Шкура оборотня - Роберт Лоуренс Стайн

— А я откуда знаю. Я только что это выдумал, — ответил дядя.

Мы все снова засмеялись.

Все были в таком хорошем настроении. Мне даже стало завидно. Мне и самому хотелось быть, как все, но из головы не шли мысли о том, что придется выбираться из дома и брести в ночную чащу.

Скоро Ханна ушла домой. Я сказал дяде «Спокойной ночи» и ушел к себе в комнату.

На часах было четверть одиннадцатого.

Я осмотрел камеру. Убедился, что зарядил ее высокочувствительной пленкой.

Потом сел почитать фотожурнал, надеясь, что так время пролетит быстрее.

Я смотрел на страницы журнала и ничего не видел. Я был не в силах сосредоточиться.

Каждые две секунды я помимо воли смотрел на часы.

Почему, когда ждешь, время тянется так медленно?

Наконец без десяти двенадцать я захлопнул журнал. Надел еще один свитер и сверху куртку. Схватил футляр с камерой и повесил на плечо.

Потом на цыпочках подошел к двери.

Тетя и дядя, скорее всего, ушли в лес на съемки ночных животных. Но на всякий случай я все же шел так, чтоб меня не было слышно. Вдруг они никуда не пошли!

Я выключил свет в комнате. Потом взялся за ручку и потянул.

— Ай!

Я повернул ручку и снова потянул.

Повернул в другую сторону и дернул изо всех сил.

— Быть того не может! — ахнул я.

Меня заперли!

Дверь заело, решил я.

Я дернул еще сильнее. Дергал и дергал. Я пробовал толкать, хотя помнил, что она открывается внутрь. Она не поддавалась ни так, ни эдак. Она была заперта. Заперта снаружи.

Я отступил от двери. Я был вне себя.

Почему тетя и дядя заперли меня? Чтобы я не ходил в лес поздно ночью? Из-за вчерашних приключений?

— Как они смели так поступить со мной, — возмущался я.

Я бросился к окну. Раздернув занавески, я схватился за оконные шпингалеты.

Рама чуть поддалась… и я невольно вскрикнул.

Снаружи стояла металлическая решетка. Когда они успели поставить ее? Сегодня днем?

Я узник! Меня заперли в этой комнате, как птичку в клетке!

— Как они посмели! — снова крикнул я. — Этого быть не может!

Я поднял раму и схватился за железный переплет решетки, пытаясь сломать ее.

Но железные прутья не поддавались.

Я все еще тряс решетку как безумный.

Руки у меня бессильно опустились, и пронзительный вопль вырвался из моего горла.

Я замер.

И услышал новый рев. Еще более громкий.

И близко. Совсем рядом.

Вой, от которого холодела кровь, становился громче. Откуда он доносился? Из дома Марлингов?

Прижавшись лицом к прутьям решетки, я вглядывался во тьму. Окно в спальню было снова открыто, но дом погружен в кромешную тьму. Света нигде не видно.

Я вглядывался и вглядывался. Луна скрылась за облаками. С трудом можно было разглядеть очертания дома.

Послышалось звериное ворчание. Затем звук тяжелых шагов.

В открытом окне спальни Марлингов появился какой-то силуэт, вот он выскользнул на улицу. Снова топот. Еще одна фигура выпрыгнула за окно и опустилась на четыре конечно-

Одно из существ запрокинуло голову и зашлось в долгом, печальном вое.

А потом оба помчались через задний двор к.

Псы? Волки? Люди?

В этом непроницаемом мраке рассмотреть что-либо было невозможно.

Я смотрел им вслед, и в этот момент серебристый свет залил дом: облака рассеялись, и взошла луна.

Но было поздно. Слишком поздно.

Непонятные существа исчезли.

Я со злостью ударил кулаками по решетке.

Шон и Арджун ждут меня у ручья. А я не могу выбраться из дома.

Что они подумают? Что я сдрейфил? Что я слабак?

Теперь мне не сделать забойную фотографию!

Вне себя от злости, я с грохотом опустил окно.

— Завтра ночью, — поклялся я. — 3aвтра ночью я отправлюсь туда, и никакие тети и дяди меня не остановят. Завтра ночью я отправлюсь в лес и узнаю правду об оборотнях!

— Как вы могли такое сделать? — возмущенно набросился я утром на тетю с дядей, ворвавшись на кухню. — Как это вам в голову пришло запирать меня, ничего мне не сказав?

Тетя Марта поставила на стол кружку с кофе и встревоженно посмотрела на меня. Потом повернулась к дяде Колину.

— Может, лучше все рассказать Алексу, — обратилась она к нему.

Дядя Колин, прищурившись, посмотрел на меня.

— А ты пытался выбраться сегодня ночью, Алекс?

Я не сразу нашелся что ответить. Мне не хотелось рассказывать им о том, что я задумал.

— Кому понравится оказаться в клетке! — все так же возмущенно бросил я. — Я не маленький. Мне двенадцать, и я полагаю…

— Ты извини нас, — перебила меня тетя. Она бросила взгляд на кухонные часы и поставила передо мной чашку с кукурузными хлопьями.

— Но мы сделали это ради твоего же блага, — добавил дядя Колин, смяв салфетку. — У нас не было другого выхода. Мы не могли позволить тебе шляться по ночам в лесу, как это уже раз случалось. Это очень опасно.

— Мы ведь отвечаем за тебя, — подхват

тетя Марта, толкнув через весь стол чашку с хлопьями. — Мы же обещали твоим родителям, что вернем тебя в целости и сохранности Мы не хотели запирать тебя, Алекс. Но что мы могли придумать, чтобы…

— Но… но… — пытался возразить я.

— Не говоря уж о том, что Марлинги вчера звонили в полицию, — с мрачным видом сообщил дядя Колин.

— Чего-чего? — опешил я. — Они звонили в полицию из-за меня?

Он кивнул.

— Они пожаловались, что ты шпионил за ними.

Я с негодованием закричал.

— Но это же чушь какая-то! Я вовсе не шпионил за ними! Откуда они это взяли?

— Ладно, ладно. Не горячись, — пpoговорила тетя Марта, положив руку мне на плечо. — Выброси из головы этих Марлингов. Просто не приближайся больше к их дому — вот и все.

Я повернулся к ней.

— Они оборотни? — выпалил я.

Дядя Колин чуть не поперхнулся. Тетя Марта издала короткий смешок.

— Это тебе Ханна наговорила? — спросила она.

— А хоть и Ханна.