Засада. Спецназ 1941 года - Сергей Пивень

— Прошли двадцатый километр, — ответил Зденек, повернувшись к Красовскому. — Скорость набрали, теперь можно и покурить…

Машинист кивнул головой, соглашаясь. Зафиксировав рычаги управления, Красовский взял в руки висевшее на крючке полотенце и вытер им лицо. Поезд шел достаточно быстро, можно было немного и передохнуть.

— Эй, Юзик, бросай лопату, угля в топке хватит на километр. Пойдем перекурим. Зденек угощает…

Кочегар поезда Юзеф Суваль выпрямился и, следуя совету Красовского, отбросил лопату в сторону. Испачканное углем лицо делало его похожим на мулата. Медленной походкой он двинулся к Сикоре.

Зденек достал из внутреннего кармана пиджака пачку, вытащил из нее две папиросы и протянул их кочегару и Красовскому. Те молча закурили и стали смотреть в окно. Мимо проносились стройные ряды вековых деревьев, стоявших стеной практически у самой железнодорожной насыпи.

— А ты сам почему не куришь? — спросил Красовский, видя, что Зденек не притронулся к папиросам.

— Жарко тут, пойду наружу…

Машинист покачал головой, выказывая свое неудовольствие.

— Часовой может запретить… Смотри — нарвешься…

— Все же пойду, духота невозможная… Постарался ты, Юзик, на славу!..

Кочегар в ответ только улыбнулся и пожал плечами.

Зденек вышел из кабины паровоза наружу и оперся на металлические прутья, служившие перилами. В лицо сразу же ударил свежий запах утреннего леса. Сикора посмотрел в сторону вагонов — к нему спешил немецкий часовой, о чем и предупреждал его машинист Красовский.

Состав, который они вели сейчас, был с военной техникой. На платформах, прикрытые брезентами, стояли танки и артиллерийские орудия. В наглухо задраенных вагонах находились ящики с боеприпасами. Зденеку сказал об этом Красовский, когда полчаса назад они отправились с вокзала Белостока в сторону Барановичей. Сам машинист, а также кочегар Юзеф Суваль не были членами подполья, а потому Зденек был с ними всегда настороже. Он не исключал и того, что кто-то из них являлся тайным осведомителем гестапо.

Часовой стремительно приближался. Сикора посмотрел вниз — поезд только что прошел мимо указателя двадцать второго километра. Осталось еще немного.

Зденек достал из пачки папиросу, чиркнув спичкой, закурил. Поезд начал набирать обороты — видимо, Юзик подбросил угля.

— Что случилось? — жестко спросил часовой, подходя ближе к Сикоре. — Почему вышел из вагона? — Хотя сказано это было по-немецки, но Зденек за месяц научился понимать эту отрывистую гортанную речь.

— Господин солдат, пожалуйста!.. — Сикора протянул немцу пачку с папиросами, предлагая тому присоединиться к нему. Тот понял, довольно улыбнулся, достал из пачки последнюю папиросу, но курить не стал и затолкал ее в свой карман. После чего, немного смягчившись, сказал:

— Зайди обратно!.. Больше не выходи!..

Зденек услужливо стал кланяться. Впереди замаячил черно-белый столб-указатель.

— Хорошо, хорошо!.. Только докурю!..

Через несколько секунд брошенный Зденеком окурок полетел вниз. Следом за ним вниз полетела и ставшая ненужной пустая пачка из-под папирос. Немецкий часовой ничего не заподозрил — пачка упала неподалеку от указателя двадцать третьего километра…

Вернувшись обратно в кабину паровоза, Зденек как ни в чем не бывало продолжил свою работу — задание, которое дал ему Лукаш, он выполнил…

Состав прогрохотал мимо и вскоре скрылся за темными рядами деревьев, между которыми была зажата железная дорога. Оторвав бинокль от глаз, Колодин, обращаясь к Седакову, сказал:

— Запомни — в составе было десять вагонов и двенадцать платформ. На платформах, судя по очертаниям брезента, семь танков и пять орудий. Черняк должен передать это в Центр…

Сняв с шеи бинокль, он протянул его Седакову.

— Действуй, как договорились. Если что — бегом к командиру. Даже если я нарвусь на засаду…

— Может, немного подождать? — предложил Седаков. — С железной дороги насыпь просматривается очень далеко. Вдруг кто увидит?

— Нет, к указателю нужно идти прямо сейчас. Пришло время проверить — поступила ли для нас информация.

Поднявшись с земли и держа автомат наготове, Колодин, слегка пригнувшись, двинулся к указателю двадцать третьего километра, стоявшему возле железнодорожной насыпи.

Говорить Седакову о том, что он видел в бинокль, как какой-то парень бросил с паровоза смятую бумагу, он не стал. Мало ли что может случиться с ними на обратном пути? Не дай бог в плен попадут — зачем давать немцам шанс установить этого парнишку-железнодорожника, а через него выявить и других подпольщиков? Нет, в себе-то Колодин был уверен, а вот как поведет себя Седаков, попади он к немцам, — одному богу известно. Тогда зачем рисковать?

Непрерывно вертясь по сторонам, опасаясь засады, Колодин быстро добрался до столба-указателя. В метре от него на земле лежала смятая пачка из-под папирос. Колодин осмотрелся — пока все было тихо. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь пением окончательно проснувшихся пернатых обитателей леса.

Он быстро поднял с земли смятую бумагу, затолкал ее за пазуху, а потом рванул к лесу. У ближайшего куста ольховника остановился, перевел дыхание. Нужно было проверить — есть ли в обнаруженном «почтовом ящике» информация, которую так ждал от подпольщиков Черняк. Хотя вероятность того, что у определенного столба лежала смятая папиросная пачка, которая была выброшена кем-то случайно, была ничтожно мала, Колодин все же привык проверять то, в чем он не был до конца уверен.

Полминуты у него ушло на то, чтобы убедиться в том, что он нашел именно тот предмет, который искал. Внутри папиросной пачки была записка. По-русски в ней было написано следующее: «В четверг он будет в деревне Сивичи».

Колодин про себя выругался — четверг был сегодня.

В схроне было темно, и им вдвоем пришлось выбраться наружу. Солнце уже поднялось над деревьями, с листвы исчезли последние капли росы.

Подойдя к находящейся неподалеку от входа в схрон поваленной ветром сосне, Черняк достал карту, разостлал ее на стволе дерева, махнул рукой в сторону Седакова, приглашая того подойти ближе.

— Ты знаешь, Иван, здешний лес как свои пять пальцев. Как думаешь, где нам лучше устроить засаду?

Не прошло и получаса, как вернувшиеся с задания разведчики принесли Черняку обнаруженную в папиросной пачке записку. Информация, которая в ней содержалась, не давала шанса на тщательную подготовку операции.

Седаков какое-то время молча всматривался в обозначения карты, затем ответил:

— Шоссе от Белостока до деревни Сивичи идет больше перелесками и только в одном месте, практически возле самого села, примыкает вплотную к пуще. Получается, что только в этом месте можно подстеречь фашистов, командир. Больше негде… — Помолчав немного, Иван добавил: — Правда, гарнизон села рядом, помощь фашистам может подойти очень быстро.