Мертвая пехота. Книга вторая. Изгои - Юрий Погуляй

— Не совсем то, на что я рассчитывал, — буркнул Рэм. Взял тёплый пластик в руки, и принялся, обжигаясь, поглощать пахучую смесь мяса и овощей. — У вас же под покровительством два кафе. Могли бы что-то приятное заказать там. А так давитесь… Этим…

— Перхоть крыса? — с сомнением сказал Параноик. — Врёшь ведь.

— Два года сотрудничает, вы слишком мелкая сошка для Дома, но под контролем вас держат, — с набитым ртом пожал плечами Консворт. — Ты командиршу свою вызвал?

Бандит кивнул. Информация может многое. Правильная, нужная. Когда с ней сталкиваются люди несведущие — получается вот как-то так. Пленный Рэм, сидящий на полу, неподалёку от ведра с помоями, и жадно уминающий концентрат, вдруг стал хозяином положения, несмотря на цепь. Кесан Вагнерс откровенно растерялся. Хотя мог бы вколотить дознавателю всю дерзость обратно в глотку, вместе с зубами.

— Ведро вынеси, воняет, — подсказал ему Консворт.

Параноик вновь потерянно кивнул. Взял лязгнувшую тару для дерьма и вышел. Рэм проводил его взглядом, стараясь неторопливо пережёвывать пищу. Как же, иногда, бывает вкусна эта химическая дрянь. Не мясо, конечно, собственного приготовления, но тоже — прекрасно заходит.

* * *

— Покажи, — сказала Падаль. От неё пахло духами, да и выглядела женщина так, словно собиралась на свидание и в её планах было закончить заветную встречу в постели. В паху сладко заныло. В Илиане чувствовалась примесь притягательного греха и опасности. Да и то, что десять лет Падаль отработала в эскорте — добавляло волнения. Как ей удалось сколотить банду — раскопать Консворт не смог. У всех есть тёмные пятна. Но Папа работал в том же эскорте охранником. Скорее всего оттуда ноги и растут. Ум и кулаки. Биография солокерца была интереснее прочих. Самый опасный противник среди людей Илиан.

— Смотрите, — опустил воротник Рэм, показывая след от ошейника.

— Покажи доказательства того, что Перхоть стукач, — терпеливо пояснила Падаль. Глаза её чуть сверкнули. Консворт хмыкнул, распрямился, насколько позволял стул, заботливо принесённый Параноиком перед тем, как явилась красотка.

— Как вы себе их представляете? Большой красивый конверт с бантиком, на котором написано «Доказательство»? — сказал он. — Я нашёл эту информацию, вы используете. С моей стороны всё честно, несмотря на не самое лучшее обхождение.

— Ты живой. Этого недостаточно? — спросил Папа.

— У нас не выйдет полноценного сотрудничества в таких условиях, — Рэм окинул взглядом кабинет. — Информация за еду — у вас имеются сложности с правильной мотивацией. Я ведь могу и к конкурентам уйти.

— Я думаю ты врёшь, — подытожила Падаль. — Хочешь расколоть нас.

— Да, такую серьёзную организацию развалить, — покивал Консворт, представляя, как поворачивает женщину лицом к стене, срывает юбку и злость с лица красавицы смывается наслаждением, когда он входит в неё. Яростно, жёстко. «Нет» превращающееся в «да» — что может быть прекраснее.

Он закинул ногу на ногу.

— Это была бы большая победа Дома Раскаянья. Мне выдадут не стальной ошейник, а кожаный. Операция по внедрению завершена блестяще. Спасибо.

От удара Папы зазвенело в ушах. Ладно… Ладно. Смерив его взглядом, Рэм уставился на Падаль.

— Ты много узнал. Это хорошо. Но что из тобою сказанного правда, а что нет? — глаза у неё были красивые, ничего не скажешь. Вот бы увидеть томную поволоку… Рэм, адова ты канитель, прекращай!

— Проверяйте. Если я где-то ошибся — можете лишить меня ужина, — прищурился Консворт. — Хотя о чём это я… Не вздумай меня бить, а то я начну громко рассказывать твоё прошлое, Лиам Филонго!

Папа медленно опустил руку. Бросил быстрый взгляд на предводительницу.

— Хорошо, — кивнула Илиан. — Хорошо.

Она подошла ближе, изящно присела напротив, заглядывая в глаза Рэму.

— Будем считать, что тест ты прошёл. Параноик даст тебе следующее задание.

Женщина приблизила лицо вплотную к Консворту, дохнула земляничным ароматом:

— Постарайся. Тогда я подумаю насчёт другого ошейника.

Рэма бросило в жар. Затем в холод.

— И это всё? — просипел он. — Я дальше буду сидеть в этой конуре и рыть вам инфополе ради еды? Срать в ведро?!

— Всё зависит от тебя, хорошую жизнь нужно заслужить. Докажешь свою пользу — что-нибудь придумаю. Я ещё не решила, зачем ты нужен, когда у нас есть твой терминал.

— Он бесполезная железка без меня. Постоянный биокод. Слышали?

— Ты мой биокод, — шепнула ему на ухо Илиан. Отстранилась. — Если оператор из тебя не выйдет — я найду того, кто сможет на нём работать. Но тогда тебе вот это, — окинула она комнату взглядом, — покажется императорским дворцом. Зарабатывай, милашка. Всё зависит от тебя. Я не обижаю тех, кто мне верен, — Падаль выпрямилась, повернулась и пошла к двери.

— Я немного не этого ожидал, — сказал Рэм ей в спину.

— Твои ожидания — это твои проблемы, малыш, — не повернулась Илиан и вышла.

Папа сдвинулся с места. Встал рядом с Консвортом:

— Ещё одно слово обо мне, — тихо сказал солокерец, — и я кулаком проломлю тебе череп. Услышал меня?

— Очень страшно, — признался Рэм. Внутри кипела злоба. В большей части на себя. Дурацкий план. Идиотский. В приключенческих романах про благородных разбойников может быть и сработало. Здесь — нет. Ладно. Хорошо.

У Консворта были запасные идеи. Несколько. Быть рабом уличной банды несколько не в его весовой категории. Он служил императору. Адова канитель, да он лично говорил со Стоиком! У него была Инсигния. Такое падение до прикованного к стене информатора недопустимо. Значит ставки надо повышать.

— Я не пугаю. Я предупреждаю. Услышал? — спокойно произнёс Папа.

По глазам его было ясно — не шутит. Действительно проломит.

— Услышал, — холодно сказал Рэм. Солокерец развернулся и тоже ушёл. В комнату вошёл Параноик.

— Вставай, — сказал он. Указал на цепь. Консворт поднялся. Покорно дождался пока тюремщик напялит ошейник. Молча стоял, пока Параноик выносил стул. Чуть ощерился, когда в комнате вновь появилось ведро.

Сел на матрац, чувствуя, как дрожат от злости пальцы. Размял их, прикрыл глаза. Ладно. Ладно. Время — самый ценный сейчас ресурс. Надо использовать его, пока он есть. Нужно больше информации. Гораздо больше.

И раз мир закона ему закрыт, то время искать тех, кто заправляет теневой стороной Примы. Но на этот раз подойти к вопросу умнее. Осторожнее.

Отсюда надо выбираться.

Шёпот. Вкрадчивый и преисполненный горечью. Голоса теперь всегда были с Элаем, но ни слова из речей бестелесных спутников он различить не мог. Только настойчивость, мягкость и космическая скорбь. Будто сами звёзды говорили с ним.