Проще простого - Марина Серова

Юра нашелся сам: он вышел из Сашиного магазина, застенчиво пряча в карман спецодежды прозрачную поллитровку. Он оказался маленького росточка молодым мужчиной, очевидно для солидности, не иначе, отпустившим бороду.

Леня с ним поздоровался и уже открыл рот, чтобы произнести какую-то глупость, но я опередила его.

— Здравствуйте, я из санэпиднадзора. Мне нужно проверить ваш подвал на наличие грызунов, — официально представилась я, показав из сумочки красную книжечку с надписью «Удостоверение». Мне ее подарил один знакомый из газеты «Тарасовское бюро». Внутри книжечки были чистенькие странички.

— Есть крысы! — кивнул Юра и пошел себе дальше.

— Я должна убедиться и приблизительно пересчитать поголовье, — потребовала я.

Юра с тоской посмотрел на Леню и с грустью погладил бутылку в кармане.

— У меня сейчас срочный вызов, потоп на пятом этаже! — выпалил он.

— Вы слышали про эпидемию сибирской язвы? А про трихомонады, паразитирующие в человеческом теле? — сделав страшные глаза, спросила я и, взяв Юру под руку, повела его ко входу в подвал. Он был с противоположного от квартиры феи торца дома.

— При чем тут наши крысы? Холера — еще куда ни шло, а трихомонады у них откуда? — сделал последнюю попытку посопротивляться бородатый сантехник, но чувствовалось, что я уже победила.

— Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным, — заявила я, наблюдая, как Юра отпирает металлическую дверь. — Вы же не делаете им прививки?

— Нет, — обреченно вздохнул Юра и пропустил нас вперед.

В подвале был свет, это радовало, и мы пошли напрямик.

— А как вы собираетесь считать ваших крыс? — спросил Юра, мельтешащий сзади.

— На глазок, есть методика, — ответил Леня. Ему надоело молчать, и выступил он неплохо.

По сыпучей желтоватой земле мы дошли до конца подвала и увидели перед собою заштукатуренную грязную стену.

— Это уже магазин? — спросила я, осматривая потолок. — Ничего интересного.

Юра пожал плечами:

— Не знаю даже, что там. Но не магазин точно.

Я так и вытаращилась на него:

— Как это вы не знаете?

— А вот так. Председательша тоже доставала меня: что там да что там? Сломай и посмотри, что там. У меня в прошлом месяце сливянка подтекать начала. Я сначала думал, что вода пойдет туда, за стенку, но обошлось. А если там прорвет, то не знаю, как и быть.

— Подожди! — тормознула я разговорившегося Юру. Опять какая-то мистика! — Никто из работников кооператива не знает, что находится за этой стеной, я правильно поняла?

— Ну да. Председательша нашла какой-то древний план и бегала с ним как с писаной торбой. С тех пор как строители сдали дом, здесь, может, уже раз пять все перекраивали. Когда дом пополз в овраг, под фундамент закачивали бетон и накладывали стяжки. Кто теперь знает, для чего эта стенка? Вы, кстати, будете считать крыс или как?

Я очнулась от своих мыслей и взглянула на Юру:

— А я уже посчитала, тут три с половиной генерации при среднестатистическом поголовье.

— Ни хрена себе! — уважительно прокомментировал Юра и почесал бороду.

Обратно мы возвращались в молчании, на выходе я спросила у Юры:

— А где тот план, который был у председательши?

Юра застенчиво посмотрел на меня и робко поинтересовался:

— А он вам очень нужен?

— Без него придется приходить еще раз шесть, для уточнений. А вдруг за этой стеной пустое пространство и выходит оно к мусоропроводу? Какие возможности для размножения, вы понимаете?

Юра молча повернулся и скрылся в боковом ответвлении основного прохода. Мы с Леней переглянулись.

— Ты думаешь, что дело нечисто? — грустно спросил он.

— Правильнее сказать, что дело неясно.

Появился Юра, неся в руках жутко мятый лист бумаги в жирных пятнах. Края были драные, словно обкусанные бешеной акулой. Нормальная просто не стала бы грызть бумагу!

— Вот, — протянул мне этот «документ» Юра. — Кошка-зараза опрокинула на него банку со шпротами.

— Возьмите, Леня, мы это отксерокопируем. — Я пропустила план мимо себя, и Леня принял его двумя пальцами.

— Вы уже уходите? — заулыбался Юра.

Я кивнула, но потом заявила, что придется навестить его как минимум еще один раз.

Он и на это был согласен, лишь бы сейчас ушли. Забыв про аварию на каком-то там этаже, Юра остался в подвале, сказав, что у него здесь еще есть дела.

Мы вернулись к машине. По дороге Леня свернул наш трофей и затем аккуратно бросил его на пол перед задними сиденьями. Я не возражала.

Рядом с магазином уже стояла красная «БМВ», и Саша прикладывался к ее блестящей поверхности тряпкой. Увидев нас, он помахал рукой:

— Как жизнь? А вы заметили, что у вас масло подтекает?

Я нагнулась: моя «девятка», очевидно глупо, по-бабьи обидевшись, что я ее отдала в чужие руки, пустила слезу.

— Не взорвемся? — с надеждой спросила я у Лени, потому что в технике разбиралась на уровне детского конструктора.

Он пожал плечами — такой же, видно, «спец», как и я.

Подошел Саша.

— В мастерскую нужно гнать, есть тут одна недалеко. Иначе запорешь все на свете.

Я немного растерялась: когда планы нарушаются по таким дурацким причинам, как настроение глупой железки, мне всегда хочется что-нибудь сломать. Чтобы дать выход энергии.

— Я отгоню, — вызвался Леня, — а ты доедешь на моторе. Деньги есть?

— Конечно, дело-то не в них.

— Я подвезу, у меня сейчас вагон времени. А Леня потом пригонит тачку куда нужно, — предложил Саша.

На этом и порешили.

— Я буду тебя ждать! Дома! — выкрикнула я Лене из окна «БМВ», обозначив этим его ангажированность на весь вечер.

— Командуйте, девушка! Куда мы с вами покатим? — Саша повернулся ко мне и тронул «БМВ» с места.

— Смотрите вперед, Козлевич, а то мы никуда не доедем! — засмеялась я. — Университет, внутренний двор, за мехматом, рядом со зданием морга.

— Надеюсь, вам сходить не у морга? — Саша состроил смешливо-заботливую физиономию, но все-таки отвернулся и стал смотреть на дорогу.

— Надеюсь, пока еще нет. — Я достала сигарету, Саша тут же отреагировал зажигалкой. — Спасибо. Мне нужно в хозрасчетную химическую лабораторию. Я кое-что сдала на экспертизу.

Мы уже миновали пятиэтажки и вышли на трассу.

— А можно узнать, что именно?

Я тяжело вздохнула:

— Увы, если я тебе это скажу, ты подумаешь, что у меня крупные проблемы с чувством юмора или еще с чем-нибудь.