Это не конец света - Ольга Гусейнова

- Не соблаговолите ли, уважаемая Санресса, проследовать вместе со мной в гостевую для того чтобы вам могли предложить обед.

Я не стала больше улыбаться и на будущее сделала пометку, что это зрелище можно будет использовать как акт устрашения и молча проследовала рядом с шаа-сом в столовую. Когда мы вошли в большую комнату, где за большим столом сидели трое шаа-сов, один из которых, судя по его поведению возле корабля, был капитаном или владельцем судна, все встали кивком приветствуя меня. Я так же поздоровалась с ними, после чего меня пригласили за отдельный столик, стоящий чуть в стороне. Его стремительно накрыли несколькими видами блюд, и я с облегчением заметила, что большинство из них мне знакомы и любимы. Наевшись до отвала, причем количество съеденного здорово удивило не только меня, но и моих спутников, подумала, что теперь, при оплате билета, за кормежку они будут требовать отдельную плату, затем расслабленно откинулась назад и начала медленный осмотр гостевой. Для меня в нынешней ипостаси все предметы мебели теперь казались мелковатыми, но вот гравюры и холсты из ультра прочного материала приуса очень сильно привлекли мое внимание как художника. Встав, прошлась вдоль стены, осматривая каждое произведение. Повернувшись к внимательно следящим за мной шаа-сам, прошипела.

- Великолепная работа. Чувствуется талант и глубина вложенной в работу души!

Все сидящие за столом шаа-сы застыли с разинутыми ртами, а потом капитан наклонил низко голову и, посидев так пару мгновений, снова взглянул на меня. Теперь его глаза блестели влагой и восторгом.

- Благодарю, Санресса, за столь высокую оценку моей работы. Не знал, что верховные Санроса разбираются в живописи, и поэтому ваше мнение еще более ценно для меня.

Я удивленно посмотрела на него, а в душе у меня поселился маленький холодный комочек. Мало того, что чуть не сдала себя, практически ничего не зная о тех существах, к коим теперь отношусь, так еще и выясняется, что Санрос, где я могла бы стать свободной, оказался миром, лишенным красок. А ведь для меня цвета и окружающая красота воспринимаются через холст, на котором их можно запечатлеть или выразить, так как вижу или чувствую. Я уже и так болеть начинаю, потому, что давно не рисовала. Уже целых три месяца как я словно слепая. Наверное так смотрела на его картины, что шаа-с меня понял без слов и, поклонившись, вышел из каюты. Также кивнув остальным, направилась к себе, пытаясь успокоиться и прервать страдания плачущей души, лишенной такой радости.

Я успела дойти до каюты, когда из-за поворота вышел капитан. Подойдя ко мне, он протянул мне небольшой, но толстый альбом из приуса и многоцветовой карандаш.

- Я надеюсь не оскорбить вас своим подарком, Санресса, и буду рад, если смог угодить вам. - Расширившимися глазами я смотрела на это сокровище, которое он протягивал мне и не думая, схватила альбом и карандаш в свои жадные лапы.

- Я вам безмерно благодарна, уважаемый шаа-с, но хотела бы возместить столь ощутимый ущерб, нанесенный мной корабельной кухне, в материальном выражении. Если не оскорблю вас этим предложением.

Шаа-с хитро прищурился и коротким кивком головы дал свое согласие.

- Не оскорбите Санресса!

Ух, ушлый, но за такой подарок ничего не жалко. Особенно денег Интарро. Я кивнула и зашла к себе в каюту. Очень не терпелось потренироваться использовать свои новые руки в столь деликатном деле. Я забыла обо всем, рисуя капитана, закончив, снова завалилась спать, усталость и последствия пережитой трансформация отнимали еще очень много сил и энергии.

Снова проснулась, словно от толчка. Открыв глаза, несколько мгновений пыталась понять, что меня разбудило. Оказалось, лежу на полу возле своего ложа. Странно, неужели я так ворочалась во сне, что упала, но в следующую секунду корабль снова тряхнуло, и я резко села, прислушиваясь к происходящему за дверью. Пока тишина! Я быстро оделась и, завершив свой туалет, схватила альбом и карандаш, запихнув их за пазуху. Ведь это самое большое мое сокровище. Только подошла к двери, как она открылась, и в проеме показался капитан. Он нервничал, причем очень сильно и старался не смотреть мне в лицо, что заставило нервничать и меня. Он быстро, словно боялся потерять даже секунду, уже без соблюдения этикета сообщил, что на нас напали. И нападающим оказался военный корабль Санроса, на территории которого мы сейчас находились, а возглавляет его верховная самка Ратвалия Дин. И сейчас от плена шаа-сов спасает только то, что у них на борту находиться юное дитя Санроса. Так что если я по-тихому перемещусь на корабль Санроса, шаа-сы могут следовать дальше и желательно больше не попадаться госпоже Дин на глаза.

Моя транспортировка на корабль Санроса не заняла долгое время. Помня о том, что мне уже успели поведать Раксан и Интарро, гордо задрала подбородок и на сопровождавших меня любопытных самцов смотрела свысока. От страха я вся заледенела, не зная, что на этот раз преподнесет моя судьба, но готова была драться за свое светлое будущее зубами и всеми конечностями. Жаль, что я пока не знаю, зачем на хвосте эти иголки. В главной каюте меня встречала здоровая, высокая самка, всего на голову ниже окружающих ее самцов. Она была практически черного цвета, вся с головы до ног. Ее окраска не играла и не переливалась, и аура была тусклого серого цвета. Решила, что либо она слишком стара, либо больна. Ящерица пристально смотрела на меня, а я, подойдя к ней ближе, коротко поклонилась в знак уважения, которого отнюдь не испытывала.

- Как тебя зовут, дитя, и как ты оказалась на борту у презренных шаа-сов. Сдерживая свою неприязнь, тихо прошипела в ответ:

- Ристин Кин, Верховная. На борту шаа-сов я оказалась по причине побега от презренных свободных. В свое время мать моей матери похитили с Санроса. И вот теперь я исполнила их мечту о свободе и возвращении нашему роду полагающегося положения. - Серый цвет в ее глазах отступил, заполнившись чернотой. Так, похоже она шокирована.

- Ну что ж, дитя Ристин Кин, тебя зря назвали мягкой, потому что ты настоящая воительница и твоя воля тверда как металл. Если хочешь, я приму тебя в свой род младшей самкой.

- Я буду вам благодарна, Верховная мать.

По тому, как удовлетворенно блеснули ее глаза, поняла, что выбрала правильное обращение и линию поведения. У меня от страха взмокли ладони и тряслись поджилки на ногах. Я была словно натянутая тетива. Она с большим интересом посмотрела на меня и довольно зашипела, оглядывая уже самцов-мужчин, которые стояли вокруг нас.

- Сегодня для тебя настал знаменательный день и в честь вступления в мой род, я одарю тебя рабами! Думаю, двух достаточно на первое время. Выбирай, Ристин, сама, а я посмотрю насколько у тебя верный глаз. - важно прошипела она.

Я замерла от ужаса, зачем мне мужчины, а тем более рабы. Ведь я сама совсем недавно была рабыней, как переходящим красным знаменем, и знаю ощущения, испытываемые имея подобное клеймо. Но отказаться от такого подарка - означает потерять хорошее отношение Ратвалии, а оно еще ни раз может пригодиться, в этом я нисколько не сомневаюсь. Ну что ж, оглядевшись вокруг и заметив множество горящих надеждой глаз, отвела от них взгляд и, снова повернувшись к Дин, спросила.