Цыц! - Екатерина Вильмонт

Софья Яновна набила целую сумку всякими вкусными вещами.Пирожки, какое-то фантастическое блюдо из баклажан, жареная телятина, малосольныеогурчики собственного засола.

— Господи, зачем? — ужасалась Лиля. — Это вдороге испортится!

— Не испортится, не волнуйся! А кавалера чем кормитьбудешь? Что у тебя в холодильнике есть? Пельмени из магазина?

— Какого еще кавалера?

— Да ладно, мне уж Поля сказала, что тебя кавалервстречает. Небось голодный будет. А ты его и покормишь.

— Ну что с вами делать! — засмеялась Лиля.

— Спасибо сказать, а больше ничего и не требуется.

Из Москвы позвонила подруга Мила.

— Лиль, ты когда приезжаешь?

— Сегодня, а что?

— Я тебя встречу! — у подруги была машина.

— Нет, не вздумай! — испугалась Лиля.

— Почему это?

— Меня встретят, — многозначительно проговорилаЛиля.

— Кто? Мужик, что ли?

— Представь себе.

— Ладно, это святое дело. А кто такой? Новый или посусекам поскребла?

— Новый!

— Молодец! Расскажешь?

— Если будет что.

— А ты чего так лаконично? Тебе говорить неудобно?

— Именно.

— Родственники?

— Они!

— Ладно, поняла. Тогда пока и жду звонка!

Лиле просто не хотелось говорить сейчас на эту тему. Она небыла твердо уверена, что Артем встретит ее. И ужасно боялась сглазить. Потому исумка с припасами до крайности ее раздражала. Она даже оставила бы ее в такси,если бы мама не повезла ее на вокзал на своей машине.

— Лилёнок, родненький, я так счастлива, что ты не придавленасвоим разводом! Ты теперь понимаешь, что я права и развод — это трамплин?

— Да. Мамочка. Ты как всегда права!

— Тогда почему ты смеешься?

— У нас есть один автор, известный очень, он вдругпотребовал, чтобы на его рекламном плакате написали: «Я прав!»

— В чем прав? — улыбнулась Полина Сергеевна.

— А неважно! Он вообще считает, что прав всегда и вовсем!

— И что? — заинтересовалась Полина Сергеевна.

— Мы пытались его убедить, что это не очень… умно, ноон же всегда прав! Он устроил сидячую забастовку у кабинета директора. Врезультате напечатали этот дурацкий плакат.

— И вышло, что он-таки оказался прав?

— Но ведь глупо, согласись?

— Но он-то так не считает!

Лиля только плечами пожала.

Они стояли на перроне. На Полину Сергеевну пялились иотъезжающие и провожающие.

— Ой, извините, это вы? — спросила какая-то теткав платочке.

Полина Сергеевна улыбнулась обворожительной улыбкой.

Женщина расплылась, погладила рукав любимой артистки ивыдохнула:

— Ой, какое счастье, что я за вас потрогалась!

С этими словами она ушла.

— Мам, тебя это не раздражает?

— Нет. Даже приятно. Ко мне слишком поздно пришла этапопулярность, и я счастлива. Пока никаких неприятных эксцессов не было. Такчто…

— Мамочка, давай прощаться, две минуты до отхода.

— Да, Лилёнок, что я могу сказать? Будь счастлива! А яс «Кинотавра», возможно, прилечу в Москву, тогда и повидаемся.

Они обнялись, расцеловались. Лиля вошла в вагон. Поездтронулся.

— Девушка, — обратилась к ней проводница. —Это ж Полина Беркутова?

— Да.

— Ваша мама?

— Мама, — улыбнулась Лиля.

— Ох, ведь уж не молоденькая, а красивая жуть… А высовсем на нее не похожи, хотя тоже ничего, миленькая. Но до матери далеко! Ой,вы не обижайтесь!

— А я и сама знаю, мне до мамы далеко! —засмеялась Лиля и пошла на свое место.

Артем утряс дела и поехал на дачу, к дочери. Он волновалсякак перед самым ответственным экзаменом. Навстречу ему, виляя хвостом ирадостно взлаивая, выбежала Уважуха.

— Привет, собака! — сказал он.

В ответ на эту фразу Уважуха всегда начинала восторженностелиться по земле и визжать.

Он вдруг успокоился.

— Вероника! Ты где?

Из-за дома выглянула нянька Надежда Митрофановна.

— Артем Васильевич! Мы вас сегодня не ждали!

— У меня выбралось несколько свободных часов, вот я ирешил махнуть к вам. А где Вероника?

— Она там Респекту колтуны выстригает. Он, зараза,только ей дается, меня не подпускает.

— А, дело хорошее, полезное. Надежда Митрофановна, каку вас тут?

— Да вроде все спокойно, Артем Васильевич. Что-тостряслось, Артем Васильевич?

— Стряслось, стряслось. Вернее, может стрястись…

— Нешто вы жениться надумали, Артем Васильевич?

— Надумал, Надежда Митрофановна.

— Ох, грехи наши тяжкие… — вздохнула пожилаяженщина. — Оно, конечно, хорошо, такому мужчине плохо одному, да вот… Ох,как вспомню ту историю…

— И не говорите. Только, знаете, я пришел к выводу, чтоправа была Вероника. Права. И я даже рад теперь, что тогда так обернулось… Носейчас совсем другой случай. Другой человек. Мне кажется, она… Лиля… сможетнайти общий язык с Вероникой… Ну, а если нет…

— То что? — испуганно спросила НадеждаМитрофановна.

— То я приму меры. Нельзя позволять девчонке ломатьжизнь взрослым людям. Ничего, привыкнет…

— Артем Васильевич, знаете, мне кажется… если вы сейчаспредупредите Нику, будет хуже… Она заранее возненавидит вашу… невесту. Лучше выпознакомьте их как-то невзначай… ну там, в театре или еще где… Вы пойдите тудас Никой, а ваша знакомая как будто случайно там окажется.

— Господи, какой я идиот, Надежда Митрофановна! —хлопнул себя по лбу Артем. Так и вправду в сто раз лучше. А скажите, куда бы ейхотелось пойти?

— На выставку кошек! Она уж говорила, что хочет. Вы ейсами предложите, выставка в конце недели будет. Время терпит?

— Да. Разумеется, — безумно обрадовался он. —Спасибо, спасибо вам огромное, вы мудрая женщина.

— Папа, смотри, какой я колтун выстригла! —выбежала из-за дома Вероника.

— Ничего себе колтунище! Но ты наверное редко егочешешь, вот он и свалялся, — целуя дочь, попенял он ей.