Блудницы Вавилона - Иэн Уотсон

Задать эти вопросы здесь, в сотне шагов от храма Мардука, он не посмел.

Старик же, опираясь на палку, исполнил незамысловатый скачок.

– И, может быть, грек, Мардук не имеет к войне никакого отношения. Не почитай себя мудрецом только потому, что ты чужеземец. Происходящее повсюду отражается здесь. Происходящее здесь отражается повсюду. Ты явился сюда познать Вавилон. Вавилон же стоит здесь не для того, чтобы познать тебя.

Он подмигнул и легкой, пружинящей походкой отправился по своим делам.

– Благодарю за любезность! – крикнул ему вслед Алекс. Старик остановился.

– Не за что. И это не любезность – мой каприз.

– А что вы имели в виду, когда сказали, что Вавилон здесь не для того, чтобы познать меня?

Старик покачал пальцем.

– У вас, греков, есть выражение: «Познай себя». Вы ошибаетесь. Жизнь человеческая бессмысленна и бесцельна, хотя, конечно, мир не имел бы смысла, не будь он населен людьми. Собирай информацию, мой мальчик! Забудь о принципах и обобщениях! Веди учет того, что с тобой происходит, и не старайся подводить итог.

Помахав на прощание рукой, старик двинулся дальше, оставив Алекса в полном недоумении. А может, шутка была как раз в том, чтобы, как и тот, другой, обозвать его глупцом, но только не в лоб, а вот так, иносказательно.

Так или иначе, а храм ждал. Алексу все еще нужно было спрятать картридж с кассетой, которая могла содержать массу ценной информации, а могла и быть пустой.

Он стоял, отдуваясь, на вершине храма. Сердце колотилось, злосчастный сверток все еще прижимался к животу.

Подъем дался тяжело – слишком много народу. Одна из площадок была занята громадной клеткой, внутри которой прыгали крошечные проворные обезьянки с блестящими любопытными глазками. С другой открывался проход к центру храма, скупо освещенному коптящими лампадами и заполненному мрачными тенями. Под громоздкими зловещими статуями бесшумно передвигались фигуры магов. Холщовые занавеси скрывали музыкантов. Приглушенно звучали литавры, журчали арфы, посвистывала окарина – услада для Мардука, чьи бронзовые ноздри вдыхали запах обуглившейся плоти и крови. Внутри этот геометрический храм с напоминающими сталагмиты колоннами представлял собой пещеру. Потайных мест здесь было предостаточно, но хватало и других мест, тех, откуда за ним могли наблюдать затаившиеся в полумраке неизвестные. Надежно спрятать здесь что-то мог бы разве что человек, хорошо знающий храм.

Вот почему Алекс добрался до вершины, где и отдыхал, оглядывая окрестности: раскинувшиеся на западе, за рекой, пригороды с вкраплениями зелени между домов; излучина Евфрата на юге; протянувшийся к полям канал Борсиппа; дорога в Ниппур на востоке.

За спиной у него стоял терракотовый дракон – похожий на собратьев у врат Иштар, но только на задних лапах, – опирающийся на зажатую в передней лапе лопату. Лопата и дракон – символы Мардука. На одном из нижних ярусов ему попались терракотовые статуи львов. А над всем высился утыканный шипами стержневой громоотвод. Спиной к дракону Алекс стоял не случайно – статуя закрывала вид на север, повернуться куда его неудержимо влекла Вавилонская башня.

Компенсируя огорчение гордостью – как-никак на пик все-таки поднялся, – он спустился вниз и, выйдя сО двора через западные ворота, скоро добрался до прибрежной дороги в нескольких сотнях локтей от большого каменного моста. Мимо проходили люди самых разных рас и национальностей, как будто здесь был порт мирового значения. Алекс видел арабов, армян, индусов, греков (конечно же) и даже китайцев. Оглядевшись, он заметил Дебору, одиноко стоящую у парапета набережной, но прежде чем успел подойти ближе, на ступеньках, ведущих к причалам, появился улыбающийся Гупта.

– Привет, Алекс! Нашли, что искали? Или потеряли? Ха-ха! Молились? Просили руководства и наставления? Если да, я к вашим услугам.

Алекс лишь теперь понял, что совершенно забыл помолиться. Нет, неправда. Он вовсе и не собирался молиться, хотя, может быть, и стоило бы…

– Привет, Алекс, – сказала Дебора.

– Что там, внизу? – спросил он, не приближаясь к парапету.

К берегу приставали большие лодки.

Как эти неуклюжие, нескладные суденышки ухитряются не сталкиваться друг с другом и с быками моста, представлялось ему загадкой, и единственный возможный ответ заключался в том, что вода сама направляла их по нужному курсу. Другой переправы через Евфрат не было, а поскольку она соединяла старый город с новым, то и нагрузка на нее приходилась немалая. На прочные столбы укладывали рядами доски. Позднее Алекс узнал, что с наступлением ночи центральную секцию разбирали, и доски оставляли на берегу под охраной. Мосты ведь строят не для того, чтобы по ним гулял враг! Но этот находился в самом сердце Вавилона. Разве не болит разделенное сердце? А может, мост соединял два полушария мозга, и каждый раз, засыпая, город видел два разных сна: сон о прошлом и сон о будущем?

– Что там, Деб?

– Туннели к базарам, – отозвалась она. – Груз выгружают, лодки разбирают, а ослов ведут через туннели. Так что там, внизу, только туннели. И один плачущий раввин.

– Кто?

Алекс шагнул к парапету и сразу же заметил у стены бородатого мужчину с ермолкой на затылке, молитвенным платком на плечах и черной коробочкой с филактерией, привязанной ко лбу лентой и похожей на футляр для пуговиц. Он стоял, повернувшись спиной к лодкам, ослам, корзинам с фруктами, мехам с вином и ящикам с рыбой, и слезы стекали по его щекам.

– Приходит сюда каждое утро, – пояснил Гупта, – оплакивать разрушение Храма Соломонова. В праздничные дни на набережной собирается немало евреев. Языческих ритуалов сторонятся.

– Сумасшедшие.

– Почему это сумасшедшие?

– Почему они должны притворяться евреями и раввинами?

– Они и есть евреи, – резко ответила Дебора. – А он раввин.

– О! – сказал Алекс.

Перекусили купленными с лотками пирожками с рыбой. Пока облизывали пальцы, Гупта сказал:

– Давайте заглянем в Зал Чудес Человечества. – Он посмотрел на высоко стоящее в небе солнце. – После сиесты? – Пешеходов на улицах уже стало заметно меньше. Была уже вторая половина дня. Люди возвращались домой. – Так что, пойдем? Я бы хотел показать вам обоим знаменитый Зал Чудес. Хотя, будь на то моя воля, ха-ха, поместил бы туда совсем другие чудеса!

– Чудеса, которые исчезают у вас на глазах. Например, мыльные пузыри, – заметил Алекс.

– Так мы идем? – не отставал Гупта.

– Да, – сказала Дебора.

Вернувшись в «Меж двух шкурок», разошлись по комнатам.

Алексу приснилось, что ракеты уже запущены, бомбы упали, Америки и России больше нет, а Европа и Китай стерты с карты мира. Рукотворные бедствия сотрясали планету. Наступил коллапс, конец технологической культуры, глобальных правительств и корпораций.