Бойня в Лас-Вегасе, или Остановить русофоба - Виктор Павлович Романов

комитет не смог. Им лень разработать механизм возврата премии, такой же, как существует у международного олимпийского комитета по возврату медалей. Импотенты несчастные.

А что касается телевидения, то я его с некоторых пор вообще не смотрю. У меня дома даже нет телевизора.

Крошка Мэри. А что так?

Стивен Пэддок. Ну, просто достали уже эти шуты гороховые, которые держат нас за дураков и рассказывают небылицы. Сегодня невозможно получить правду из официальных источников, что из газет, что по нашему телевидению, которое еще хуже газет. Они почти никогда не анализируют, не заглядывают под поверхностный слой. Мы являемся заложниками событий. Нас заставляют верить в картинки, которые они нам показывают. Хотя эти картинки часто оказываются постановочными.

Правду можно найти только в книгах по истории, но это не всякому под силу, так как трудно и занимает много времени.

Выход один – искать в интернете у хороших репортеров, которые работают не из-за денег, а видят в этом свою миссию. Я обо всех новостях узнаю только от них. Мне не трудно нажать пару клавиш и посмотреть в интернете, как все обстоит на самом деле.

А еще я не смотрю телевизор из-за того, что не хочу видеть лицо этого актеришки, который увел мою жену. Его давно уже перестали снимать, но иногда показывают старые фильмы и он там еще мелькает. Не хочу лишний раз расстраиваться. Мне достаточно моих ночных кошмаров с моей первой женой.

Ну, может нам хватит о грустном?

Стивен Пэддок поднимает свой бокал.

Стивен Пэддок. Предлагаю выпить за мир во всем мире и за то, чтобы везде, где борются с публичными домами, победил здравый смысл! И давай потом мы с тобой прикончим свой ужин и я тебя провожу?

Крошка Мэри поднимает свой бокал.

Крошка Мэри. Я согласна. За мир и за победу здравого смысла!

Стивен Пэддок. Пусть победит мир и здравый смысл!

Они чокаются, выпивают и ставят на стол свои бокалы. Гаснет свет. Звучит музыка.

Действие второе.

Картина восьмая

Загорается свет. В номер входит Стивен Пэддок и вкатывает вслед за собой огромный чемодан. Оставляет его у двери и останавливается в задумчивости посреди первой комнаты.

Стивен Пэддок. Так, это последний, десятый. С перевозкой чемоданов мне тоже повезло! Все обошлось, слава Богу, без проблем! Осталось, чтобы повезло и со всем остальным.

В это время у Пэддока в кармане раздается звонок мобильного телефона. Он достает телефон.

Стивен Пэддок. Я слушаю тебя, мое солнышко! Здравствуй! Как ты там? Отлично? Ну, и прекрасно! Я так рад за тебя! Ты снова начала беспокоиться? А что у тебя случилось? Ты узнала, что я перевел на твой счет сто тысяч долларов? Да, вчера! А почему тебя это встревожило? Почему так много? Я подумал, что будет неплохо, если ты купишь дом для себя и твоей семьи. Как раз собирался тебе об этом позвонить и рассказать, но ты меня опередила.

К тебе опять вернулся тот страх, то самое ощущение, что я хочу от тебя избавиться? Ну, что ты говоришь!? Я же тебе сказал, выкинь ты всю эту чепуху из головы! Пусть она тебе не мешает отдыхать спокойно! Пока я жив, мы с тобой никогда не расстанемся! Я жду с нетерпением твоего возвращения и встречи с тобой! Ужасно по тебе соскучился, но ты не торопись, отдыхай столько, сколько захочется! Целую тебя, мое сокровище! До свидания!

Стивен Пэддок в задумчивости смотрит на свой мобильный телефон.

Стивен Пэддок. Моя Мэри Лу, кажется, мне снова поверила! Как же тяжело говорить неправду любимому человеку! Успокаивает только то, что это в последний раз! Но впрочем, разве я говорил неправду? Разве я не принял решение свести счеты с жизнью, как только выполню свой долг? Долг должен быть выше любви. Этот мой выбор лучше, чем нарушить свою клятву, отказаться от выполнения долга и перестать уважать себя на всю оставшуюся жизнь пока будешь коротать свой век в доме престарелых. Смерть ведь освобождает от всех обязательств перед близкими людьми.

До этого меня удерживала только любовь к Мэри Лу. Как жаль, что я так поздно встретил ее, эту свою настоящую взаимную любовь, свою любовь к Мэри Лу. Всего-то несколько лет я нежился в лучах этой любви, но как я благодарен за них Богу!. Мне даже не мешал наслаждаться любовью к ней ее недуг. Мне не мешали даже ссоры с ней, после которых мы тут же мирились. Единственное, что отравляло мне жизнь все это время, это сознание измены моему долгу. Моей клятве, которую я дал себе после развода с первой женой.

Я все это время разрывался между любовью и долгом. Не знаю, сколько еще лет я продолжал бы так разрываться, пока жизнь не дала мне хороший пинок в зад. Я вдруг со всей отчетливостью осознал год назад, что все наше счастье, вся наша жизнь с Мэри Лу, как и жизнь миллионов других людей в Америке, может оборваться в один миг или превратиться в ядерный кошмар, подобный Хиросиме и Нагасаки. Я как будто впервые увидел, как оголтело рвется в президенты и тянется к ядерной кнопке «главный русофоб Америки», который, не задумываясь, нажмет на нее, спрятавшись в своем ядерном бункере. Он пожертвует миллионами наших жизней, чтобы свести с русскими свои личные счеты. А сейчас он верховодит в Сенате и делает все, чтобы там не возникло для него никаких препятствий для развязывания войны с Россией, когда он дорвется до ядерной кнопки.

Я же вижу, как он вместе с демократами принимаемыми законами вяжет по рукам и ногам избранного президента Дональда Трампа, чтобы свалить его до срока.

Тогда же год назад я понял, что жизненных сил для выполнения моего долга с каждым годом становится все меньше, а долг обязывает быть выше любви, поэтому я принял решение, выполнить наконец мой долг! И нет смысла ничего теперь менять!

Теперь надо полностью сосредоточиться на деле, ради которого я сюда пришел. Надо отключить мобильный телефон, чтобы больше никто не отвлекал.

Тем более, нужно еще рассчитать самый эффективный вариант стрельбы.

Стивен Пэддок отключает свой мобильный телефон и бросает его на кресло напротив себя, садится в другое кресло, пододвигает к себе столик на колесах, достает из нагрудного кармана кофты авторучку, переворачивает счет и быстро делает на обороте листа какие-то вычисления, закончив которые продолжает говорить.

Стивен Пэддок. Да, второй