Ермак. Телохранитель - Игорь Валериев

Цесаревич после благословения протоирея Ташлыкова подошёл к старейшинам. Через пару минут у основателей станицы Черняева на груди заалели Аннинской лентой серебряные медали "За усердие".

После награждения старейшин цесаревич, сделав знак рукой всем награждённым и свите следовать за ним, направился к строю казачат. Остановившись перед серединой первой шеренги, Николай подозвал к себе Вершинина и заглянул в саквояж, после чего позвал меня к себе. Когда я браво подскочил к наследнику, Николай произнёс:

— Я хотел бы наградить всех участников этих замечательных показательных выступлений, но достойных наград у меня только пять. Тимофей, тебе выбирать, кого награждать. Справишься?

— Так точно, Ваше Императорское Высочество, — и развернувшись к строю, скомандовал. — Ученики школы Селевёрстов, Верхотуров, Подшивалов, Шохирев, Данилов выйти на два шага из строя!

Названные мною казачата разом сделали два шага вперёд и застыли перед первой шеренгой.

— Почему они? — поинтересовался цесаревич.

— Селевёрстов — лучший боец без оружия, обучает этому молодой десяток, Верхотуров всё хозяйство школы на себе везёт, Подшивалов проводит конные занятия, Шохирев лучший фехтовальщик, а Данилов проводит занятия с мальками по общеобразовательным предметам.

— Понятно, — улыбнулся цесаревич. — Решил преподавательский состав школы наградить. Молодец!

Будущий император подошёл к Ромке Селевёрстову и, повернувшись к есаулу Вершинину, который как тень следовал за Николаем справа от него и на шаг сзади, запустил руку в саквояж. Достав кинжал с рукоятью из чёрного дерева в ножнах, обтянутых черным бархатом, украшенных металлическим прибором с вытравленными изображениями диких животных в лесу и стилизованного растительного орнамента, цесаревич обнажил клинок. Далее наследник, поворачивая клинок, показал его казачатам. За это время я успел увидеть, что прямой, однодольный, обоюдоострый, с боевым концом копьевидной формы и длинной около 20 сантиметров клинок был покрыт вытравкой. На одной из голоменей в обрамлении стилизованного растительного орнамента была надпись: "Врагу страшенъ, хозяину покоренъ", на другой — "Златоустъ".

Цесаревич вложил клинок в ножны и вручил его Ромке.

— Покорно благодарю, Ваше Императорское Высочество! — приняв кинжал и вытянувшись во фрунт, гаркнул Лис.

Остальные казачата, получив кинжалы, также чётко поблагодарили наследника Государя за полученные награды.

Цесаревич, вручив последний кинжал Данилову Петьке, отдал честь и скомандовал: "Встать в строй!" Казачата, развернувшись кругом, встали в строй.

— Ученики Черняевской казачьей школы, благодарю за службу! — громко и чётко произнёс будущий император.

— Рады стараться, Ваше Императорское Высочество! — дружно и чётко ответил строй казачат.

— Вольно! — скомандовал цесаревич и повернулся к свите. — Теперь осталось решить, как наградить Аленина Тимофея.

Николай подошёл и вопросительно посмотрел мне в глаза.

— Что хотел бы получить в награду начальник казачьей школы станицы Черняева? — будущий император как мальчишка задорно улыбнулся.

Я озадачено застыл молчаливой статуей. Такого поворота в общении с наследником я не ожидал. Выручил, неожиданно для меня, атаман Савин.

— Ваше Императорское Высочество, — волнуясь, произнес окружной атаман. — Дед Тимофея Аленина завещал ему поступить в Иркутское юнкерское училище.

Савин, сконфузившись от своего поступка, замолк. Вперёд выступил князь Барятинский.

— Думаю, что ходатайства от Наследника Государя для поступления Тимофея в училище необходимости нет. Он и сам легко пройдет все испытания. Я пока с ним общался за время выступлений, не раз ловил себя на мысли, что говорю минимум с обер-офицером.

— Согласен с Вами, ваше сиятельство, — веско произнёс генерал-губернатор Корф. — Я думаю, в казне генерал-губернаторства найдется две тысячи рублей в год для дальнейшего развития школы. Но чтобы в ней обучались казачата со всего Черняевского округа. А хорунжего Аленина надеюсь скоро увидеть в списках Амурского конного полка.

"Вот это удружил, дедушка Корф, — подумал я про себя. — Подарочек-награда, однако!"

— По поводу ходатайства, — усмехнулся цесаревич, — проблемы не вижу. А пока, за усердие вручаю, Тимофей Аленин, тебе эти часы.

Будущий император, подойдя к Вершинину, достал из распахнутого саквояжа, часы в золотом корпусе и вложил их мне в руку. Я как мои казачата браво рявкнул: "Покорно благодарю, Ваше Императорское Высочество!"

— Тимофей, я не смог наградить всех твоих учеников и чувствую себя несколько неуютно.

После этих слов, на меня накатила моя "чуйка" на опасность, только гораздо сильнее. Застыв на несколько секунд, я, не задумываясь, ляпнул: "Ваше Императорское Высочество, разрешите первому десятку сопровождать на пароходах Вас и вашу свиту. Через двадцать пять вёрст вверх по Амуру будет удобная бухта, где мы сойдем. А о сопровождении в конвое Вашего Императорского Высочества казачата будут рассказывать своим внукам".

Я сидел на бухте каната, опираясь на "Гевер", стоящий между ног. В голове была полная пустота. Под журчание забортной воды, струящейся у борта парохода "Вестник" я отдыхал, сбрасывая невероятное нервное напряжение от общения с цесаревичем и его свитой.

"И зачем я влез во всё это?" — в очередной раз подумал я, вспоминая события двухчасовой давности.

Накатившее чувство опасности во время разговора с Николаем, когда он спросил меня, как наградить всех казачат, заставило попросить включить их в конвой на небольшой участок маршрута путешествия цесаревича.

Государя Наследник, махнув рукой, с улыбкой разрешил и под руку с протоиреем Ташлыковым прошествовал к коляске. По его распоряжению всем надо было проследовать в станицу на обеденную службу, а после обедни и трапезы наследник престола планировал отправиться дальше вверх по Амуру.

За цесаревичем потянулась вся свита кроме меня, есаула Вершинина и генерал-губернатора Корфа. Когда все направились за наследником престола, а я хотел отойти к строю казачат, Корф сзади взял меня под руку и не дал двинуться с места. Вершинин, передав саквояж одному из атаманцев, присоединился к генерал-губернатору.

— Тимофей, к чему эта просьба, — хозяин Приамурья, с неожидаемой силой развернул меня к себе лицом. — Я заметил, что после вопроса Наследника, ты изменился в лице. Оно у тебя стало какое-то мёртвое. А потом это странное предложение. Обычно, встречавшие Цесаревича казаки, провожают пароходы по берегу. Пока есть такая возможность. Тебе что-то известно об опасности, которая может грозить Государю Наследнику?

— Никак нет, Ваше превосходительство, — я мысленно поёжился от взгляда есаула, на лице которого явно читалась мысль перерезать кому-нибудь глотку. — Мне ничего не известно, но накатило чувство опасности. У меня уже один раз такое было при разгроме банды Золотого Лю. Если бы не прислушался тогда к этому ощущению, сейчас бы здесь живым не стоял.