Двадцать четыре Насреддина - Автор Неизвестен

уж глупы, можно было бы сопроводить многие истории данного сборника — и, как мы видели, иногда это делается в самих фольклорных рассказах.

По сравнению с фольклорным героем ходжа у Л. Соловьева, правда, несколько «выпрямлен», сделан более однозначным. Тем не менее писателю удалось создать цельный, реалистический образ героя. Книга Л. Соловьева имела заслуженный успех во многих странах мира.

По ее мотивам были поставлены фильмы «Насреддин в Бухаре» (1943), «Похождения Насреддина» (1947) и «Насреддин в Ходженте, или Очарованный принц» (1960).

В последнее время привлекли внимание книги таджикского писателя Тимура Зульфикарова «Первая любовь Ходжи Насреддина» (1976) и «Возвращение Ходжи Насреддина» (1979). Это лирические поэмы в прозе; основную роль здесь играет не анекдотический элемент, а поэтические раздумья героя о добре и зле, любви и ненависти, жизни и смерти, справедливости и поисках счастья. В поэме «Первая любовь Ходжи Насреддина» юпый Насреддин приносит в жертву свою первую любовь, чтобы посвятить себя борьбе со злом, за счастье обездоленных и гонимых. В другой поэме старый Ходжа Насреддин побеждает в долгой борьбе кровавого властителя Тимура.

12

О принципах составления данного сборника в основном было уже сказано. Тексты иногда подвергались незначительному редактированию. Анекдоты, не имевшие заглавия, озаглавлены; у некоторых анекдотов заголовки (даваемые обычно составителями) изменены (в частности, чтобы избежать повторений). При переводе некоторых текстов из сборника А. Вессельского [35] уточнена транскрипция имени героя: греческий Анастратин, арабский Наср ад-дин[46].

Здесь необходимо еще одно замечание. Слова «ходжа», «молла» и «афанди» (в других транскрипциях «оджа», «мулла», «эпенди») в некоторых русских изданиях печатают с прописной буквы. Они так прочно срослись с именем Насреддина, что сами воспринимаются как имя. Между тем это, как правило, формы почтительного обращения (см. пояснения в списке непереведенных слов). Например, молла (мулла) — мусульманский священнослужитель; однако далеко не всегда это слово обозначает духовный сан. Так, в Азербайджане всех образованных и почтенных людей — учителей, поэтов, ученых — называли в старину молла. «Например, поэт Физули в XVI в. был известен как Молла Мухаммед, а поэты XVIII в. Вагиф и Видади приобрели широкую известность, именуясь Молла Панах и Молла Вели» [6, с. 11].

Что касается правописания, то в нашем сборнике будем придерживаться сложившейся в каждом отдельном случае традиции. Пишут же с большой буквы эпитет, ставший частью имени Хитрый Петр.

Несколько слов о пользовании сборником. Как уже говорилось, книга снабжена тематическим указателем. Поскольку его разделы не совпадают с главами, в начале каждой главы дана сноска, где указывается, в каких разделах отмечены приведенные здесь тексты. Приложены также указатель текстов по народностям и словарь непереведенных слов. В комментариях к текстам (не претендующих на роль типологического анализа сюжетов) указаны прежде всего национальные варианты сюжетов о Насреддине и некоторые соответствия сюжетам о других аналогичных Насреддину фольклорных персонажах, а также номера сюжетов по указателям Аарне — Томпсона [1], Аарне — Андреева [2], «Восточнославянская сказка» [3] и по книге Вессельского [35]. Кроме того, здесь даны пояснения реалий, имен, географических названий и т. п. В книге звездочка отсылает к словарю непереведенных слов, цифра — к примечаниям.

М. С. Харитонов

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ НАСРЕДДИНА

I

О ДЕТСТВЕ И ЮНОСТИ НАСРЕДДИНА[47]

1. Упрямый ходжа*

Что ни скажет, бывало, в детстве отец ходже, ходжа все делал по-своему. В конце концов отец, желая добиться от него толку, стал говорить ему все наоборот. Вот как-то раз пришлось им на обратном пути с мельницы переходить через речку. Был, правда, мост, но он был такой, что и осел не мог по нему пройти. Отец и говорит:

— Сынок мой ученый, я перейду через мост, а ты смотри не веди осла через брод.

А Насреддин нарочно погнал осла к броду. В это время отец увидел, что мешок с мукой наклонился набок, он и закричал сыну:

— Мешок совсем не наклоняется в мою сторону, он не упадет в воду. Ну-ка посильнее подтолкни его.

А сын сказал:

— Отец! Я уже в летах и до сих пор постоянно делал обратное тому, что ты говорил. Но на этот раз я хочу выполнить наказ точь-в-точь.

И только он коснулся мешка, как мешок скатился вниз и упал в воду[48].

тур. 5, 286

2. Афанди и дверь

Еще подростком Афанди своими чудачествами удивлял не только чужих людей, но даже родную мать. Как-то пошла она к соседке, наказала:

— Сынок, стереги дом, ни на шаг не отходи от двери.

Афанди сел на порог, караулит. Мало ли, много ли времени прошло, явились гости.

— Посидите, — сказал им Афанди, — я за мамой схожу.

На удивление всем он сорвал с петель дверь, взвалил ее на плечи и отправился за матерью.

— Что с тобой, сынок! — удивилась та. — Для чего тебе понадобилось таскать на себе дверь?

— Ты же сама, мама, наказала не отходить от нее ни на шаг. Вот я и выполняю твой наказ[49].

уйгур. 14, 48

3. Ходжа Насыр и его отец

Отец поручил ходже напоить осла.

— Нет, не могу, у меня губы потрескались, — возразил ходжа.

— А при чем тут губы? — удивился отец.

— Как при чем? Если я не буду подсвистывать, разве осел догадается, что ему надо пить воду? А свистеть с такими губами я не могу[50].

казах. 13, 296

4. Пророк Юнус[51]

Отец Насреддина принес домой три жареные рыбы. Насреддина не было дома, и мать сказала:

— Хорошо бы поесть рыбки, пока не вернулся Насреддин, а то ведь он не даст нам спокойно куска съесть.

Как раз в этот момент Насреддин постучался в дверь, и мать спрятала под тахтой две большие рыбины, а самую маленькую оставила на виду. Но Насреддин подглядывал в щелочку и видел все. Потом он вошел и сел.

— Ты слышал рассказ о пророке Юнусе? — спросил Насреддина отец.

— Я спрошу у рыбы, — ответил Насреддин. Он приложил ухо к рыбьему рту и сказал:

— Эта рыба говорит, что во времена Юнуса она была маленькая и пусть его историю расскажут две большие рыбы, что под тахтой.

перс. 8, 135

5. Как Насреддин учился в школе

Когда молла Насреддин учился в школе при мечети, за шалости его часто наказывал злой учитель — кадий*. Но побои не устрашали его, и он снова продолжал сыпать шутками и остротами.

Однажды во время урока кадию принесли огромное блюдо халвы. И тут его позвала жена.

— Дети, я покину вас на некоторое время, — сказал кадий. — Ведите себя хорошо, а самое главное — не трогайте халву, она отравленная.

Едва кадий вышел, Насреддин разделил халву на равные части и раздал всем