Грезы в его власти - Нина Новолодская

Оказывается, в этой чертовой нише я пряталась не одна, а в молчаливой компании герцога Саламандра, стоящего сейчас напротив.

— В-ваша светлость? — с удивлением прошептала, боясь отвести взгляд от его лица.

— Эбби Вайнхаус, — произнес он, вскинув одну бровь. — Девушка, потерявшая память и выжившая при нападении оборотней. Хм.

Спустя секунду, огонь с кончика его пальца разбежался по всей ладони, освещая уже не только его глаза, но и все лицо. Мужчина протянул ладонь, полыхающую магическим огнем и, схватив меня за подбородок, довольно резко вгдернул вверх, заставляя поднять лицо.

— И что же заставило нашего холодного доктора испытывать интерес к тебе? — он наклонился ниже к моему лицу, пугая и гипнотизируя, затем протянул, разочарованно морщась. — Не понимаю…

А я задрожала, так как неожиданно его пальцы оказались очень горячими и жар от них, подобно дикому огню, разбегался по моей коже. В голове тут же яркими картинками вспыхнул сон, и я задышала чаще, ощущая смущение.

— Мда, — снова разочарованно прошептал герцог, — что и требовалось доказать. Не важно, кто из господ трогает, желание отдаться появляется у каждой, да, Эбби Вайнхаус? За что ты готова прогнуться?

Он неприязненно цокнул языком, заставляя волну ярости подняться из глубины, гася пожар желания. Словно цунами, она накрыла меня, затапливая сознание и только одна яркая, словно вспышка, мысль осталась не погребенной.

— Не смейте так разговаривать со мной! — дернув подбородком и выворачиваясь из хватки его пальцев, прошипела я и только после этого осознала что и кому говорю.

— Ты смеешь мне указывать? — неподдельное удивление, тут же сменившееся яростью, отразилось в его голосе и он снова поймал мой подбородок. — Кто ты такая, чтобы указывать мне?!

— П-простите, ваша светлость, — залепетала я, осознав, что посмела повысить голос на герцога, — я просто…, простите, пожалуйста.

Мужчина отпустил мой подбородок и в его ладони вспыхнуло яркое красное пламя, вот только оно уже не было бегобидным. Это пламя легко могло превратиться в оружие, способное не только сжечь меня, но и разнести половину имения.

— В-ваша светлость… — прошептала я хрипло, скосив глаза на пылающую ладонь мага и тихо охнув. Глаза наполнились слезами, а губы задрожали.

— Никогда не смей повышать на меня голос. Ты поняла? — его слова звенели сталью.

— Д-да, ваша светлость… — всхлипнув, прошептала я и зажмурилась.

— Вот и отлично.

Когда щеку перестало печь и прохладный воздух, коснувшийся лица причинил легкую боль, я поняла, что мужчина погасил огонь. Герцог Саламандр повернулся и выскользнул из ниши, оставив меня там, содрогающуюся от слез. Простояв так не более минуты, я тоже покинула укрытие и замерла около дверей.

Выйти в зал в таком виде я не имела права. Вернуться на кухню с подносом, полным закусок и бокалов, я тоже не могла, тогда пришлось бы объяснять, почему я не донесла все до господ. Я так и стояла, переминаясь с ноги на ногу, не зная что же делать, пока дверь не распахнулась и на пороге не появился лорд Крион. За его спиной в центре зала краем глаза заметила фигуру хозяина, бросившего взгляд на нас.

— Мисс Вайнхаус! — произнес лорд Крион и прикрыл за собой дверь. — Диан сказал, что тебе стало нехорошо и ты ждешь тут.

Я удивленно вскинула брови, смотря на управляющего. Неужели герцог понял, что я в таком состоянии не сунусь в зал. Но откуда знал, что я тут и не убежала в слезах прочь?

— Я же сказал тебе, что если ты плохо себя чувствуешь, нечего делать в зале с гостями!

— Простите, милорд, я думала, что справлюсь, — осторожно подбирая слова, прошептала.

Он протянул руку и так же, как это сделал недавно герцог, ухватив меня за подбородок, повернул лицо чуть в сторону.

— Это что, ожог? — удивленно спросил он. — Форэм?

— Что? Нет, милорд, я нечаянно, сама милорд, — закусила губу, так как в этот момент мужчина довольно грубо коснулся пальцами моей щеки и прошипела, — Ссс.

— В чем дело? — за спиной Криона выросла высокая фигура хозяина дома. — Я же просил разобраться тут и отправить девушку отдыхать.

— Мисс Вайнхаус обожглась, я думаю, надо попросить доктора Мартина ей помочь. А то и завтра она не сможет работать.

Я попыталась вывернуться из крепких пальцев Криона, но он только сильнее сжал мое лицо и повернул его так, чтобы Саламандр увидел. Щеку уже довольно сильно пекло и я поняла, что ожог, должно быть, оказался гораздо сильнее, чем думалось раньше.

— Обожглась? — голос герцога показался мне удивленным. Он наклонился чуть вперед и, внимательно посмотрев на мое лицо, нахмурился. — Вы правы, Эдвин. Но звать Алиена не нужно, я справлюсь тут сам. Вызови кого-то из слуг. Пусть освободят девушку от этого.

— Конечно, — лорд Крион развернулся и исчез за дверьми, ведущими в зал.

— Мне жаль, Эбби, что я ранил вас, в следующий раз будьте осторожнее со словами.

— Конечно, ваша светлость, — прошептала я зажмурившись, так как стоять под его черным взглядом было неуютно. Хотя, что уж неуютно — до сих пор было страшно.

Лица коснулись горячие пальцы мага и я снова дернулась. Кожу стягивало и щипало.

— Позвольте мне обратиться к доктору Мартину? — прошептала я, пытаясь избавиться от его прикосновения.

— Это моя магия и я с ней справлюсь лучше, тем более что Алиен занят с маркизой, как вы помните. Не дергайтесь! — новое прикосновение к щеке и жар на ней начал спадать. — Приложите холодный компресс перед сном. Эдвин!

Я не заметила как в темном коридоре появился управляющий и молодой лакей Тревор. Кинув на меня неприязненный взгляд, он забрал поднос и исчез за дверью. За ним коридор покинул и герцог.

— На завтра до обеда свободна. Еще одна подобная оплошность и я выставлю тебя, из дома. Даже несмотря на… — начал он, но тут же замолчал.

— Простите милорд. Спасибо, — я опустила глаза в пол и, подождав пока мужчина тоже вернется в зал, поспешила в свою каморку.

Уснуть я не могла довольно долго. Дпя начала, зажгла свечку и осмотрела свое лицо в маленьком зеркальце, оказавшемся среди моих вещей, когда я очнулась на дороге в нескольких милях от границы владений герцога Саламандра. Сейчас, стараясь рассмотреть чуть покрасневшую щеку, я дала себе мысленный подзатыльник. Как, как я могла повысить голос на его светлость? Нонсенс! Он же мог меня просто убить, одним движением!

И то, что он сдержал свою ярость, а ожог только по неосторожности, да еще и сам убрал следы собственной несдержанности, заставили меня испытать к нему какую- то толику уважения. Нет, его слова, произнесенные там, в темноте коридора, были в чем-то правильными. Откуда ему было знать, что я не испытывала к нему ничего подобного, а те эмоции, что всколыхнуло одно его касание — лишь отголоски сна, все еще смущавшего меня.