Синее пламя Юга - Екатерина Сергеевна Бакулина

– По крайней мере, это мой выбор, – сказала я. – Мы заключим договор.

Я говорила с Отером потом. Прямо и откровенно.

– Если ты станешь моим мужем, – сказала я, – то сможешь заявить свои права на Север. Не королю, конечно, а Камню Ормхольма. Если Камень примет тебя, то другого уже не примет, пока ты жив. Меня Камень признает, но не принимает в полной мере, мне не хватает огня, да и мой огонь чужой для Севера. Во мне куда больше эгорийской крови, чем рёйгенской. А в тебе правильный огонь. Этому Искандеру придется убить тебя, чтобы занять твое место, иначе герцогом ему не стать. Король может сколько угодно поддерживать его, присылать войска, но сама земля не поддержит. Если он попытается отнять силой, тут начнется хаос. Ты не боишься?

Отер слушал внимательно, серьезно, только чуть улыбаясь.

– Ты так говоришь, словно предлагаешь мне сделку.

– Я и предлагаю, – сказала спокойно, это деловой разговор. – Каждый из нас получит свое. Только не говори, что планировал жениться на мне и увезти в Мьёльвуд пасти овец.

– Почему бы и нет? – он ухмыльнулся шире. – Ты не допускаешь, что меня интересуешь только ты сама?

– Не допускаю, – сказала я. – Я, конечно, могу тебе нравиться, но ты не можешь не понимать, что за мной стоит. И от этого уже не отвернуться и не забыть. Никогда. Ты не мог не думать о том, чтобы получить весь Рёйген.

Отер пожал плечами.

– Не мог не думать, – согласился он. – Если это сделка, то что ты хочешь взамен?

– Голову Искандера, – сказала я.

Отер вдруг засмеялся.

– Ты так кровожадна? Почему? Ты не знаешь его, не знаешь, что он за человек. И сразу готова убить?

Я вздохнула.

Да, я не знаю. И дело, по большому счету, не в нем самом, не в этом южанине.

– Потому, что он всегда будет угрозой для меня. Человек, которому обещали герцогство, – не отступится и не забудет. А я не позволю ему забрать. Значит, он теперь мой враг.

– А врагов нельзя оставлять в живых, иначе, даже поверженные, они придут снова? – закончил за меня Отер.

Где-то я уже слышала эти слова, вот именно так.

– Да, – сказала я. – Нельзя.

– Понимаю, – согласился Отер. – Это твое право. Но только ли это? Или еще личная месть?

– И месть тоже, – сказала я. – Королю. Он убил моего отца, а я убью его человека. Я знаю, что король ценит его и хочет наградить. Не выйдет. Он выбрал неподходящую награду. Я не позволю так поступать со мной.

Отер кивнул, потер подбородок.

– Что ж, я понимаю твои чувства, – сказал он.

– И? Ты согласен? – потребовала я. – Скажи сейчас. Если ты боишься, то не стоит больше говорить об этом. Тогда наши пути разойдутся. Езжай в Мьёльвуд к своим овцам!

Он засмеялся снова.

– Ты сурова, Ингрид.

Да.

Я ждала. Он сомневался, я видела. Убить поставленного королем герцога – значит открыто выступить против короля. И против всей мощи Уэйсвика разом. Это серьезный шаг, обратного пути уже не будет. Король ответит на это, и не пощадит. Для такого шага нужна сила.

Отер сомневался. А это значит две вещи: к такому шагу он не очень готов, а еще – он серьезно относится к обещаниям. Другой мог бы наобещать чего угодно, а потом сказать, что «не вышло, прости».

– Ты хочешь клятву на крови? – спросил он.

Я даже вздрогнула. Нет, я не думала об этом. Такая клятва связывает и не оставляет выбора. Если потом он захочет отказаться следовать клятве, его жизнь будет в моих руках, я смогу убить его одним словом.

Отер смотрел мне в глаза.

Это слишком… нет. Я не знаю, как повернется, к чему на самом деле все это приведет. Я хочу этого, но… Это слишком большая власть над чужой жизнью, наверно, я боюсь…

– Будет достаточно твоего слова, – сказала я.

Он усмехнулся, чуть-чуть совсем, уголком губ. Чуть снисходительно.

Покачал головой.

Потом достал нож и, прежде чем я успела остановить, полоснул по левой ладони, выступила кровь.

– Ингрид Эйгиль! – сказал он твердо. – Я хочу принести клятву тебе. Если ты станешь моей женой, я обещаю передать жизнь Искандера ибн Джабаля в твои руки. Я приведу его к тебе и поставлю на колени. И ты решишь сама. – Он протянул руку мне. – Ты принимаешь мою клятву?

Мне даже не по себе стало, сердце дрогнуло.

– Не нужно, – сказала я. – Только твое слово. Зачем так?

– Я хочу, чтобы ты верила мне, – сказал Отер. – Так принимаешь?

Отказываться сейчас неправильно, да и глупо. Я ведь хотела сама.

– Принимаю, – сказала я. Коснулась его ладони.

И кровь на мгновение вспыхнула, обжигая руку, закрепляя слова.

Глава 4. В горе и в радости

Эй, да ветры буйные

Да снега белые.

Ой, да ты, подружка наша,

Да подруженька,

Эй, да зачем же рано во замуж пошла?

Народная свадебная песня

Вечером, в трактире, я слышала, как они орали друг на друга.

Вернее, не то чтобы орали, но Кадим очень настойчиво пытался Отеру что-то доказать. Он слышал клятву, и ему это не понравилось. Как только появилась возможность, он оттащил Отера в сторону, за порог. Я почти не слышала того, о чем он говорит, только отдельные слова. Не подслушивала, просто он говорил слишком громко.

«Откажись!» «Да ты с ума сошел? Что ты творишь?» «Давай уйдем, пока не поздно!»

Если Отер не женится на мне, его клятва не будет иметь силы, это условие.

«Поздно», – сказал Отер.

Кадим пытался ему что-то доказать. Сначала на уэйском, потом, когда Отер одернул: «Все слышат, прекрати!» – Кадим перешел на данхарский. Отер