Спасатель - Александр Конторович

Терпение – оно, как хорошо известно, черта добродетельная. Не у всех имеется. Особенно в нынешнее время. Раз пропадут твои люди… другой… Кто-то станет прикидывать, соображать… Рано или поздно – но выводы сделает.

А сварливый характер тут многие могут проявить. Особенно если есть кому и за что законные претензии предъявлять.

Вот местным и не повезло. Уж слишком хорошо деревенька располагалась – на дороге. Много кто туда-сюда по ней хаживал. И соответственно носил с собою всякие интересные вещи, которые, между прочим, во всяком хозяйстве пригодиться могут.

Вот и находили эти ценности новых хозяев. С мнением старых никто из местных особо не считался. Мне понравилось – и достаточно. А то, что человек не сам по себе куда-то топал, никого из местных жителей не волновало – лес большой! Дорог в нём много, за всеми не углядеть.

Ответки не ждали и не опасались – нету никакой полиции, некому расследовать такие случаи. Не приедет дотошный следователь со своими «странными» вопросами. Забыл, однако, местный народец про то, что полиция – она не только расследует. Ещё и защищает иногда!

Вот и окружили рассветным часом деревеньку люди неведомые. И как на грех, не оказалось поблизости никакой полиции. Вообще никого постороннего не оказалось – лес ведь кругом! Нечего тут посторонним делать, небезопасно тут. Лес! Такая уж слава про эти места к тому времени распространилась… нехорошая.

Хочешь спать спокойно – иди к домам. Там и поспишь. Впрочем, вполне возможно, что и вечным сном. Ну, если не повезёт. А вот степень везения или невезения напрямую зависела от наличия либо отсутствия у гостя хорошего снаряжения или ценного товара на обмен. Ничего нет – имеешь шанс уйти своими ногами, ничего плохого и не заподозрив. Ещё и мнение хорошее об этом месте останется. Вот по твоим следам и пойдут. Другие. Уже не столь везучие. И кто-то из них имеет все шансы не дойти.

Так что никто этих неведомых людей не заметил. А сами они благоразумно не высовывались до срока. Тихо пришли – и тихо ушли. А на краю леса нарисовалась после этого большая братская могила. Без крестов и всего прочего. Но с достаточно наглядным оформлением. Так что все, кто видел, никаких сомнений не имели. Могила это – и ничем другим такое сооружение быть не может.

Деревня же так и осталась навек опустевшей, желающих тут жить как-то вот более не наблюдается…

И в результате имеем относительно ровную, без особых укрытий, полоску свободного пространства перед бывшей автостанцией. Нет, взять-то её можно! И даже без особых изысков. Но вот чтоб без жертв со стороны нападающих – это уж фиг! Будут жертвы. Это и к бабке не ходи.

Атаковать стрёмно – и не атаковать никак не возможно.

И что делать?

Ясен пень, начнут с разводки. Ты, мол, только выйди. А дальше – там всё просто. Меткий выстрел с дальней дистанции решает все проблемы. Плавали – знаем. Так что, когда среди домов затрепетала белая (не преувеличиваю – реально белая, а не посеревшая от неоднократных стирок) тряпица, я вполне ожидаемо ухмыльнулся. Неужто где-то остались настолько легковерные люди? Ты, мол, не стреляй, оставь в доме оружие и снарягу – и уходи. Мы, типа, добрые, понимаем, что ты сюда случайно встрял. Мол, охотились-то за твоим собеседником, а тут вы под руку подвернулись! Ну да – завалили мы твоего друга, извиняй! Но и вы, однако, хороши – по нам тоже прилетело! Так что мы делаем жест доброй воли – прощаем тебе наших убитых. А ты аналогично рассчитываешься за свои огрехи собственным оружием и снаряжением. Оно у тебя хорошее, оценили уже… Типа – виру такую нам платишь. Разводка, что и говорить, лоховская. Но ведь прокатывало же! Раньше. Всегда есть шанс найти очередного лопуха. Жить-то все хотят!

Нападавшие не учли (или попросту не знали, хотя сомнительно) одной вещи. «Химиков» не трогают. Ибо это чревато – весьма и весьма. Мы – люди фантастической злопамятности. И подобных вещей не прощаем. Никогда и никому.

Не всем и у нас такой подход по душе. Не шибко меня в Совете за такие вещи любят, мол, экстремист ты! Жесток и неуступчив!

Да, я такой. Не один – мы тут все похожи. И логика здесь простая и прямая – как железный лом. Или ты нас уважаешь (можешь бояться и не любить – твоё право) – и тогда мы все с тобою общаемся. Торгуем, кому-то даже помогаем. Ну и всё такое прочее. Или уважения к нам нет. В таком разе ни один наш препарат от нас к тебе не попадёт. Независимо от тяжести твоего (и твоей общины, что иногда одно и то же) положения. Иди к перекупщикам. На них никакие наши ограничения не распространяются, они сами по себе. Их хлеб – их заработок. А уж сколько сей деятель запросит – нам пофиг. Перекупщик – сам по себе. Но про нас – забудь. Хорошее отношение стоит дорого и трудно зарабатывается, но оно не вечно – потерять его можно моментально.

В принципе можно шугануть новоявленного парламентёра очередью, дав тем самым ясно понять – здесь лохов нет! А можно и потянуть… время сейчас играет на моей стороне! Поэтому не стреляю. И вообще никак не обозначаю своего положения. Если нервы там крепкие – милости просим в гости. А я пока магазин добью и ещё один сюрпризик кое-где присобачу – не лишнее это.

Мужик, однако, попался упрямый – белая тряпка упорно моталась в воздухе. Совсем баран, да? Ждёшь, что тебя окликнут? И тем самым дам им знать – здесь я, в этой вот комнатке! Щас, только шнурки поглажу! Тебе надо – сам и топай, никто тебя на переговоры не звал. А неохота… поди, человек пять как минимум мы там ухлопали. Вот и не хочет дядя быть шестым. Ну, так и не ходи. Но видать, пинок (или что там к нему применили) оказался весьма увесистым и убедительным. Импровизированный флаг дернулся и двинулся в мою сторону. Решился-таки… ну-ну, давай, топай. Поговорим.

Парламентёр подошёл к зданию метров на тридцать и остановился. Окликнул меня.

– Не понимаю!

Хочешь говорить, ближе подойдёшь. А я высовываться к тебе не обязан.

Мужик потоптался и сделал ещё с десяток шагов. Снова остановился и зачем-то помахал в воздухе флагом.

Стоп. Он не просто так им помахал! И опять ко мне направился.

– Ближе подходить не надо! Стойте там!

– Хорошо, – покладисто кивает гость.

– Чего тебе?

– У нас есть к вам предложение.

Ничего нового он не сообщил – в целом все его слова можно было свести к обстоятельному пересказу моих соображений, которые я излагал чуть раньше. Ну, разве что выражения он выбирал поубедительнее.

– Всё? – интересуюсь я из глубины комнаты.

Если парламентёр ожидал, что я тотчас брошусь исполнять их требования, то он явно ошибся адресом. Здесь дураки не квартируют. Они тут проходом – как ты сам и твои товарищи. Те, что сейчас в деревеньке остывают. Вот как раз они-то и есть самые невезучие и лопушистые среди всех вас.

А ветерок-то изменился! Вон как тряпка дернулась!

– Вам нужны гарантии? Я правильно вас понял?

– Абсолютно.