Как Гитлер украл розового кролика - Джудит Керр

— Я сделала что-то не так? — шепотом спросила Анна у Рёзели, когда герр Граупе повернулся к ним спиной.

— Ты прошла по центральному проходу, — шепнула в ответ Рёзели.

— Ну и что?

— По центральному проходу можно ходить только мальчикам.

— А где должны ходить девочки?

— Только не по центральному проходу.

Это было довольно странно, но герр Граупе начал писать на доске примеры, не оставив Анне возможности вдаться в подробности. Примеры оказались совсем легкими. Анна все быстро решила и наконец огляделась. Мальчики сидели двумя рядами с одной стороны класса, девочки — с другой стороны. В берлинской школе такого не было. Там мальчики и девочки всегда были вперемешку. Герр Граупе велел сдать книги. Френели стала собирать книги у девочек, а высокий рыжеволосый мальчишка — у мальчиков. Оба они подошли к герру Граупе, каждый со стопкой книг, но рыжий мальчишка прошел к учительскому столу через середину класса, а Френели — кружным путем. И хотя каждый из них избегал смотреть на другого, от Анны не укрылось, что Френели, оказавшись рядом с рыжим мальчишкой, сильно покраснела.

Во время перемены мальчишки играли в футбол и в наездников на одной стороне площадки, а девчонки прыгали через скакалку или просто чинно сидели и сплетничали на другой. И хотя они делали вид, что до мальчишек им нет никакого дела, большую часть времени они наблюдали за ними из-под опущенных ресниц. А когда Анна и Френели шли домой обедать, Френели с таким интересом следила за выкрутасами рыжего мальчишки, который шел по другой стороне дороги, что чуть не врезалась в дерево. После обеда в школе был час пения, а затем уроки заканчивались.

— Тебе понравилось в школе? — поинтересовалась мама у Анны, когда та вернулась домой.

— Да, — ответила Анна. — Хотя знаешь, что смешно? Мальчишки и девчонки не разговаривают друг с другом. И мне кажется, что многому меня здесь не научат. Герр Граупе несколько раз неправильно исправил мне математику, да и с грамматикой у него было не все ладно.

— Ну ничего, — заметила мама. — Может быть, это и хорошо — пока учиться без напряжения. Все-таки ты ослабла после болезни.

— Зато мне очень понравилось пение, — сказала Анна. — Они все умеют петь йодль — как альпийские пастухи, без слов. Они и меня научат.

— Боже упаси! — воскликнула мама и тут же упустила петлю.

Мама училась вязать. Раньше она никогда не вязала, но Анне нужен был новый свитер, а мама хотела сэкономить деньги. Она купила шерсть и вязальные спицы, и фрау Цвирн показала ей, как с ними управляться. Но мама вязала как-то неправильно. Фрау Цвирн двигала спицами, легко шевеля пальцами, а мамины руки при вязании двигались от плеча. Каждый раз, когда она подцепляла спицей нитку, казалось, будто она атакует неприятеля. А петлю она затягивала так сильно, что спица чудом не ломалась. Свитер вязался медленно-медленно и был совсем не похож на вязаную вещь. Скорее — на что-то сшитое из твидовой ткани.

— Никогда не видела ничего подобного, — удивлялась фрау Цвирн. — Но получается вполне симпатичная вещь. И, надеюсь, теплая.

Однажды воскресным утром Анна и Макс заметили, что с парохода, причалившего к их пристани, сходит кто-то очень знакомый. Это был дядя Юлиус, правда, похудевший с тех пор, как Анна и Макс видели его в последний раз. Встретить его было приятно и немного странно. На берегу озера будто бы возникла частичка их берлинского дома.

— Юлиус! — воскликнул папа. — Откуда ты взялся, черт возьми?

Дядя Юлиус натянуто улыбнулся.

— Ну, согласно официальной версии, меня здесь нет. Ты знаешь, что навещать тебя считается верхом неразумности?

Дядя Юлиус был на конгрессе натуралистов в Италии и уехал оттуда на день раньше, чтобы повидать их на обратном пути в Берлин.

— Впечатлен и польщен, — ответил папа.

— Нацисты все-таки проявляют невероятную тупость, — сказал дядя Юлиус. — Как можно считать тебя врагом Германии! Тебе известно, что все твои книги сожгли?

— У моих книг была замечательная компания, — заметил папа.

— Какие книги? — удивилась Анна. — Я думала, нацисты забрали все наши вещи. А зачем они их сожгли?

— Сожгли книги не из вашей библиотеки, — пояснил дядя Юлиус. — А те, что написал твой папа. По всей Германии горели костры, и туда бросали все, что только удалось обнаружить.

— Вместе с книгами выдающихся авторов: Эйнштейна, Фрейда, Герберта Уэллса… — добавил папа.

Дядя Юлиус покачал головой: это просто безумие!

— Слава богу, ты меня не послушал, — сказал он со вздохом. — Слава богу, что вы уехали. И уехали вовремя. Хотя, конечно, — не удержался дядя Юлиус, — это не может длиться долго.

За обедом в саду дядя Юлиус поделился с ними новостями. Хеймпи нашла работу в другой семье. Это оказалось непростым делом. Как только хозяева узнавали, что Хеймпи работала у папы, ей тут же отказывали от места. Но в конце концов все устроилось. Дом все еще пустует. Его пока никто не купил.

Вот ведь странно, подумала Анна: дядя Юлиус может приходить в наш дом, когда хочет. Он идет по переулку до угла с писчебумажным магазинчиком, а потом стоит у беленой калитки. Ставни закрыты. Но если бы у дяди Юлиуса был ключ, он смог бы войти через парадную дверь в темную прихожую, подняться в детскую, пройти через гостиную или по коридору — прямо к комнатке Хеймпи…

Анна представила все так ясно, как будто она и правда идет по дому, спускается со второго этажа на первый… А дядя Юлиус в это время беседовал с папой и мамой.

— Как у тебя дела? Ты пишешь? — спросил он папу. Папа усмехнулся.

— С тем, чтобы писать, — проблем нет. Проблема в том, чтобы печататься.

— Что ты говоришь? — не поверил дядя Юлиус.

— К сожалению, так. Больше всего швейцарцев заботит, как бы случайно не нарушить нейтралитет. И одна мысль о том, чтобы опубликовать статью какого-нибудь антифашиста, приводит их в ужас. А я — антифашист, и это известно.

— А как… Как ваши финансовые дела? — спросил расстроенный дядя Юлиус.

— Пытаемся что-то придумать. По крайней мере я пытаюсь убедить издателей изменить свою точку зрения.

Потом стали вспоминать общих знакомых. Казалось, будто они читают по памяти длинный список имен. Кого-то арестовали. Кто-то сумел избежать ареста и уехал в Америку. Кто-то решил пойти на сделку с совестью и написал статью о преимуществах нового режима (что такое «сделка с совестью», Анна не поняла). Список имен все не кончался. Вот взрослые всегда разговаривают так непонятно, думала Анна, и смотрела, как небольшие волны набегают на берег, и слушала пчел, жужжавших в зелени каштанов.

Днем Макс и Анна показывали дяде Юлиусу окрестности. Они отправились в лес, и там дядя Юлиус обнаружил какой-то вид жаб, который он никогда до этого не видел. Потом они взяли напрокат весельную лодку и катались по озеру. А после ужина наступило время прощаться: дяде Юлиусу надо было уезжать.