Ученица Гильдии - Труди Канаван

Лорлен мысленно составил список необходимой ему информации. Почему Аккарин занимался черной магией? Как давно? Какие возможности она ему давала? Какова его Сила и как можно ее одолеть? Пытаясь найти ответы на эти вопросы, Лорлен сам нарушал закон, и тем не менее Гильдия должна знать, с чем имеет дело, если ей придется противостоять Аккарину.

Поиски в Библиотеке Гильдии, как он и ожидал, не принесли результатов. Верховные Маги знали о черной магии ровно столько, сколько было нужно, чтобы ее распознать. Остальные знали только, что она запрещена. Поиск дополнительных сведений обещал быть нелегким.

Ему придется искать за пределами Киралии. Лорлен первым делом подумал о Большой Библиотеке в Элане: книг там хранилось даже больше, чем в Библиотеке Гильдии. Затем он вспомнил: Большая Библиотека была первой остановкой в путешествии Аккарина! Он решил, что ответы на некоторые вопросы можно было бы найти, повторив путешествие друга.

Однако уехать Лорлен не мог. Пост Лорда Распорядителя требовал неустанного внимания. Во-первых, он не может бросить работу, а во-вторых, отъезд вызовет недоумение Аккарина. Значит, отправиться в путь должен кто-то другой.

Лорлен тщательно обдумал возможные кандидатуры. Это должен был быть маг, достаточно разумный, чтобы в случае необходимости скрыть правду, но при этом такой, который умел и любил вынюхивать тайны.

Сделать выбор оказалось на удивление просто.

Лорд Дэннил.

* * *

Сонеа немного отстала от толпы новичков, входивших в Столовую. Реджин, Дженнил и Шерн не вернулись в класс в конце первого урока, и Сонеа пошла на перерыв вместе со всеми остальными. В просторной столовой стояло несколько длинных столов, вокруг которых были расставлены стулья. Слуги сновали между залой и кухней, держа в руках подносы с едой. Ученики могли выбирать то, что им по вкусу.

Сонеа села за общий стол, и никто из учеников не выразил недовольства. Кое-кто с опаской поглядел на нее, когда она взяла в руки нож и вилку, но большинство просто не замечало ее. Как и вчера, ученики поначалу с трудом находили темы для разговора. Многие явно смущались и недоверчиво смотрели на соседей. Потом Аленд сказал Кано, что провел год в Вине, и остальные стали расспрашивать Кано про его страну. Скоро разговор перешел на дома и семьи других учеников. Аленд взглянул на Сонеа.

— А ты, значит, выросла в трущобах?

Все взгляды обратились к Сонеа. Почувствовав себя в центре внимания, она быстро проглотила кусок.

— Я жила в трущобах десять лет, — сказала она. — С тетей и дядей. Потом мы переехали в комнату в Северном Секторе.

— А где же твои родители?

— Мама умерла, когда я была еще маленькой. Отец… — она дернула плечом, — Отец уехал.

— И оставил тебя одну в трущобах? Это ужасно! — воскликнула Бина.

Сонеа с трудом улыбнулась:

— Ну, я жила у тети с дядей. И у меня было много друзей.

— Ты сейчас с ними встречаешься? — спросила Иссль. Сонеа покачала головой:

— Почти нет.

— А как же твой друг-вор? Тот, которого лорд Фергун запер в подземелье под Университетом? Он разве тебя не навещал?

Сонеа кивнула:

— Навещал несколько раз.

— Он ведь из Воров, правда? — спросила Иссль.

Сонеа замешкалась. Она может сказать «нет», но вряд ли ей поверят.

— Я точно не знаю. За шесть месяцев многое могло измениться.

— А ты тоже была воровкой?

Сонеа тихо рассмеялась:

— Я? Да нет же, совсем не все, кто живет в трущобах, работают на Воров.

Ученики немного расслабились. Некоторые даже кивнули. Иссль бросила на них сердитый взгляд.

— Но ты ведь воровала? — спросила она. — Ты была как те карманные воришки на Рынке?

Сонеа почувствовала, что краснеет, и поняла, что выдала себя. Теперь, если она станет отрицать, все поймут, что она лжет. Может быть, если она скажет правду, они хотя бы посочувствуют ей.

— Да, я крала еду и деньги, когда была маленькая, — призналась она, заставив себя поднять голову и посмотреть Иссль прямо в глаза. — Но только когда я умирала с голоду, или зимой, когда мне нужна была теплая одежда и обувь.

Глаза Иссль вспыхнули.

— Значит, ты все-таки воровка, — торжествующе воскликнула она.

— Но, Иссль, она была еще ребенком, — слабо возразил Аленд. — А ты бы не воровала, если бы тебе было нечего есть?

Все повернулись к Иссль, но она лишь презрительно встряхнула головой и снова наклонилась к Сонеа, пристально глядя ей в глаза.

— Ну-ка, скажи мне честно, — вызывающе спросила она, — тебе когда-нибудь приходилось убивать?

Сонеа не отвела взгляд. Она почувствовала, как в ней поднимается гнев. Может быть, если сказать Иссль правду, она подумает, прежде чем снова оскорблять ее.

— .Точно не знаю.

Все снова уставились на Сонеа.

— Как это? — презрительно усмехнулась Иссль. — Ты либо убивала, либо нет.

Сонеа посмотрела на стол перед собой, затем прищурилась и перевела взгляд на Иссль.

— Ну хорошо, если уж тебе так интересно. Однажды ночью, года два назад, меня схватил какой-то мужчина и потащил в темный переулок. Он… в общем, можешь быть уверена, он не дорогу собирался спрашивать. Когда мне удалось освободить одну руку, я ударила его ножом, вырвалась и убежала. Не знаю, выжил он или нет.

Некоторое время никто не произнес ни слова.

— Ты могла позвать на помощь, — неуверенно сказала Иссль.

— Ты думаешь, кто-нибудь из прохожих рискнул бы жизнью ради бедной оборванки? — холодно спросила Сонеа. — Этот человек просто перерезал бы мне горло, или прибежали бы другие бандиты, и после него я досталась бы им.

Бина вздрогнула:

— Это ужасно!

В словах Бины прозвучала искренняя симпатия, но появившийся у Сонеа проблеск надежды улетучился, когда она услышала следующий вопрос:

— Ты носишь с собой нож?

Услышав лонмарский акцент, Сонеа повернулась. Элайк смотрел на нее своими зелеными глазами.

— У всех есть ножи. Чтобы открывать пакеты, резать фрукты…

— Срезать кошельки, — вставила Иссль.

Сонеа пристально посмотрела на нее, но Иссль не отвела глаза «Да, похоже, я только время теряла, помогая этой», — подумала Сонеа.

— Сонеа, — раздался вдруг голос, — ну-ка посмотри, что я тебе принес.

Ученики повернулись. Широко ухмыляясь, к ним подошел Реджин с тарелкой в руках. Он быстро поставил тарелку на стол, Сонеа вспыхнула, увидев перед собой объедки и хлебные корки.

— Ты такой щедрый мальчик, Реджин, и воспитан прекрасно, — она оттолкнула тарелку. — Спасибо, но я уже поела.