Уроки правильной ориентации - Александра Ермакова

На этом мы с Сашей давимся смехом и я отбираю книгу:

— “Генриэтта посмотрела на общество, собравшееся в зале скучающим

взором, — начинаю с пролога. — Неужели мне отныне предстоит стать частью всего этого? Генриэта красива, её рыжие локоны струятся по полной груди… ”

— Стой! Там так и написано? — вскидывает брови Александр. — По груди? Волосатая грудь? — заглядывая через моё плечо, чтобы убедиться своими глазами. — А картинки есть?

— Слушай дальше! — нетерпеливо дёргаю плечом, скидывая его наглый подбородок. — …Ей едва минуло двадцать три и она уже почти стара, но ещё недостаточно молода, — запинаюсь в праведном недоумении. — Что блин это значит? — кошусь на Сашу.

— Не могу больше терпеть, ищи постельные сцены, — торопит меня Саша. — Там должно быть самое мясо!.. — кивает с видом знатока.

Мы пропускаем три пары из четырёх.

Не знаю, как для него, но для меня это — нонсенс!

Из-под тополя пересаживаемся в его машину, потому что хотим есть и решаем прокатиться до ближайшего "мака". И теперь уже почти три часа дня, скоро закончится последняя пара и торопиться некуда.

— Это очень тупо, — смеётся Саша, когда я дочитываю до конца очередную “жаркую” сцену. — Знаешь, будто смотрим очень тупое порно, от которого ни жарко, ни холодно.

Перестаю смеяться и на секунду наши взгляды пересекаются.

Не знаю о чём думает он, но у меня в голове не менее глупая мысль: интересно, а какое порно смотрит сидящий рядом со мной человек?

Порой мне кажется, что это как гадание по киндер-сюрпризам, только… по порно.

Зайти вот так в историю браузера к… ну не знаю, Егору Ивановичу. Вот он, историк, супер-секси-тиран, а там бах и престарелые женщины с молодыми мальчиками. Или милфы с переодетыми в школьниц девушками. Или. лысые немцы друг с другом.

Да кто знает?

Всякое возможно.

Что уж говорить про таких франтов, как Сергей Анатольевич?

Вот узнаешь, что там в его подборке “Порн хаба” и сразу как-то не страшно идти на очередное занятие.

В этом мой секрет смелости. Кто-то говорит, что выходя на сцену нужно представлять, что все в нижнем белье. А я представляю, как спалила человека перед “Порн хабом”, потому что перед порно — все равны.

— Какое порно ты смотришь? — интересуюсь, не задумываясь, на автомате. даже мысль о такте не приходит, будто мы с ним знакомы уже сто лет.

Глаза Саши округляются, как пятаки. Поражён, но не смущён!

— Обычное. Мальчик-девочка, — отзывается без заминки, как на экзамене.

Эх… так и думала. Классический ответ человека, у которого подборка с извращениями прям самый смак.

Знаю я таких. “Классиков ”.

Мы несколько часов кряду читали наитупейший порно-роман и ржали как ненормальные, но даже меня эта писанина. несколько зацепила в определённом смысле, как бы я это не отрицала. А этому. хоть бы хны.

Да, возможно, Роксана Блэк не ахти какой автор. Да, в месиве её излияний не сразу секс рассмотришь, но кто угодно хоть в одном моментике бы попялился на сидящую рядом даму в юбке, а этот “классик” — хиханьки, да хахоньки.

Мальчик-девочка! Ха-ха!

Обычное. Так и поверила!

Все так говорят, но никто не смотрит!

Среднестатистический ответ ни о чём.

Ага, такой подборки даже не найти, “обычное”… я вас умоляю?!

— А ты? — небрежно, без волнения, возвращает вопрос.

И это задевает. Мы, блин, говорим о порно! Флюиды должны летать, как в романе Роксаны Блэк! Или кто-то актёрище, или я не знаю…

— Да так. тоже, — скучающе киваю. Выкуси, “классик”!

— Да ладно?! — Александр так уличающе улыбается, словно забыл, что сам ответил: будто хочет меня раскусить.

— Шоколадно, — не подумав, огрызаюсь, и мы замираем.

Искра, буря, безумие и оба начинаем ржать.

— Извраще-енка, — воет Александр, точно меня уже по полной рассекретил.

Прекрасно, теперь он уверен, что я люблю анал. Ну вот сто к одному, что гей. Он смеётся не надо мной, а вместе со мной. Не воет тут, что может устроить подобное, не предлагает свои услуги. Мне даже странно, что с парнем можно так легко смеяться на такие щекотливые темы.

— Ой, а сам-то, — расслабляюсь, будто перехожу на новый уровень доверия. — Ну что значит “обычное” нет такой категории! — камень в его огород.

— Ну вот так, просто классическое, — он жмёт плечами. — С чего ты вообще взяла, что я его смотрю?

— Все смотрят, — категорически киваю, ни на миг не усомнившись в обратном.

— Почему? — Александру явно нравится дискутировать на эту тему.

— Потому что всем… бывает одиноко и… — улыбаюсь и опускаю глаза, не находя верного слова. Александр почему-то протягивает руку и ловит мой подбородок заставляя повернуться к себе:

— Это что значит? Начала ты. а теперь как страус голову в песок?

Он очень внимательно на меня смотрит, будто хочет что-то ещё сказать и на меня это действует просто магнетически. Сложно представить, но на долю секунды напряжение в машине всё-таки появляется.

То самое, которое могло бы нагнетаться весь вечер обрушивается единомоментно, и все мои глупые домыслы улетучиваются.

Нет, нет, нет… он нормальный.

— Тушь от смеха потекла, — тихо произносит он и медленно пальцем вытирает краску у меня из-под глаза. — Не водостойкая? — ого какие познания?! — И не три глаза, морщины будут, — и опять этот всепонимающий, милый тон своего в доску парня.

Падла! Как же он, с***, достал!

Хочется схватить за ворот и потормошить, чтобы всё выложил, как на духу. Признался в своей гетеросексуальности или уж раз и навсегда подтвердил догадки.

Но вместо этого, отворачиваюсь, упираясь взглядом в чудо-мальчика стоящего перед пешеходным переходом. В кожанке, длинные волосы небрежно растрёпаны, а широкие стильные джинсы заканчиваются чуть-ли не под коленками, демонстрируя модные длинноносые сапожки на низком каблучке.

— Как тебе? — на автомате интересуюсь я, будто рядом Ника, а не Александр.

Недолгое молчание и:

— Ничё так.

Твою мать!

Ника бы ответила так же. Только я спрашивала о моде, а Саша вероятней всего о парне!

Что ж, продолжаем игру.

Проверку порно-романом не прошёл. Да и минутка "секретов красоты" подвела… Я, конечно, сейчас жутко неправа, это всё стереотипное мышление и бла-бла-бла, но блин… не вопрос про туш и не оценка чудо-мальчика меня убедили. А то, что за весь день я ни разу не ощутила на себе внимательно-заинтересованного взгляда, хоть и сверкала коленками, декольте, да вообще всем, чем могла. Что что, а это… чувствуется.