Особые обстоятельства - Франциска Вудворт

Я нахмурился — никогда не одобрял подобных развлечений знати. Но отпрыски аристократов вполне могли воспринять достижения полукровки в учебе как личное оскорбление. Маг же, не замечая моей реакции, рассказывал дальше, с восхищением в голосе:

— Так она назначила встречу в этом номере и Уэшлису. Тот о планах друга не знал и радостно побежал на штурм крепости, которая пала. Не представляю, что там было, но утром в номер ввалились газетчики, которым поступила информация, что они увидят, как развлекается золотая молодежь. Застали они там лишь двух обнаженных голубчиков в провокационных позах и с интимными игрушками, которые не в каждом борделе найдешь. Потом еще и адепты набежали. Скандал был жуткий.

Да, это не орки, где на интимные связи между двумя однополыми друзьями смотрят сквозь пальцы.

— Помолвка Уэшлиса после этого расстроилась. Их отцы с трудом замяли скандал, требовали исключить Маррингл, хотели чуть ли не под суд отдать за оскорбление чести и достоинства, но вмешался высший демон — Хамсферженвальд Заурронский дель Аби. В итоге все свои претензии папаши отозвали, а наследничкам пришлось тихо забрать документы и перевестись.

Я дернулся при упоминании имени высшего и уже более внимательно посмотрел на Арджану. Его протеже?! Демон и полукровка. Любопытно, что их связывает? Спрашивать пока бесполезно, но наладить отношения с этой Маррингл стало первостепенной задачей. Мне не нравилось, как этот высший ведет себя с Дэрин, а Арджана может рассказать о нем.

* * *

Арджана

С утра я поняла две вещи: Риграсс — самый чуткий воин в мире, и мы временно лишаемся двух воинов. Страдальцев, что вчера плохо перенесли портальный переход, маги настойчиво советовали отправить в ближайший город. Им вместе с целителями удалось стабилизировать состояние солдат, но их требовалось подержать в госпитале. Уникальная реакция, я слышала что-то про аллергию на порталы.

Что касается Риграсса, то после прошлого вечера я поняла, что другие мужчины ему и в подметки не годятся.

Все дело в ночевке. Армия сурова, различия пола в походной обстановке резко стираются. Многие женщины-воины совершенно спокойно моются наравне с мужчинами, бок о бок. Я не могла исключительно потому, что боялась усиленного мужского слюноотделения. Утопят еще. Потому предпочитала все же мыться отдельно.

Палатка для командующего состава была одна на всех. В ней размещались капитан в лице Риграсса, я, Аррша, капрал Кений, два молодых мага и трое целителей. Адарант и дипломат Иррилий располагались в отдельном шатре. Я когда увидела его, то поняла — эльфы хоть и надменные засранцы, но мастера отменные во всем. Просторный шатер практически сливался с окружающей средой. Его можно заметить только за пару-тройку шагов. Мне до зуда в кончиках пальцев хотелось заглянуть внутрь, чего сделать, конечно, не могла. Рангом не вышла.

А вот в нашем шатре было весело. Обычно я просто снимала мундир, оставаясь в рубашке, под которой находилось утягивающее белье. После чего ложилась и мирно засыпала. А мой сон на всякий случай охраняли кинжалы под подушкой.

Сегодня же я стояла и понимала, что весь состав палатки незаметно, но дружно следит за моими действиями. Аррша ухмылялась и не спешила на помощь. Я же делала вид, что роюсь в вещмешке, а сама лихорадочно соображала, что делать. Одно дело — раздеваться и залезать под одеяло, понимая, что вокруг все заняты тем же. И совсем другое — знать, что сейчас все мужские глаза, уши и остальные части тела направлены в твою сторону.

Жаль, сиськи нельзя прятать по необходимости. Р-р-раз, втянула — и нет проблем.

Вот тут и пришел на помощь Риграсс. Молча вышел из палатки, вернулся через минуту со словами:

— Никто не забыл про ширму?

Да, была у нас такая, специально для женского состава. Но ею почти не пользовались, так как обычно к вечеру у всех мысль была одна: спать. Да и к тому же если всю ночь или хотя бы половину заниматься сексом, то утром из тебя не воин, а так, добыча для нежити.

За ширмой стало дышать гораздо легче во всех смыслах. Так что я скинула камзол, штаны и юркнула под одеяло. Благо самоубийц не оказалось, и в постель никто не пытался прорваться.

И вот теперь я стояла, чувствуя, как кожу облизывает утренний свежий ветерок. Щурилась, глядя на легкий туман вокруг, на покрытую росой траву, и понимала, что жизнь прекрасна. Никакие дипломаты и танцовщицы ее испортить не могут.

Обычно я просыпалась раньше всех, но сегодня поняла, что меня опередили.

Возле шатра Тильды сидела Дианта. Сидела, поджав под себя ноги и накинув на плечи теплое одеяло. Да, она не я, которая обучена спать на голой земле и есть то, что поймала.

Дианта не замечала меня. Понаблюдав за ней пару минут, я поняла, что можно бегать вокруг и стучать мечом о шлем. Все равно не заметит. Помощница Тильды с головой ушла в свое занятие.

Она рисовала. Со своего места я видела, как девушка то и дело макает кисть в пузырек с водой, а затем — в краски. Небольшая коробочка самых дешевых красок, которые можно купить где угодно.

Движимая любопытством, тихо подошла поближе. Могла и не красться, на меня не обратили никакого внимания. Надо же, а она довольно симпатичная. Это на фоне яркой танцовщицы девушка выглядит бледной молью.

Правильные, тонкие черты лица наполнены одухотворением. Оживление ей на пользу. Глаза горят, румянец на щеках, рука с изящной кистью порхает над альбомом. Опустив взгляд на лист бумаги, я банально потеряла челюсть, узнав на рисунке себя!!!

— Э-э-м… — не сдержалась я, вытаращившись на альбом. Волосы мне подобрали в небрежный узел с выпущенными прядями вокруг лица. Само платье кораллового цвета было летящего силуэта и красивым до безумия. Насколько я терпеть не могу платья, чувствуя себя в них коровой под седлом, но это бы купила без раздумий.

Было видно, что оно не сковывает движения, без корсета. Красиво льнет к телу, обрисовывая фигуру, и при этом я в нем выгляжу настоящей утонченной аристократкой. Такой, какую лепили из меня гувернантки, нанимаемые отцом. Вот только я сбегала с уроков по этикету и с большим удовольствием лазила по деревьям, сбивая коленки, или дралась до крови с местной малышней, дразнящей меня человеческим отребьем и немощью.

Для меня было важнее доказать, что я чего-то стою, чем запоминать правила поведения за столом. Да и не допускали меня частенько до него из-за разбитых костяшек на руках и фингалов, не сходящих с лица.

От моего возгласа Дианта подпрыгнула на месте, наконец, обнаружив мое присутствие.

— Что это?

— Простите… — Она смущенно постаралась спрятать рисунок, но закрывать не стала, так как краски еще не высохли.

— Почему ты рисуешь меня?!

— Простите, — совсем стушевалась девушка.

Но я продолжала изумленно смотреть на нее, и Дианте пришлось объяснить:

— Это мое увлечение. Я придумываю фасоны одежды. Рисую для Тильды сценические костюмы, бальные платья, но увидела вас, и вот… родилось.